Глава 1

Коалиция Свободных Планет или Коалиция Рушал.

Северные территории. Система Нокс, планета Ирфир.

Дарина Неонцова

– Нет-нет-нет! Я отказываюсь! Нет! – голосила и визжала Карина, переполошив всю родню, собравшуюся на празднование подписания мирного договора. – За что ты так со мной? Разве это я виновата, что в этой войне коалиция проиграла, и вы отдали наши системы проклятым караганцам? – злые слёзы и гримаса ярости уродовали миловидное личико почти до неузнаваемости. – Ха, сами разжирели, зажрались на своих центральных планетках! Большего захотели! А как поняли, что получат хрен на блюде, так – конечно! – давайте продадим окраины, что нам стоит! Они же деревенщины, им не светит барского тела, так да?!

Истерика сестра набирала обороты. От высокого голоса звенели не то, что стены, даже окна и кристаллические люстры под старину. Но хуже всего было не это, а отец, что на дух не переносит истерики.

– Закрой свой рот, дочь, – прошипел он.

– Вы хоть понимаете, что отдаёте нас – меня! – так легко на откуп этим имперцам, – последнее слово Карина выплюнула с дикой злобой, совершенно не расслышав слов отца. Тот же в свою очередь злился всё сильнее. Того и гляди, взорвётся, и не поздоровиться уже всем нам. – Федерация Марон с торгашами из якобы великой Республики прогнили окончательно, так ещё и наших заразили? Какого они, – ткнула она пальцем в сторону окна, – вообще решили, что такой договор нам выгоден? Они же не своих женщин под монстров подкладывают, конечно, чего им бояться! А я? Я ваша дочь! Почему вы согласились с таким решением чужаков?

Ну вот пошли упрёки. А последнее он не терпит больше всего. Кулак с силой приземлился на стол, заставляя, наконец, замолчать и замереть разоравшуюся. Лишь тихие всхлипы ещё вырывались из-под ладошки мачехи, что закрыла рот любимой дочери.

– И что ты предлагаешь, а, Карина? – недобро прищурился отец. – Чтобы я нарушил договор? Или подвёл моих братьев, покорно отсылающих своих старших дочерей?

Все продолжали молчать. Матери и тёти, старшие жёны, младшие жёны и наложницы своих мрачных мужей сидели, сжавшись так, чтобы выглядеть ещё незаметнее. Многие из них сидели с красными глазами от давно уже высохших слёз.

– Любимый, – нерешительно начала мачеха – старшая жена отца, но была им резко перебита:

– Молчи! И вообще радуйся, что они не забирают наших сыновей, как делали дикари древности! Или ты хочешь отдать им на развлечение сына?

Побледневшая женщина быстро-быстро отрицательно замотала головой. Конечно, не хочет. Жена, что смогла подарить сына своему мужу, удостаивается больших привилегий среди других, и её чаще зовут в свою постель. И если мачехе и выбирать между Тарном и Кариной, то она, естественное, выберет сына. Но и дочерей она слишком любит, и я уверена, что уже к завтрашнему утру, на шаттле к орбите буду отправляться я – мачеху всегда сдавал её красноречивый взгляд.

В нашей семье девочек было всего трое. Но Талина ещё была слишком мала даже для поступления в среднюю школу, будучи поздним ребёнком, а вот мы с Кариной погодки, между нами и делался выбор. И я честно думала, что буду той, которую с радостью выпнут исполнять обязательства по договору, но имперцев слишком боялись и старались отдавать им старших, поэтому отец в последний момент выдвинул перед всей семьёй её кандидатуру, получив в ответ истерику. И непонятно теперь, чем она всем аукнется.

– А теперь обе сели за стол и молчите, пока я не наказал вас за дерзость, – прорычал отец, отпивая вино из бокала, чтобы успокоится. На этой ноте «праздник» был испорчен окончательно.

После ужина вся семья спешно разъехались по домам, чтобы провести последние часы с дочерями вместе. Я же направилась в свою комнату, но была перехвачена мамой под локоток. Она тоже прекрасно поняла, что Талла не сдаться и сделает сегодня ночью всё, чтобы муж выполнил её желание.

– Я помогу тебе собраться, – тихо прошептала мама, не поднимая на меня виноватого взгляда.

– Не дави на себя, ты ещё слишком слаба, – я положила свою ладонь поверх её и сжала крепче. – Последняя болезнь отняла у тебя много сил.

– Не говори ерунды, – отмахнулась было родительница, но я её остановила:

– Нет, мама. Просто посиди со мной, ладно?

– Да, – ей только и оставалось, что опустить голову ниже и скрыть от меня слёзы.

Глава 2

Впрочем, я никогда её ни в чём не винила. Она дала мне жизнь, всегда заботилась и любила сверх меры. Ей просто не повезло в жизни. Любимый женился на другой, а родители отдали её в наложницы отцу, который позвал её только раз, пока Талла не могла его принять из-за последних недель беременности. И этого раза хватило, чтобы появилась я.

Отец, конечно, не был рад, что родилась девочка, но ничего поделать не мог и под натиском родителей мамы записал её в официальные жёны. И начался наш с ней небольшой персональный ад под вечным недовольством старшей жены. Но и той быстро укоротили руки и язык, не давая действовать исподтишка.

Зато через свои законные частые походы к мужу она добилась второй беременности, и в этот раз родился мальчик. Радости и гордости отца не было предела – наконец-то наследник! Он даже боялся мачеху лишний раз тревожить, пока она ждала Тарна, но мужчина, привыкший к частому визиту женщин по ночам, не мог надолго оставить себя одного, и он снова вызвал к себе маму.

Истерики Таллы по этому поводу присёк, конечно, но та нашла как отыграться на нас через прислугу и свою дочь. И если последняя задирала меня, то от прислуги досталось маме. Особенно, когда она забеременела. Врач обрадовал отца вторым наследником, но Талла этого уже стерпеть не смогла, и сделала всё, чтобы – якобы по случайности – матушка потеряла ребёнка.

С тех пор отец совсем охладел к моей милой родительнице, но и она не особо стремилась как-то угодить ему и его семье. Просто жила и помогала мне всем, чем могла. Правда, после выкидыша её здоровье очень пошатнулось, особенно по женской части, и она часто стала слегать.

Таллу это, конечно, всё радовало, пока до отца не дошло, что случилось – скандал был ужасным, и мачеха выпуталась только потому, что за ней стаяла её семья и возможность ещё рожать, только дальше сестры Талины у неё ничего не вышло. Врачи сказали, что следующую беременность она просто не переживёт.

Что ж, за что боролась на то и напоролась.

Нет, я не говорю, что она плохая во всех смыслах. Женщина просто пытается выжить в нашем прогнившем обществе, где мужчина – это ценность, а женщина – всё остальное, и создана лишь для него: его появления, заботы о нём и его потребностях. И Талла пытается сделать если не для себя, то для своих детей всё, чтобы им досталась лучшая доля.

Мама понимала её в этом. Они даже говорили и не раз на эту тему, находя друг в друге материнскую солидарность. И, кажется, слабенькая, но дружба между ними начала формироваться. Только грядущее, боюсь, растопчет и её.

Не найдя, за что цепляться, мама просто покинет эту семью и вернётся под тёмной вуалью позора к родителям. Видит Вселенная, я не желала ей этой участи. Я делала всё, чтобы стать хорошей дочерью, попасть в хорошую семью женой – хорошо, если второй, идеально, если первой, – а потом забрать её к себе, чтобы порадовать спокойствием и подправить ей здоровье.

Но планы редко переходят стадию формирования в мыслях. А уж после объявления коалицией войны империи, то и вовсе растаяли, обратившись в пыль окончательно, едва поступил приказ о скреплении мира браками.

Казалось бы, радуйся, ничего же по сути не поменялось. Вот только если мужчин наших миров и тем более нашей планеты я знала и понимала, какие подходы к ним применить, то вот что сделать с имперским мужем… Что ему понравится во мне? Призовёт ли он меня вообще к себе, если, как я слышала, у них тоже процветает гаремная система? Какой по счёту наложницей или женой я буду?

Все эти мысли мучали меня, пока я готовилась. Скорее морально, ведь собирать вещи я не думала разумным, ведь на мне был ком, что мог подобрать мне любую временную нано-одежду, был средством связи, мини-компьютером и кошельком в одном. Из украшений только этот самый ком в виде тонкого серебряного браслета, серьги-коммуникаторы и кулон, подаренный мамой. Больше брать из дома отца мне нечего, да и незачем.

Так что мы просто сидели на моей кровати и тихо переговаривались или обнимались. Мне даже пришлось уложить маму на свою кровать, когда она уснула в моих объятьях, окончательно ослабнув от напряжения сегодняшнего дня и сдерживаемых слёз.