Читать книгу «Энрикетта в другой жизни» онлайн полностью📖 — Шарлотты Лис — MyBook.
image

Нет, он упорствовал:

                              Он перед вами корчил короля. <…>

                              Велел на ваших же глазах

                              Любимца, певца-красавца

                              Риччио прикончить.

                                    Шиллер. Мария Стюарт

                              И Дух и Невеста

                              Говорят: прииди.

                                    Апокалипсис

Элемент первый. Всего лишь нрав

Фрагмент 1. О высотной болезни

Charlotte, Joana Robertie Lovurier, принцесса Английская

Ночь! Ты верила в меня…

С тех пор, как я увидела солнце над моей головой, с тех пор, как я посмотрела в собственные глаза, с тех пор, как моя душа отразилась в первом слове и разум—в первом росчерке, я поняла, что буду грешить.

Настал тот день, когда мне пришлось выбрать, и выбор был тем тяжелей, что меня в нем не стесняли. Не смели…

Передо мной распахнулось столько дверей – я думала остаться на месте и не решиться сделать ни шагу. Я не знала, что правильнее, что вернее, а хотелось слишком многого.

Тогда я впервые поняла свою ненасытность. Но это была лишь душа, которой хотелось объять весь мир.

«Исчадье, успокойся, ты не в космосе!»

Тогда я впервые поняла свою жестокость. Но у меня были основания… Это проистекало от трусости… перед переменами, перед собой, перед мнением других, перед… А еще я боялась тишины—

я стала с грохотом захлопывать двери, одну за другой, одну за другой. Все эти манящие миры исчезали, превращаясь из объемного изображения в сплошную серую стену… Я захлопнула их все. И осталась в темноте. И тогда поняла, как я боюсь темноты… А еще я поняла – как страшно споткнуться, если пойду куда-нибудь, как страшно ступить не туда среди ночи. Вот тогда мне и захотелось летать. С тех пор я учусь парить! Взлетаю и падаю, взлетаю и падаю… Оказалось, в темноте хорошо летать, потому что мне не видно, насколько высоко я залетела. Я протягиваю руки и ощупываю стены вокруг меня, стены «закрытых дверей», но не чувствую потолка, потолка «моих желаний», и я лечу вверх, иногда лечу вниз и поднимаюсь снова—я люблю жить подобно птице, потому что в воздухе нет таких препятствий, какие есть на земле. Я далека от земной жизни и от земных преград—от земных «закрытых дверей». Они исчезли, и я смогу объять все, пролететь над всем и все увидеть…и так я смогла понять это – только в темноте! А еще это вечная борьба—с постоянным движением вниз, с тяжестью собственного тела.

Пусть говорят, что я выбрала самую трудную дорогу—нет! Это не дорога, это трехмерное пространство. Выбрала? – нет! Это была необходимость—необходимость жить среди собственных страхов и пороков, это был единственный путь, потому что я уничтожила весь мой выбор, а заодно и проблему с ним связанную. Теперь у меня другая проблема—у меня нет выбора.

Ночь! Ты верила в это безумие!

В безумие того, что я породнюсь с тобой, в безумие того, что я смогу жить в темноте, жить, не видя ничего вокруг, жить в грехе и не замечать его последствий.

И я живу и грешу! В первую очередь, против истины! Я ее не знаю, не вижу… Во вторую очередь, против веры. Веры в кого? В третью очередь, против морали. Мораль в комплексах – но так легче. В

четвертую очередь, против закона – однако не против естества: когда душе захотелось в космос, хотела отпустить ее, но тут же согрешила—против жизни.

Грешу в мелочах, потому что живу или в прошлом, или в будущем, грешу на бумаге, потому что покушаюсь на человека, грешу по жизни, потому что такая моя жизнь, грешу против собственного желания—по той же причине.

Ночь! Ты верила… или больше – ты знала.

Ты знала, где мне будет лучше. И мне лучше, здесь—в темноте. Потому что, я всегда надеюсь на свет, потому что не вижу, что я творю, потому что другие не видят, что я заливаюсь слезами, потому что никто не скажет, что напрасны мои слезы…

Фрагмент 2. О тщетных попытках

Anna, Natalie-Ann Aycophe, развенчанная монгольская принцесса

Я все смотрю туда, и если бы я не была так уверена в полной несостоятельности ощущений моих, то поклялась бы, что я вижу этот город…

Charlotte      Ты всякий раз оглядываешься на давно ушедшее и похороненное, дорогой мой малыш… Ты бродишь по развалинам и оставляешь на них свои надписи, ты переворачиваешь камни, стараясь найти у них глаза, ты пытаешься собрать кровь, которая уже неотделима от земли, не можешь сказать последнее прости.

Anna      .      Вокруг меня другие стены, надо мной другие потолки, в моих глазах другие города, в моем доме другие люди.

Charlotte.      Но то же солнце, то же небо, тот же состав почвы и те же зеленые листья. Те же слова и те же чувства, те же мысли и те же желания.

Anna      .      Всех тех юношей, которые нравились мне, я больше никогда не увижу.

Charlotte.      Среди них не было таких, которым бы нравилась ты…

Anna.      Я помню пальцы Эльвины… сестры…

Charlotte.      А я помню твои огромные, растерянные глаза… Ты почитала меня за бога, а я только думала – как ты могла жить столько лет … без меня и…

Anna.      Я люблю тебя!

Charlotte.      Ты плачешь у окна, а солнце медленно садится и отражается в твоих глазах, потом делает золотыми твои волосы и решетку делает теплой, чтоб она грела твое лицо, а я его почти не вижу – лучи прямолинейного освещения затушевали его и превратили лишь в образ. А потом солнце сядет, и ты медленно-медленно растворишься, уйдешь в темноту – и все. Я тебя не увижу…

Anna.      Ты почувствуешь меня. Когда будет совсем темно, я возьму твои руки, я буду гладить твои пальцы, я буду шептать тебе все, о чем не смогу молчать, я буду жить только ради тебя.

Я плачу у окна… Потому что у меня нет средства сделать тебя мужчиной, потому что мне больше не в ком обрести твою душу, и тебе некем заменить меня. А еще я боюсь, что однажды ты уйдешь из моей жизни – найдешь… или найдут тебя, ты красивая – и тогда… я останусь одна. Может быть, я жалею о том времени, скучном и домашнем, когда оставалась еще надежда – а теперь ее нет. Я ударилась головой о свой «потолок желаний». Я не знаю, что мне делать дальше.

Charlotte.      Нет, это была не та травма. Голова осталась цела, и с потолка не сыпалась штукатурка. Лишь крик твой звенел, звенел, взлетая и взлетая—и замер, оборвавшись на своей дрожащей ноте; он ударился о свою особую преграду—бедное твое сердечко, которое не выпустило больше эмоций, чтоб поддержать этот твой крик. Только и всего. Это так не страшно. А я совсем не та красавица, которая притягивает, скорее наоборот, я резкая, уродливая, недоступная и!.. ненормальная, потому что бывают дни, когда я не в силах бороться со своей мужской частью—и тогда я люблю тебя одну и хочу сделать тебя своей, но не знаю, как… Ах, Анна!

Anna.      А я не знаю, как просить, как искать тебя ночью.

Charlotte.      Увы, увы, мы давно нашли друг друга, но ночь свою мы не нашли – и, может быть, она тоже разыскивает своих любовников, эта одинокая ночь, потому что ей страшно от себя самой и одиночества. И нет мысли утешительней, что мы просто не дожили до нее… И опять время мешает, которое потом с полным правом будет считаться упущенным…

Фрагмент 3. О соответствующих причинах

Charlotte.      И все-таки ты любишь его в силу своей предрасположенности. Ты его любишь, а мне остается признать, что он в состоянии дать тебе то, чего я не могу. Если бы можно было завернуть его и завязать, расписать цветами и расшить нитками, запечь в праздничном пироге, облить шоколадом или набить конфетами – мне кажется, и тогда бы ты не была так рада, как сейчас—в ожидании его приезда или твоего отъезда. Казалось бы, такая большая кукла для маленькой девочки—можно плести косички, рядить его в костюмы, любоваться, сказать кучу слов… Можно сшить ему коня—пускай ездит, построить ему картонный домик—пусть сидит там днем, ночью класть к себе в постель…О, Анна—длинные, светлые волосы, голубые глаза, вид орлиный… о, Анна, а что с душой делать, чужой и незнакомой, ведь он живой, обязательно своенравный, дерзкий, вспыльчивый и бог весть еще какай неприятный – но даже не в этом все дело. «О Джордан!»–говоришь ты, но скажет ли он именно твоим глазам: «О Анна!»? Что за наказание!

Anna.      Он не любит свою жену! Я уверена. Пусть она блестящая партия, но это для его титулов, а не для сердца. Я хочу согреть его – но ты права – он улыбается…

Charlotte.      Он просто не знает другой жизни.

Anna.      Он видел меня.

Charlotte.      Видел, но не смотрел.

Anna.      А она? Она тоже улыбается, в белой фате, в белом платье—под венец. И она – будущая королева. Ее сын – уже принц. А Джордан будет королем, королем Шотландии… О, неужели у короля нет сердца?!

Сколько преград на моем пути – мне не разбить его спокойной души, мне не разбить его титулов – я даже не знаю, что труднее… Я бессильна разрушать, я слишком ничтожна. Мне проще строить, чем крушить. Но как я могу строить его счастье, разрушая титулы… А если он уже обрел счастье? Что тогда… Строить свое благополучие и разбивать его мирный дом?.. О любимая, скажи, что мне делать? Что я должна? Чего я не должна?

Charlotte.      Увы, Анна, твое природное начало одиноко и не знает покоя. Что говорит тебе истина: идти или стоять, ждать или добиваться, что говорит истина, которой нет для нас – что есть истина, которой мы не видим? И если твоя надежда умрет последней—последней из твоих чувств, все равно в этой жизни останется главное – ТЫ! Анна… прости … ты не можешь быть только для меня… Праматерь не может быть столь жестокой, чтобы дать рану вперед жизни, дать ключ без двери, дать вечный бутон вместо эфемерного цветка – она не может толкать нас на… стыд!

Anna.      И крик твой тоже замер?

Charlotte.      Это динамичный… слишком сложный крик…

Anna.      Почему так должно было получится… У него есть старший брат, а женили именно его. Столько у него младших братьев, а любовь моя принадлежит именно ему. Уокер и Мария наши друзья, а он так далек, как звезда. А его жене восемнадцать лет… Понимаешь, Джордан женат на восемнадцатилетней Натали-Энн, но это не я. Какая чудовищная ошибка!!

Charlotte.      Анна, не размазывай слез!

Anna.      А может быть, ошибаюсь я? Но где же МОЙ Джордан? Как смешалось все…

Их было много—в Монголии, в Татарии – кто нравился мне. И еще могла тогда испытывать гнев, обиду – но не сейчас. Я бессильна. И когда я говорю: «Где мой Джордан?», я не знаю—Джордан ли это, и есть ли он вообще—«мой»… У меня слишком слабые руки, чтобы кого-то удержать.

Charlotte.      А у меня руки—достаточно сильны, чтобы оттолкнуть всех! Неприступная… но я так одинока. Анна, тебя можно полюбить за твою слабость, за эти маленькие пальчики, а я–

Меня презирают – таких большинство. Я не знаю, что они думают обо мне: горда ли? От сего ли мира? Нормальна ли? Неприступна в принципе? А есть такие, о Анна, которые меня боятся, и тогда они делают вид, что им нет до меня интереса!!

Anna.      Это сказало сердце?

Charlotte.      Это сказала обида!

Anna.      Кого ты любишь? Кого зовешь?

Charlotte.      Я люблю того, кто любит меня! Кто поймет, что я просто не выросла, и… боюсь жизни, людей, чувств, мыслей, мнений, обид; о Анна, я прохожу через тоску, одиночество, печальную печать в облике—и мне не пристало этого бояться, но лишь одно—непонимание—преследует меня грозным бичом.

Anna.      Ты кого-то любишь – я вижу этот знак в твоих глазах, любишь или хочешь полюбить – готова!

Charlotte.      Какой нелепый смех! Она так ясно знает, кого бы она полюбила, что кажется, будто ей известен этот человек. Но она не помнит, чтобы знала его,–или, может быть – ЗНАЛА, но НЕ ПОМНИТ. О, какой нелепый смех!

Anna.      Кто из них?

Charlotte.      Это не они.

Ни один из них так и не понял меня, а если не понял – значит, не ОН…

О, я могу быть сильна по своей натуре, но я слаба по своей природе. Я мужчина среди мужчин, мужчина среди женщин, я женщина – как и пристало быть – лишь сама с собой, в ночи, в одиночестве.

На этой странице вы можете прочитать онлайн книгу «Энрикетта в другой жизни», автора Шарлотты Лис. Данная книга имеет возрастное ограничение 18+, относится к жанрам: «Исторические приключения», «Пьесы и драматургия». Произведение затрагивает такие темы, как «любовные интриги», «придворные интриги». Книга «Энрикетта в другой жизни» была написана в 2017 и издана в 2019 году. Приятного чтения!