Глава Первая. Школьные годы, середина шестидесятых

Посвящается детям: Тиграну и Диане

До переезда нашей семьи в другую часть города, мы жили в большом рабочем квартале полукриминального района. Школа куда я ходил находилась через здание где оканчивался наш довольно большой двор, который объединял с десяток пятиэтажек. Семья наше всегда жила в определённом достатке. Отец при моём рождении уже был директором предприятия и потом всегда занимал руководящие должности в промышленной сфере, а мать преподавала язык и литературу в техникуме, который был на противоположней стороне улицы в пяти минутах ходьбы от нашего дома. Мать часто между занятиями приходила домой и до рождения брата очень много времени уделяла мне. В некотором смысле я рос маменькиным сынком, что всегда остро контрастировало со средой моего общения: и с одноклассниками в школе и с дворовой шпаной. Тогда двор, не считая различных кружков в школе и спортивных секций, на самом деле был единственным местом досуга не только для подростков, но и для молодёжи, а в некотором смысле и для взрослых трудяг и пенсионеров мужского пола. У нас у всех детей и подростков была предназначенная специально для двора старая одежда, в которую мы переодевались, чтобы до позднего вечера без особых заморочек проводить время на улице. Вообще-то во дворе царили порядки, основанные не на справедливости, а на понятиях, где сильный всегда прав. Местные авторитеты, ранжированные по возрастным категориям, всегда выступали в роли судей по всем конфликтам, которые часто возникали среди подростков. Их решения были всегда непререкаемы. Но если у любого парня со двора, даже совсем неавторитетного, возникали проблемы на соседних территориях, то весь двор мобилизовывался, и начинались междворовые разборки, по правилам криминального мира. Всё это как-то не очень коррелировалось с нашими семейными ценностями. Из-за этого у меня часто возникали проблемы при общении со сверстниками. Однажды мать, не предупредив меня, спустилась во двор и провела довольно долгий разговор со старшими ребятами. Она попыталась в дружеской форме довести до них, что понятия не всегда помогают по жизни… Мне сейчас кажется, что тот урок преподавательницы в некотором смысле изменил настроения у авторитетов, да и само отношения к моей персоне. Они как-то более терпимо стали воспринимать мои неправильные поступки и особенно неправильные разговоры. Вообще-то, как потом оказалось, моё не восприятие существующих порядков и некое наивное отношение к действительности всегда отражались на моём лице.

Вспомнился случай, когда выражение моего лица, выдало меня с потрохами. Во время первого снега, вся наша дворовая шпана обычно выбегала на улицу, для кидания снежками в проходящих мимо незнакомых девушек, при этом стараясь попасть снежком за шиворот. Реакция у них была особенно болезненна. Девушки убегая и охая старались отряхнуться, но снег подлым образом проникал всё глубже под пальто. Особенно отпетые, целились по чулкам девушек в коротких пальто, снежками, со спрятанными в них ледяными сосульками, что часто повреждало сами чулки. Так, однажды, когда мы уже выбрали идущую в нашу сторону очередную жертву, последняя не побежала, а наоборот, очень уверенным шагом направилась прямо к нам. Всех внимательно оглядев, повернулась ко мне и строго объявила, что она хорошо знает мою мать и если мы её закидаем снегом, то она обо всём ей расскажет! После развернулась и не спеша прошла мимо нас. Я всё-таки смог отговорить ребят не кидаться снежками. Лишь после того, как я расспросил мать про незнакомку, меня осенило, ни на кого из нас кроме меня, увещевания девушки не могли иметь никакого воздействия, но она, оценив наивное выражение моего лица, сделала правильный выбор!

В школе же порядки были несколько иные. Сама школа по количеству учеников была довольно большая. Как я помню, было множество параллельных классов, в каждом из которых количество школьников всегда превышало сорок человек. Учились школьники в две смены. Контингент же был со всего промышленного района города. Да ещё привозили учеников из пригородного посёлка, который находился рядом с малым аэропортом, в десяти километрах от города. Чтобы как-то обеспечить нормальный процесс обучения среди довольно разношёрстной публики, из которой в старших классах уже формировались будущие авторитеты, директором школы в то время был назначен довольно интересная личность – мужчина под сорок, очень высокий, поджарый, с огромными ручищами и с хрипотцой в голосе. У него ещё и был выдающийся подбородок, которую он обхватывал правой рукой, когда толкал речь на торжественных линейках. Со стороны казалась, что он как бы держит микрофон! По аббревиатуре его имени и фамилии, выходило слово Волк, что очень метко характеризовала директора. Обычно все ученики, когда между собой обсуждали его или ссылались на его распоряжения употребляли только слово Волк. Если ученик, не заметив директора, в его присутствие совершал серьёзный проступок, то мог кроме соответствующей нотации, совершенно справедливо получить оплеуху. Это несдержанность нашего директора, как мне кажется, неплохо удерживала школу от понятийных порядков. Как говорится, на силу всегда найдётся другая сила. Но был ещё и один немаловажный фактор, который реально очень положительно сказывался на всей атмосфере, царящей в школе. Это ежегодные спортивные соревнования между параллельными классами. Школа была оборудована неплохим спортивным залом для баскетбола и волейбола, и небольшой площадкой для футбола. По окончанию соревнований победителям в торжественной обстановке вручались переходящие кубки. Любой ученик мог проявить себя не только в учёбе, но и в спорте. Этот соревновательный дух оттеснял всё то негативное, которое ученики могли привнести собой с улицы.

Наш класс располагался на том же этаже что и кабинет директора. Помню, как однажды на перемене между парнями возник спор, а затем и потасовка. Один из одноклассников меня так сильно толкнул, что я кубарем влетел в какую-то дверь. При попытке подняться, я обнаружил, что нахожусь под столом в кабинете у директора. Когда я выбрался из-под стола, директор, видя весь ужас на моём лице, ограничился лишь строгим вопросом о моей фамилии и классе, … пронесло! Вспоминается ещё один случай, когда во время перемены я вынул обломившуюся внутреннюю перегородку парты, куда ученики запихивали свои школьные портфели, и перед одноклассниками начал ею махать в сторону соседа по парте. Перегородка очень напоминала индейский топорик. Сосед начал в такт моим замахам отбиваться своим портфелем, при этом громко голосить. Ученики начали издавать индейские улюлюканья. В самый разгар веселья неожиданно в класс заходит директор. Его скорее всего привлёк гвалт, стоящий по всему коридору этажа. Все замолкают. Директор:

– Ты почему парту ломаешь!?

– Я ничего не ломал. Перегородка искривилась … и туда уже портфели не влезали. Я её просто вынул, чтобы наши портфели поместить.

– А ну покажи!

Пока директор подходил, я поднял крышки парты и засунул топорик обратно при этом показывая, что нет даже гвоздей, удерживающих перегородку. Когда директор наклонившись начал исследовать пространство для сумок, я медленно начал пятиться назад, чтобы не получить затрещину. Неожиданно директор выпрямился и резко повернулся в мою сторону. Увидев мой манёвр:

– Ты не хочешь получить оплеуху! Тогда пошли со мной, будем звонить твоим родителям!

Весь класс провожал меня молча и с глубочайшим сочувствием, как преступника которого ведут на казнь. Директор поинтересовался, кто мои родители, где они работают и записав номер телефона работы отца, приказал возвратиться обратно в класс. При этом, может из-за полученного воспитания, я всё-таки не сказал, что отец руководитель крупного предприятия, лишь отметил, что он по специальности инженер.

Вечер, дома – рассказ родителей. Отцу во время проведения важного совещания на работе, сообщают, что с ним хочет поговорить директор школы сына по очень важному вопросу. До этого отец никогда не общался ни с кем из учителей, никогда не ходил на родительские собрания и даже мало помнил в каком классе учится их сын, всем этим заведовала мать. Он срочно прерывает совещание и берёт трубку. Ему сообщают, что его сын сейчас ломает парты в школе и ему необходимо немедленно явиться в школу. Отец срочно звонит матери домой и крича в трубку объявляет, что их сын сошёл с ума и крушит парты в школе. Сейчас он приедет на служебной машине домой, и они вместе пойдут в школу спасать сына! Во время их встречи с директором обстановка немного проясняется, напряжение спадает, мать обещает строго наказать сына и сообщает директору наш домашний номер телефона с просьбой по любым вопросам напрямую звонить ей. Меня примерно наказывают – лишают двора аж на целую неделю!

Вспоминается, один аналогичный случай, но уже произошедший с моим сыном и с более печальными последствиями для него. Я, член правления крупнейшего банка страны, провожу назначенное накануне важное совещание. Неожиданный звонок на мобильник от жены:

– Наш сын в школе из рогатки попал в глаз ученику. Его скорее всего исключат из школы!

– Как с глазом?!

– Не знаю. Срочно приезжай.

Я прерываю совещание и с водителем на сумасшедшей скорости еду домой. Сын учится в одной из самых престижных школ города, с английским уклоном. По дороге, как и отец, хочу вспомнить в каком классе учится сын. Сын дома, он запинаясь пытается объяснить, что целился совсем не в ученика, а в дверной проём. Изогнутая проволока, которой он стрелял, просто срикошетив, попала в глаз ученику из младшего класса. Его увезли в клинику отца. Его отец самый известный челюстно-лицевой хирург в стране. Я с женой еду в клинику. По дороге пытаемся выяснить как с глазом у ребёнка. Нам никто ничего определённого не говорит. Как нашкодившие школьники, сидим в приёмной у отца пострадавшего. К нам заходит медсестра и говорит, что профессор сейчас оперирует очередного клиента и после операции он с нами встретится. Уже час, как сидим в пустой приёмной. Вдруг в приёмную заходит невысокий мужчина в докторском колпаке, с ужасными изъянами по всему лицу. Он резко подходит к нам, и шепелявя заявляет:

– Вам надо заняться воспитанием собственного сына. Не гоже так, всё пускать на самотёк.

Мы хором, с тревогой в голосе:

– Как с глазом у Вашего сына.

– Ничего страшного, просто контузия глаза.

Мы предлагаем ему нашу помощь для приобретения необходимых зарубежных лекарств. Он отказывается и не попрощавшись выходит. Слава Богу, у ребёнка всё обошлось! Да, давно, со школьных лет, я не стоял так, вытянувшись по струнке. Жена замечает:

– Очень целеустремлённый мужчина. Думаю, ещё с детских лет наметил стать хирургом по исправлению природных изъянов у людей.

– Да, но себя не рискнул прооперировать!

По настоятельной рекомендации директрисы школы, нам в итоге пришлось всё-таки перевести сына в другую школу, а младшая дочь пока осталась учиться в той же школе.

Вообще-то моя мать очень терпимо относилась ко всяким мальчишеским проступкам, если они не содержали в себе особой подлости или неуважение к окружающим. У неё установились довольно дружеские отношения с директором школы, который не ленился по всяким мелочам звонить матери. Обычно после очередного звонка, она вечером разбирала со мной произошедшее, объясняла в чём мы неправы и требовала, чтобы я с ребятами обсудил это в школе. Запомнился один вечерний звонок, когда лидеры класса решили провалить урок молодой учительницы, который был в тот день последним и мы после, всем классом должны были пойти на вечеринку к однокласснику. В тот год мы учились во вторую смену. Зимой рано вечерело. Ребята на перемене перед последним уроком решили чуть отвинтить все лампочки на потолке. Но потолки в классе были высоченные и они решили, что сначала учительский стол поставят на парты, затем на стол установят стул и я, как самый высокий в классе, заберусь на стул и буду по очереди расслаблять лампочки. Двое же ребят будут стоять у приоткрытой двери класса, на стрёме. Конструкция оказалась очень шаткой. Пока я отвинчивал лампочки, ребята как могли удерживали стул, чтобы я не грохнулся на пол. Времени было в обрез, но учительница чуть припозднилась, и мы всё успели! Когда учительница зашла, она очень удивилась темноте в классе. Староста побежал и щёлкнул выключатель на стене у самой двери, но никакого результата. Тогда он предложил учительнице отменить урок, пока завтра починят выключатель. Учительница не согласилась, приказала всем оставаться на месте, а сама ушла за директором, который к сожаленью оказался на рабочем месте. Когда они пришли, директор самолично несколько раз пощёлкал выключателем, затем посмотрел на вверх и всё понял. Он оглядел учеников, выбрав самого высокого, подошёл ко мне и приказал все лампочки завинтить обратно, и до упора! Выходя из класса, обернулся на меня и бросил, что он сейчас идёт звонить моей матери. Затем повернувшись к учительнице:

– Задержите класс ещё на сорок пять минут и проведите полный урок!

Гендерный интерес к одноклассницам у меня проснулся где-то в классе шестом. Вообще-то, девушки подростки горазда раньше парней формируются, и в физическом смысле тоже. Это мне стало очевидно во время спарринг матча. В то время я занимался волейболом в детской районной спортивной школе. Обычно по воскресениям устраивались волейбольные матчи между сверстниками. Накануне наш тренер объявил, что в это воскресенье нашим спарринг партнёром будет команда девушек:

– Они ваши одногодки, и надо хорошо подготовиться.

Заявление тренера всех очень удивило. Вообще-то мужчины в спорте по всем дисциплинам всегда на голову выше женщин. Какая такая ещё особая подготовка!?

Воскресенье. Как обычно после раздевалки мы вышли на волейбольную площадку и для разогрева начали бежать вокруг неё. Вместо нашего тренера стоял незнакомый одноногий мужик в возрасте и с костылями. Он очень грубо начал подгонять нас. Мы все были ошарашены. Среди бегущих прошёл слушок, что он очень известный волейболист и в своё время был капитаном сборной. После второго круга, кто-то из ребят сказал, что одноногий требует, чтобы все бегали с закрытым ртом и дышали только через нос. Я сейчас думаю, что у парня от этой ужасной сюрреалистической картины, что-то не так сработало. После двадцатого круга, мы все обессиленные рухнули на площадку. Потом начался матч с девушками, которые своими не по возрасту сильными топками по мячу, просто отлупили нас.

В нашем классе самые интригующие женские формы сформировались у Тихони из посёлка. Как-то раз я совершенно случайно коснулся её груди. У меня внутри всё ёкнуло, как будто ударило током! Я начал искать поводы для повторения своих ощущений. У Тихони же не было никакой адекватной реакции на мои приставания исподтишка. Иногда она могла просто грубо оттолкнуть меня. Через некоторое время, я совсем обнаглел. Мои приставания скорее всего стали видимы одноклассникам. Некоторые, думаю, тоже начали задевать Тихоню. Однажды после окончания занятий, когда мы с одноклассниками, перед тем как разойтись, ещё ошивались у школы, к нам подошли незнакомые взрослые парни, скорее всего из сельской местности. Они, грубо толкнув, спросили в каком классе мы учимся. После окружили и надавали подзатыльников. Затем объявили:

– Если кто-то ещё раз пальцем коснётся Тихони, то мы поотрываем всем вам руки!