© Кульницкая В., перевод на русский язык, 2022

© Издание на русском языке, оформление.

ООО «Издательство «Эксмо», 2022

* * *

Посвящается Рене

Воображение – не свойство человека, а основа его существования.

Уильям Блейк. Мильтон: поэма в двух книгах

Мне снились в жизни сны, которые потом оставались со мной навсегда и меняли мой образ мыслей: они входили в меня постепенно, пронизывая насквозь, как смешивается вода с вином, и постепенно меняли цвет моих мыслей.

Эмили Бронте. Грозовой перевал

Чтобы добиться прогресса в работе над искусственным интеллектом, нам придется отказаться от благоговения перед живыми существами.

Дэниел Деннет. Из книги «Говорящие умы: интервью с двадцатью выдающимися учеными-когнитивистами»

Рейчел подобрала в кухне брошенный Элизой журнал. На обложке было нарисовано дерево. Ветвистая зеленая крона его тянулась к солнцу, а корни врастали в голову человека. Странно, обычно то, что читала Элиза, такими иллюстрациями похвастаться не могло. Рейчел перелистнула страницу.

«Мысленные эксперименты – это инструменты воображения, необходимые нам для того, чтобы исследовать природу вещей».

«Ничего себе, – подумала Рейчел. Однако фраза ей понравилась. Мысль о том, что ученые сочиняют истории, позабавила ее. – А что, если бы я сама была мысленным экспериментом? Фантазией, которую Элиза придумала, чтобы встряхнуть свои закоснелые взгляды?»

– Как думаешь, если бы я была мысленным экспериментом, – спросила Рейчел в тот вечер, когда они с Элизой укладывались спать, – то каким именно?

– Не уверена, что мысленным экспериментом в принципе можно быть, – заметила Элиза. – Речь ведь идет о вымышленных ситуациях, которые помогают анализировать ту или иную проблему.

– Все, что можно вообразить, – реально.

– Это лишь одна из теорий.

– Давай же. – Рейчел отпихнула книгу, которую Элиза держала в руках, и уставилась на свою партнершу. – Вообрази меня.

Элиза, улыбнувшись, покачала головой:

– Вот что происходит, когда фантазии сталкиваются с реальностью.

– А я одно от другого толком не отличаю. Ну же, не тяни кота за хвост. – Рейчел ткнула пальцем Элизе в подмышку.

– Ну хорошо! Хочешь быть мысленным экспериментом? Тогда будешь зомби. Нет, нет, придумала! Ты – Потерянный Оттенок Синего из эксперимента Юма. Цвет, который никогда не видел, но все же можешь себе представить. Довольна?

«Потерянный Оттенок Синего из эксперимента Юма, – думала Рейчел, устраиваясь головой на подушке. – А что? Вполне может быть».

– Расскажи мне об этом еще.

1
Муравей

Пари Паскаля

Блез Паскаль, математик, живший в XVII веке, считал, что, поскольку разумом понять, существует Бог или нет, невозможно, всем нам следует раз и навсегда решить этот вопрос для себя, в определенном смысле заключив пари. Посвящая себя Богу, вы ставите на кон свою конечную земную жизнь, в случае выигрыша же получаете бесконечную жизнь в бесконечном блаженстве. Выбирая не верить в Бога, вы рискуете в случае проигрыша обречь себя после смерти на вечные муки. Таким образом, получается, что верить в Бога – разумнее, так как возможный выигрыш в данном случае значительно больше возможного проигрыша.

…но здесь ваш выигрыш – бесконечная жизнь в бесконечном блаженстве, у вас один счастливый шанс против конечного числа несчастливых, и ставка ваша тоже вещь конечная.

Блез Паскаль. Мысли.

– Ну вот, теперь муравьи и сюда приползли. – Рейчел смахнула крошечное существо и перевернула подушку.

Элиза подняла глаза от книги.

– Муравьи. Из гостиной. Притащились за нами сюда, – объяснила Рейчел.

– Уверена?

– Сама только что одного видела.

– Нет, ты уверена, что это муравей? Они такие маленькие, и как только ты разглядела? – сказала Элиза и снова уткнулась в упиравшуюся краем ей в грудь книгу в твердом переплете.

– Я-то очки не ношу.

– Это пока.

– Не знаешь, муравьи кусаются? – толкнула ее локтем Рейчел.

– Слушай, мне нужно до завтра это дочитать.

– Это точно муравьи, говорю тебе. Прошлым летом у нас в диване жили такие же. Они через щель в оконной раме лезут, теперь вот сюда добрались. Нельзя же поселить младенца в комнате, которая кишит муравьями. Элиза?

– Да?

– Ты их раньше не видела? Когда спала на этой стороне кровати?

– Нет.

– Ой, да ты бы все равно не заметила.

– Разве что одного-двух.

– Мы поэтому сторонами поменялись?

Элиза выронила книгу.

– Что?

– Да так, ничего.

– Нет уж, говори. Ты считаешь, я попросила тебя поменяться местами, потому что на той стороне кровати насекомые?

– Ладно, читай. – Рейчел виновато покосилась на нее. – Знаю, знаю. Прости.

Читать в тот вечер Элиза больше не смогла, но лампу над кроватью не выключала, пока Рейчел не уснула. Все думала, стоит ли сходить к дезинсектору, чья контора располагалась дальше по улице, и попросить его осмотреть их квартиру. Мистер Каргин. Еще он подрабатывал ремонтом и продажей старых телевизоров. Они как-то зашли к нему купить антенну для черно-белого «ящика» Рейчел. И он лет сто рылся в своих коробках и ворчал, что клиенты пользуются всякой рухлядью.

Рейчел старалась не смотреть на развешанные по стенам плакаты с изображениями крыс, тараканов и способов их уничтожения. Все постеры были одного формата, и оттого казалось, что термиты вполне могут вымахать размером с белку. Мистер Каргин долго изучал их обеих пристальным взглядом.

– Он на меня пялился, – сказала Рейчел, когда они вышли оттуда. – А с тобой нормально себя вел.

Антенны мистер Каргин для них так и не нашел и явно был очень раздосадован их приходом, хотя рыться в коробках его никто не заставлял. Элиза тогда подумала, что ремонт телевизоров вряд ли приносит хороший доход, зато вторая специальность для него наверняка не только дополнительный заработок, но и способ самовыражения. Рейчел она пообещала, что они к нему больше ни ногой.

Сейчас Рейчел лежала рядом с ней в постели и мерно дышала. Это Элиза предложила поменяться местами. Она купила новый стол, который точно не поместился бы в нишу возле противоположной стороны кровати. Поменяться было практичным решением, даже Рейчел с этим согласилась. В квартире и без того было тесно, зато теперь письменный стол она использовала и как прикроватную тумбочку. Но, может, двигая мебель, они потревожили муравейник? Или просто насекомые всегда лезли в дома в это время года? Разумеется, предлагая поменяться, она не думала о муравьях, но вот теперь ей придется решать эту проблему, чтобы показать, какая она заботливая. С тех пор как они впервые заговорили о ребенке, Рейчел словно постоянно проверяла, не начала ли ее любовь к ней остывать.

Интересно, думала Элиза, какие еще решения в своей жизни она приняла из принципа? Порой начинало казаться, что и работу в университете, и велосипед в качестве средства передвижения, и вегетарианство, и даже стрижку она выбирала с оглядкой на чье-то мнение. Да, она вошла в тот круг людей, к которым сама относилась с уважением, но выбрала ли она хоть раз за всю жизнь то, чего действительно хотела? В последний раз проверив подушку, она выключила лампу над кроватью. Ладно, с муравьями разберется утром.

program

На следующий день по пути на работу Элиза проехала на велосипеде мимо телевизионной мастерской. В витрине, под шаткими штабелями сломанных телевизоров, виднелись уменьшенные версии плакатов с вредителями. Элиза представила, как сердитый мистер Каргин заливает их квартиру химикатами. Он и сам, казалось, распространял вокруг себя ядовитую атмосферу. Такого убийцу даже муравьи не заслужили.

За завтраком они снова вернулись к этой теме, и Элиза набрала в Гугле: «Вывести насекомых».

– Тут на фото все муравьи нормального размера. Таких крошечных, как у нас, нет.

Но Рейчел не желала читать о яйцах и муравейниках.

– Против одного муравья я ничего не имею. Но когда их сотни, к тому же в моей постели… У меня целый день в голове та песенка крутится: «Отчего же старый муравьишка…»^[1]

– Перечная мята. – Элиза обернулась к ней от компьютера. Рейчел, напевая, загружала посудомоечную машину. – Тут пишут, что муравьи не выносят масло перечной мяты. Что ж, это проще простого. Вечером заеду и куплю. – Она закрыла сайт и снова стала разбирать входящие письма.

– Идея интересная, только не понимаю, чем нам поможет перечная мята… – Рейчел вытерла кухонную стойку, подошла ближе и остановилась у Элизы за спиной, а мокрую руку положила ей на плечо. – Муравьи, конечно, крошечные, но как им может повредить масло на ножках?.. Или лапках?.. Или что у них там?

– Их отпугнет запах.

– А, ясно, «Большие надежды».

Здравствуймир;

По дороге домой Элиза заскочила в аптеку и купила маленький флакончик масла перечной мяты.

– Как-то жутковато показалось покупать его в супермаркете. Будто мы муравьев угощать им собираемся.

Флакончик Рейчел взяла, а пакет с остальными покупками бросила на стол.

– Я и тебе кое-что купила, – кивнула на пакет Элиза.

Рейчел же продолжила внимательно изучать этикетку на пузырьке, словно рассчитывала прочитать там что-то еще, кроме «Масло мяты перечной». Помедлив с минуту, Элиза отошла к кухонной стойке и налила себе бокал вина. Вообще-то она вовсе не собиралась покупать по дороге с работы тест на овуляцию, но в аптеке почему-то стала оглядываться по сторонам и прикидывать, какому подарку Рейчел могла бы обрадоваться. «Так вот мы жизненно важные решения и принимаем, – думала она. – Однажды просто берем вместо пены для ванны тест на фертильность». Она покосилась на лежащий на столе пакет. Рейчел уже вытащила розовую коробочку и сидела теперь, откинувшись на спинку стула и выжидательно глядя на Элизу. У той же вдруг возникло ощущение, что ожиданий она не оправдывает.

– Спасибо.

– Это начало, – сдвинув брови, сказала Элиза.

– Да.

В тот вечер они слишком устали, чтобы смазывать плинтусы мятным маслом. Ложась в постель, Рейчел покосилась на пол, а подняв глаза, заметила, что Элиза смотрит на нее.

– Ничего. – Она принужденно улыбнулась.

Элиза мысленно отметила, что это совсем не улыбка Дюшена^[2], которую она с интересом изучала. Глаза Рейчел не улыбались. Однако видно было, что она старается.

Рейчел взбила подушку.

– Просто пока я засыпаю, мне все время мерещится, что они тут ползают.

– Это нормальная реакция. Стоит нам подумать о вшах, как у нас тут же начинает чесаться голова.

– О вшах? – Рейчел закашлялась. – Разве в наше время они еще бывают?

– У детей бывают. Если заведем ребенка, и у нас они будут. – Элиза отвела руку Рейчел, которой та уже чесала в затылке. – Но сейчас у тебя вшей нет!

– Зато у нас есть муравьи, Элз. Их я не выдумала.

Элиза поднесла руку Рейчел к губам.

– Знаю, милая. – Она по очереди перецеловала пухлые пальчики Рейчел и прикусила ноготь большого.

– Не все дети ужасные.

– Хм-м? – Элиза замерла.

– Так, чепуха. Не останавливайся. – Рейчел прижала ладонь к ее щеке и откинулась на подушки. – Не останавливайся.

Элиза склонилась над ней.

– Я же купила тест, не забыла? И прочла книгу. Давай-ка, закрывай глазки, а я буду целовать тебя, пока ты не уснешь.

uses crt;

Элиза в ужасе подскочила в постели. Она была в своей комнате, вокруг царила темнота. Рядом Рейчел в остервенении переворачивала подушки.

– Рейчел? Что такое? Что случилось?

– Меня что-то укусило. Мне сон снился: мы были в поле, и солнце так ярко светило, и кругом росла трава. Ты сказала: «Лежи смирно», я послушалась, и тут… – Рейчел подняла свою подушку. – И тут меня укусили.

Элиза силилась дотянуться до выключателя. Сон с нее от крика Рейчел слетел начисто.

– Кто тебя укусил? Трава?

– В глаз.

Лампа, наконец, загорелась, и обе женщины зажмурились.

– Покажи.

Рейчел хватала ртом воздух.

– Это ты виновата. Ты уколола меня травинкой.

Элиза откинула одеяло и почувствовала, как стынет на коже пот.

– Рейчел, это был просто сон.

– Муравей. – Рейчел бросилась к большому зеркалу, что висело за дверью.

– Тебе приснился кошмар.

– Он заполз мне в глаз.

Элиза села в постели и зевнула.

– Иди сюда, я посмотрю.

Рейчел опустилась на край кровати и развернулась лицом к Элизе. На внутреннем уголке белка виднелась багровая точка.

– Бедняжка моя, ты поцарапалась. – Элиза обвила дрожащую девушку руками.

Но Рейчел не сиделось на месте.

– Сомневаюсь.

Она обошла кровать и потянула на себя одеяло. Вместе они осмотрели смятые, влажные от пота простыни. Никаких муравьев в постели не было.

– Ничего, – сказала Элиза. – Хочешь, антисептик закапаю? Рейчел?

Рейчел опустилась на пол и встала на четвереньки. Половицы в доме были старые, покрытые тонким слоем лака. Как-то они взяли напрокат шлифовальную машину и целых три дня циклевали пол, но он все равно остался неровным, занозистым, со щелями, в которые свободно могла провалиться таблетка аспирина. И Рейчел это было отлично известно.

– Сейчас глубокая ночь. Мне в восемь нужно быть в лаборатории. Рейч, пожалуйста. Давай утром поищем.

– Не могу я спать. – Рейчел села на холодный пол и подняла глаза на Элизу. Ее волнистые волосы свалялись на висках в тугие спиральки, из покрасневшего глаза катились слезы.

– Ох, милая. Ну что ты, что ты. – Элиза скатилась с кровати и присела на корточки рядом с ней. – Ну-ну, все будет хорошо.

Рейчел подалась вперед, уткнулась лицом ей в шею и зарыдала.

– Нет, не будет. Не будет. У меня глаз болит, мне в голову муравей заполз, а ты считаешь… Ты считаешь, что я не способна вырастить ребенка.

Элиза, отпрянув, заглянула Рейчел в лицо.

– Это еще откуда взялось?

– Сама знаешь, что это правда. Каждый раз, когда речь об этом заходит, ты говоришь, что согласна и что Хэл клевый. Твоя яйцеклетка, моя матка, его сперма – звучит прямо как рецепт какой-то или стихи. Но ничего не происходит. А потом ты вдруг берешь и будто бы невзначай вставляешь что-нибудь про то, как ужасно иметь детей. Вот и сегодня… – торопливо добавила Рейчел, заметив, что у Элизы с языка уже рвутся вопросы. – И сегодня ты не просто так сказала про вшей.

– О, бога ради! У детей бывают вши. Это не отмазка, чтобы не заводить ребенка. Это просто факт.

– Но ты не потому это сказала. Ты так сказала, поскольку считаешь, что я ни на что не способна; что я ничего не знаю о реальной жизни и о реальном мире. И, может, так оно и есть. – Рейчел выпрямилась и всхлипнула. Плечи ее тряслись, из груди вырывались судорожные рыдания.

Элиза с минуту разглядывала ее. И видела эту расстроенную испуганную женщину словно со стороны. Будто бы не сама сидела рядом с Рейчел на полу их уютной квартиры в три часа ночи, а, пробегая мимо по каким-то очень-очень важным делам, случайно заглянула к ним в окно. За четыре года, которые они провели вместе, ее часто посещало это чувство – что она одновременно здесь и не здесь, рядом и в стороне, как бы на всякий случай. И до сих пор Рейчел все устраивало. Проблема была только в ребенке. Не в Рейчел, взбалмошной, вечно все терявшей и не желавшей строить карьеру. Это для Элизы не имело значения. Рейчел она любила, но боялась, что на ребенка у нее просто не хватит сил.

– Неправда.

Рейчел перевела дух.

– Что неправда?

– Я не считаю, что ты станешь плохой матерью.

– Честно?

Элиза покачала головой.

– Ты станешь отличной матерью. Просто чудесной. Тут скорее на мой счет стоит волноваться.

Рейчел рассмеялась и вытерла мокрые нос и губы.

– Ты! Да тебе все по плечу. Ты бы миром могла править, если б захотела. С такими-то ногами.

Обе они покосились на длинные ноги Элизы, и та, подобрав их под себя, села на пятки. У Рейчел ноги были короче, а кожа на них нежнее. Иногда вечерами Элиза пальцами чертила у нее на бедрах записки. «Невербальная коммуникация», – писала она. Или: «Сенсорное удовольствие».

Теперь они обе стояли на коленях, держась за руки.

– Видок у нас сейчас, наверное, как будто мы какой-то древний свадебный ритуал совершаем, – сказала Рейчел охрипшим от рыданий голосом.

– Точно.

– Мы же это сделаем, правда? Поженимся и заведем ребенка? Не обязательно в таком порядке. – Каждая морщинка на ее лице сияла в свете лампы.

– Да, моя дорогая.

Они подались друг к другу и стукнулись лбами.

– Кстати, вот так вшами и заражаются. – Элиза боднула Рейчел головой.

– А разве не так? – Рейчел неожиданно толкнула Элизу, повалила на пол и забралась на нее верхом.

– Эй!

Они еще немного полежали на полу. «Вот она, жизнь, – думала Элиза. – Моя жизнь».

– У меня глаз болит.

Элиза так и видела их ближайшее будущее. Рейчел с ребенком в обнимку бьются в истерике на полу. И, кроме нее самой, некому о них позаботиться. Вся ответственность за двух абсолютно неразумных существ ляжет на ее плечи. Но вдруг она не права? Не может же Рейчел и в самом деле считать, что ей в глаз заполз муравей. Но почему тогда она так яростно на этом настаивает? Элиза сделала глубокий вдох, стараясь сохранять спокойствие.

– Давай посмотрю.