Когда мне было восемнадцать, все вокруг говорили только о мальчиках, не о младенцах. В двадцать два говорили о колледже, а не о дошкольниках. В тридцать два все говорят о браке, а не о разводе. И наконец, когда мне тридцать пять и я наконец-то готова говорить о мужчинах и колледже, все как раз хотят говорить о младенцах. Я все перепробовала. Я пыталась болтать с мамашами, когда мы ждали наших детей у школы. Ничего не выходит. Никто не понимает меня так, как ты, Руби.