Цитаты из книги «Обратная сторона успеха»

Фрид оказался прав. Сценарию не хватало юмора и легкости. История, написанная Хаккеттом, была чересчур серьезной для мюзикла. Я принялся обдумывать новую сюжетную линию.

Неожиданно я будто снова оказался в школе, где ставили мою пьесу. И снова стоял за кулисами, истерически смеясь. Все повторилось. Я вдруг запаниковал и, так и не сказав ни слова, повернулся и сбежал с площадки. На этом моя карьера актера закончилась. А раз бремя славы больше не отягощало меня, я мог вернуться к работе над сценарием.

конечно, считал, что работа на коммутаторе – лишь начало. Меня могут повысить до ночного управляющего, а потом, возможно, и до генерального директора, и раз отель – часть большой сети, то неизвестно, насколько высоко я могу взлететь, и к тому же при моем знании гостиничного дела всегда можно написать сценарий, продать его студии и снова вернуться туда, где я хочу быть.

спешат на занятия и с занятий, я невольно думал: «Все они анонимны. Безлики. А когда умрут, никто не узнает, что они вообще жили на этой земле». Волны депрессии накатывали на меня. «Я хочу, чтобы люди знали, что я жил здесь. Хочу, чтобы люди это знали. Хочу отличаться от остальных. Выделяться».

приобрел еще одну должность, но этого было недостаточно. Я ощущал настоятельную потребность добиться большего, словно наверстывал потерянное время. И поэтому заглянул в редакцию университетской газеты «Дейли нортвестерн».

Я был умен, талантлив, красив и остроумен – и все это еще до того, как мне исполнилось полгода.

– Ты не знаешь, что может случиться завтра. Жизнь – как роман, понимаешь? Полна тайн и неопределенности. Держит в напряжении. И ты никогда не узнаешь, что будет дальше, пока не перевернешь страницу. – Я знаю, что будет дальше. Ничего. – А вот это еще неизвестно. Каждый день – это новая страница, которая может быть полна сюрпризов. Повторяю, ты никогда не узнаешь, что будет дальше, пока не перевернешь страницу. Я задумался. В чем-то он был прав. Каждое завтра действительно похоже на следующую страницу романа. Мы свернули за угол и пошли дальше. – Если ты действительно собрался покончить с собой, Сидни, я способен буду понять. Но не хотелось бы видеть, как ты закрываешь книгу, не дочитав до конца и упустив все то важное, что может произойти с тобой на следующей странице, странице, которую предстоит написать тебе. Не закрывай книгу слишком скоро. Неужели я действительно готов закрыть ее слишком скоро? Ведь что-то чудесное вполне может произойти завтра. Либо отец имел дар убеждения, либо я не так уж стремился оборвать свою жизнь, но ближе к концу следующего квартала я решил отложить исполнение плана.

Это твоя жизнь, и ты можешь делать с ней все, что захочешь, – вздохнул он и, поколебавшись, добавил: – Если не слишком спешишь, почему бы нам не прогуляться немного? Я точно знал, о чем он думает. Недаром отец был продавцом. Наверняка попытается меня отговорить. Только у него не было ни малейшего шанса. Я сам решил, что мне делать! – Ладно, – согласился я. – Надень пальто, иначе простудишься. Что за глупость! Мне ли, без пяти минут мертвецу, бояться простуды! Я невольно улыбнулся. Уже через пять минут мы с отцом шагали по насквозь продуваемым ветром улицам, с которых мороз прогнал всех пешеходов. После очередной долгой паузы отец попросил: – Расскажи мне все, сынок. Почему ты хочешь покончить с собой? С чего начать? Как объяснить, насколько одиноким и обделенным я себя чувствовал?

Я глотнул виски, обжег нёбо и горло и едва не задохнулся. Немного придя в себя, я набрал в горсть таблеток и уже хотел сунуть в рот, и тут послышался голос у меня за спиной: – Что это ты делаешь? Я повернулся, пролив виски и рассыпав часть таблеток. В дверях стоял отец. – Не знал, что ты пьешь, – заметил он, шагнув ближе. Я ошарашенно уставился на него. – А… я думал, что вы уехали. – Я кое-что забыл. Повторяю: что это ты делаешь? – процедил он, отбирая у меня стакан. – Н-ничего, – пролепетал я, окончательно растерявшись. Отец нахмурился. – На тебя это не похоже, Сидни. Что стряслось? – повторил он и, только сейчас заметив пригоршню таблеток, окончательно вышел из себя. – Господи, что здесь происходит? Что это такое? Мои мысли лихорадочно метались, но сколько-нибудь правдоподобное объяснение так и не подвернулось. Поэтому я вызывающе выпалил:

Великий шоумен Майк Тодд как-то сказал, что он не раз разорялся, но никогда не чувствовал себя бедняком.