бежит от собственнического мужского взгляда – того, что подгоняет женщин под его нужды, того, что устанавливает порядок вещей в этом мире. Она бежит подальше от центра, на незнакомую, а возможно, и почти нереальную (по крайней мере, в мужском мире) окраину, где, несмотря ни на что, живут – скрытые и непризнанные – предводительница племени и ее возлюбленная: