Однако широтой кругозора он не отличался, существовал почти как небожитель — в полной изоляции от народа, в окружении министров разной степени некомпетентности — и видел свою задачу в поддержании авторитарной власти. Во время визитов в глубинку он наблюдал издали восторженно приветствующих его крестьян, теша себя иллюзией любви российского народа к монархии. Ему казалось, что революционные и даже реформаторские настроения бродят лишь в среде евреев, студентов, безземельных крестьян и