Пролог

Будучи журналистом канала «Голос Альянса», последние пять лет я посвятил освещению новостей об Империи, которые с трудом добывал от пограничных военных или имперских перебежчиков. Несколько раз в год самую милитаризованную и длинную границу в мире каким-то чудом пересекали отчаянные сорвиголовы, которых военные Альянса тут же эвакуировали подальше от Империи. Благодаря хорошим связям в руководстве пограничной службы, которые я завел за эти годы, мне первому из всех журналистов предоставлялась возможность поговорить с беженцами и пытаться разузнать об их жизни и текущей ситуации в Империи. Обычно это были люди, лишившиеся всего и боявшиеся участи оказаться в лагерях перевоспитания больше, чем смерти, которая поджидала большинство из них при попытке побега. Как правило, они были чересчур напуганы, чтобы промолвить хоть слово, но доводилось мне слышать и довольно занимательные истории. Но ни одна из них не была более захватывающей, чем рукописи, которые я раздобыл летом две тысячи сотого года.

В тот день я только прибыл на границу и отправился поздороваться с местным капитаном. После обыденной беседы мы закурили, но через несколько секунд капитан в спешке бросил сигарету на землю и побежал к высоченной бетонной стене, защищенной электрическим полем. Взволнованный и заинтригованный в предвкушении встречи с новым имперцем, я последовал за капитаном.

Моему взору предстала удручающая картина: из норы, вырытой перебежчиками под стеной, медленно карабкался заляпанный грязью и кровью мужчина. Судорожно разгребая руками землю, он выбрался наружу, его тут же подхватили несколько солдат и положили на носилки. Приблизившись, я увидел, что одежда на беженце была изорвана, из-под рубашки сочилась кровь. Мужчина прохрипел: «Пить», ему тут же подали воды. Жадно осушив флягу, он приподнялся на носилках и безумными глазами оглядел присутствующих здесь десятерых солдат. Казалось, он вот-вот рухнет от потери сил. Но вместо этого с невероятной силой и ловкостью, которых от него никто не ожидал, перебежчик спрыгнул с носилок, отпрянул подальше от нас и потянулся к карману широких брюк. Тут же на него наставили прицелы сразу несколько автоматов, и, казалось бы, ниоткуда в воздухе возникли два военных дрона.

Капитан громко приказал беженцу поднять руки вверх, но вместо этого тот медленно стал доставать что-то из кармана, при этом приговаривая на имперском: «Спокойно. Я не опасен. Это бумага. Всего лишь бумага». Пограничники худо-бедно понимали имперский, и это спасло беженца. Действительно, он достал из брюк залитые его кровью пару десятков листов бумаги. Еще раз окинув взглядом всех присутствующих, он остановил его на мне. Затем медленно, чтобы не насторожить военных, подошел и вручил листки. «Ты не военный. Значит либо медик, либо журналист. Возьми. Прочти», – проговорил он хрипло и стал отступать назад к границе, обильно орошая своей кровью землю под собой. «Что ты творишь? Остановись! Мы можем помочь тебе!» – крикнул капитан, не отводя дуло автомата. Беженец отрицательно помотал головой и продолжал двигаться к границе, а затем, к удивлению солдат, стал снова забираться в нору. Растерянные военные не знали, что делать, и продолжали стоять как вкопанные, пока имперец погружался в землю. Перед тем, как полностью исчезнуть, он посмотрел на меня, и в этом взгляде я увидел насмешку. Насмешку вместе с невероятной злобой. Взгляд имперца, который я вряд ли забуду всю оставшуюся жизнь, был настолько тяжелый, что через пару секунд я отвел глаза вниз, а когда поднял их обратно, беженца уже не было видно. Растерянные и озадаченные, мы начали медленно расходиться.

А я сразу же стал жадно читать рукописи, понимая, что скоро военные у меня их конфискуют.

С каждой страницей я понимал, что у меня в руках настоящая находка. Меня охватили противоречивые эмоции: то ликование от количества новой информации об Империи, то ужас от событий, описанных имперцем. Закончив читать, я решил написать книгу, и рукописи имперца послужили основой моего произведения.

Беженец хотел любой ценой поделиться своей историей, и я надеюсь, что каждый, прочитавший ее, будет больше ценить свободу, которую нам, жителям Альянса, удалось сохранить, и не будет оставаться равнодушным к тем несчастным, кто вынужден каждый день проживать под тягостным гнетом режима Империи.

Глава 1. Гармония

– Провинция Каспий нашей великой Империи продолжает показывать передовые результаты! – Гремел над толпой голос губернатора. – Мы добились потрясающего прогресса в орошении наших земель, ликвидации болезней граждан жизнеспособного возраста, уничтожении вредителей на наших полях и рекордно низкой из всех провинций занятости населения, которая за прошлый год упала на целых десять процентов, и теперь лишь чуть более четверти нашего населения вынуждены работать. Большинство заняты делами культуры и просвещения, уходом за детьми, стариками и инвалидами, а также обслуживанием наших десяти суперкомпьютеров, самых мощных компьютеров в мире! Ура, сограждане!

– Ура! – повторила в едином порыве гигантская масса людей, собравшихся на площади Труда и Процветания.

Тут было по меньшей мере полмиллиона человек, и это лишь те, кому посчастливилось получить билет от Министерства гармонии и благопристойности. В одеждах традиционного красного цвета, цвета Империи, они размахивали такими же красными флажками, на которых были вышиты золотыми нитями карты их государства, охватывающего почти треть мира.

– Наши пособия для незанятых граждан – на шестом месте по всей Империи. Ни один человек не умер от голода за последние пять лет! Я встречался с самим Императором, он лично пожал мне руку и вручил медаль за труд и смиренность! – Толпа снова разразилась одобрительным гулом. – Император особо поблагодарил наших создателей сериала «Меч востока» за культивирование патриотизма и благоразумия. «Главный герой сериала – это и есть каждый гражданин Империи, ежедневными поступками и смирением доказывающий правильность выбранного нами пути», такие были слова его Сиятельства. Ян Сяолун, поприветствуй соотечественников! – губернатор обратился к артисту, исполнившему главную роль в сериале.

На сцену вышел молодой человек невысокого роста с сияющей улыбкой и взъерошенными волосами, покрашенными в четыре разных цвета, и это разительно отличалось от довольно стандартных и сдержанных причесок тех, кто был на площади.

Ян Сяолун отправил воздушный поцелуй всем присутствующим и низко поклонился. Позади него появились кадры из фильма «Меч востока», где Ян Сяолун сражался на мечах с дикарями и завоевателями. Толпа взревела громче прежнего. Он пожал руку губернатору и сошел со сцены.

Губернатор продолжил свою речь.

– Не зря именно в нашей провинции снимают такие шедевры! Ведь только вчера были опубликованы результаты индекса благопристойности по всем провинциям, и наш составил четыре целых четыре десятых из шести! Мы вошли в пятерку, сограждане! За год не произошло ни одного развода, ни одного вооруженного ограбления и ни одной демонстрации. Наши новые полицейские дроны превосходят все ожидания и гораздо эффективнее человеческих полицейских по всем показателям. Покрытие городской территории провинции камерами наблюдения составляет девяносто шесть процентов. Неплохо для полутора тысяч квадратных километров! Наши могучие компьютеры, наши камеры, наше Министерство гармонии и благопристойности, наши дроны, наши агенты благополучия и, конечно же, я, ваш преданный губернатор, заботимся о вашей безопасности и спокойствии! – губернатор перевел дыхание. – Однако останавливаться ни в коем случае нельзя. Чтобы достичь максимального индекса, нам нужно проделать еще много работы. И только вместе мы этого добьемся.

Собравшиеся дружно зааплодировали.

– Но нельзя забывать и о наших проблемах. – Голос губернатора понизился, аплодисменты прекратились, и толпа затихла. – Враги не могут спокойно наблюдать за нашим процветанием и гармонией. Комитет информации доложил, что в наши восточные провинции попытались проникнуть шпионы завоевателей. Надеясь посеять смуту на острове Хоккайдо, они попытались устроить бунт среди местного населения и распространяли экстремистские и националистические идеи.

Голос губернатора, до этого звучавший мягко и по-отечески, теперь гремел угрожающе, словно бряцание металла. Толпа продолжала сохранять полную тишину.

– Наши доблестные соотечественники, работающие в местном филиале Министерства гармонии и благопристойности, узнали о проделках врага. Хочу вас обрадовать. Все шпионы найдены и… больше не причинят беспокойства нашему государству. – Раздались приглушенные хлопки. – Конечно, в провинции Каспий нет таких больших проблем, и вы можете подумать, что враги далеко и нас это не касается, но это не так. Знаете ли вы, что только за прошлый год дикарями было совершено более тридцати нападений на наших жителей?

При упоминании дикарей толпа напряженно притихла. Люди слушали, широко раскрыв глаза.

– Вероломные и хитрые, они продолжают представлять угрозу благопристойным гражданам нашей провинции. Последствия могут быть необратимыми! Я призываю всех вас, дорогие мои, сохранять мужество и спокойствие перед лицом врага. При малейшем подозрении вы должны связаться с представителями агентства благополучия, и менее чем через тридцать секунд к вам прибудут дроны, а вскоре и сами агенты. Поверьте, когда мы едины, ни один враг не выстоит против нашей смиренной нации. Сегодня великий день – ровно пятьдесят лет с того момента, как наша республика была объявлена Империей! Не прошло и года после того знаменательного события, как мы одолели сразу нескольких врагов и присоединили их к себе. Посмотрите теперь на них – они ничуть не менее счастливые, благопристойные и скромные граждане нашей великой страны. Сегодня я призываю подумать о том, что для вас представляет наша Родина, и насколько вам повезло родиться здесь. Так идите же и празднуйте! Мира и процветания!

– Мира и процветания! – вторила толпа. Многие достали красные флажки и стали ими размахивать.

Ван Ю поправил фуражку и направился в сторону от площади. Он знал, что речь губернатора была лишь началом большого празднования, которое продолжится до самого утра. Большинству жителей не было необходимости работать, и они будут бродить вдоль лавок, загромоздивших площадь, еще много часов. Но покупать они ничего не будут – в Империи строго запрещена любая торговля. Каждый житель в зависимости от статуса получал определенное количество золотых драконов в месяц. Но тратить их они могли лишь в двух онлайн-магазинах, которые продавали все, что могло понадобиться имперцам и что было одобрено Министерством бережливости.

Дроны и трехмерные принтеры могли изготовить или вырастить любой товар. Однако ассортимент их был на самом деле довольно скудным из-за трех ограничений: нехватки материалов, нехватки орошаемых земель и строгих правил министерства.

Ван Ю недавно смотрел фильм, выпущенный Министерством благоразумия. Действие проходило в конце двадцатого века. В одной из сцен жители города, где жил главный герой, отмечали какой-то праздник. Ван Ю при просмотре удивился, что на улицах и площадях было огромное количество лавочников, которые продавали всевозможные безделушки за бумажные наличные деньги. Насколько же далеко продвинулась цивилизация с тех пор! По крайней мере на территории Империи. Торговля, по его мнению, была глупым и неэффективным процессом. Она способствовала пустым тратам ценнейших ресурсов из-за того, что торгаши по всему миру пытались набить свои карманы и работали поодиночке вместо того, чтобы создавать огромные отлаженные и гармоничные процессы. Еще большее омерзение вызывала мысль о посредниках – всех тех, кто покупал и перепродавал чей-то товар или наживался на чужой беде, а также тех, кого в том фильме называли банкирами, ритейлерами, брокерами и прочими терминами завоевателей.

Ван Ю шел вдоль рядов с прилавками и никаких торговцев, к своему удовлетворению, не видел. Жители провинции Каспий играли в маджонг и пайшо, запускали воздушных змеев, кидали бумеранги, покупали еду и напитки в автоматах, которых на площади и вокруг нее были десятки тысяч. Ван Ю подошел к одному и выбрал лапшу с искусственной курицей и напиток, на десятую часть состоявший из натуральных фруктов. На браслете своей правой руки он увидел, что с его счета были списаны полтора дракона. Сегодня он больше есть не собирался, так как плохо рассчитал драконов, и в этом месяце их количество уже подходило к концу. А влезать в кредит и терять баллы индекса благопристойности – последнее дело для агента благополучия. К тому же, это означало бы уменьшение жалованья в следующем месяце.

«Нужно меньше тратить драконы на настоящее мясо. Уже триста грамм съел в этом месяце», – подумал он. – «Натуральное мясо – роскошь лишь для Избранных, но даже выращенное в лаборатории искусственное мясо тоже стоит недешево».

Мужчина приблизился к одному из волонтеров, участвовавших в развлечении отдыхающих. Перед тем как заговорить с ним, он снова поправил фуражку и прокашлялся. Наконец он поздоровался.

– Благополучия вам и вашему дому! Поздравляю с великим праздником! Не соизволите ответить на несколько вопросов?

Мужчина лет сорока в строгом костюме с изображением трехглавого дракона выпучил на Ван Ю глаза. В них тот сначала увидел плохо скрываемое презрение. Затем волонтер рассмотрел значок с изображением красного меча на фуражке собеседника, и выражение его лица резко изменилось.

– Вы… вы… из агентства благополучия? Правда?

– Да, – отрезал Ван Ю. – А что? Вас что-то смущает?

– Разумеется, нет! Я просто не ожидал увидеть агента на площади возле своей непримечательной лавочки. – Волонтер явно врал.

– Меня зовут Ван Ю. Я старший агент четвертого уровня. Нас довольно много сегодня на мероприятии. – Он натянуто улыбнулся и снова придал голосу вежливый тон.

– Неужели? Отрадно слышать. Связано ли ваше присутствие с реальной опасностью? Неужели возможно появление… дикарей? – Старший агент слегка поморщился. – Ах да, не хочу показаться грубым. Меня зовут Ляо. Ляо Нин.

Волонтер улыбнулся.

– Нет. Безопасности сегодня абсолютно ничего не угрожает. Была проделана огромная подготовительная работа. Более пятидесяти тысяч дронов летают над нами, и площадь полностью находится под видеонаблюдением. Даже если бы кто-то и попытался совершить неблагопристойный поступок, у него было бы на это не более трех секунд до того, как он будет обезврежен. Никаких острых предметов на площади нет.

– Браво! Благодаря вам мы, простые жители, спим спокойно и не опасаемся за будущее наших детей. Герои, как вы…

– Наши цели немного другие. – Ван Ю прервал откровенную лесть мужчины. – Мы общаемся с жителями нашей провинции. Узнаем их настроение, их мнения, их мысли…

– Касательно чего? – Ляо Нин еще больше насторожился.

– Касательно вот этого всего. – Старший агент развел руками. – Уровня жизни, деятельности нашего руководства, а также любых других вопросов, которые волнуют граждан. Ведь цель губернатора, Императора и каждого из нас – лишь ваше благополучие. И ради этого… мы готовы на все. Очень отрадно, что волонтеры, такие как вы, поддерживают политику провинции и приходят сюда, чтобы сделать праздник чуточку ярче. Я вижу, что вы показываете свои гончарные изделия. Давно этим занимаетесь?

Собеседник Ван Ю не просто потерял дар речи, но, кажется, еще и онемел. Старший агент выдержал паузу, а затем повторил вопрос.

– Я.… Я.… Я.… очень плохо это делаю. Не так плохо, чтобы портить своими изделиями праздник, но достаточно плохо, чтобы считаться просто любителем. Я делаю это очень давно, с двенадцати лет, но все это время гончар из меня был неважный. Я научился этому ремеслу от отца. Но и он был очень плох! У нас это семейное занятие. Давным-давно мои предки этим зарабатывали на жизнь. Но все без исключения были бездарными в своем деле!

Лишенная логики речь гончара очень позабавила Ван Ю. Он мог бы улыбнуться, но сейчас требовалось немного надавить на собеседника.

– Я, разумеется, не разбираюсь в вашем ремесле, но ваши работы кажутся вполне сносными. Я бы даже сказал, искусными. – Старший агент улыбнулся. – Не возражаете, если я взгляну поближе? – Не дожидаясь ответа, он взял в руки пару небольших горшков и повертел их в руке. – Если бы они продавались нашим государством через Каталог, я бы, возможно, даже приобрел их. Я видел несколько гончарных изделий в Каталоге. Выглядят они, конечно, безупречно. Но теперь, подержав в руках ваши горшки, я понимаю, почему некоторые контрабандисты предпочитают ручную работу трехмерным принтерам. Все эти шероховатости и неровности добавляют уникальности. Жаль, что ручное изготовление товаров для потребления и продажи через Каталог полностью запретили лет тридцать назад. Но наши машины и принтеры гораздо эффективнее используют ресурсы. Значит, выбор очевиден, не так ли, господин Ляо?

– Совершенно верно, – медленно проговорил тот. – Продукция нашего Министерства потребления превосходна. Я очень польщен вашей оценкой моих безделушек, но тем не менее настаиваю на своей бесталанности. Люди приходят сюда, любуются моими поделками, мы ведем милые беседы на благопристойные темы, а затем приходят другие люди. Разумеется, мне и в голову никогда бы не пришло заниматься сбытом или обменом.

– Рад это слышать, господин Ляо. Надеюсь, я вас несильно потревожил. Как я и говорил, наша работа заключается в том, чтобы… разговаривать с гражданами Империи. И мне было очень приятно побеседовать с вами. Желаю вам удачи в совершенствовании ваших умений. А касательно ваших горшков – мы, конечно же, знаем, что вы ничего не продаете. Такая неблагопристойность никак не могла бы обойти нас стороной. Ведь камеры, дроны и агенты круглые сутки следят за безопасностью всех наших граждан и вас, в частности. Но если же вы узнаете о ком-либо, занимающемся подобной деятельностью, или чем-то иным подозрительным, пожалуйста, сообщите. Ради этого я добавлюсь в ваши контакты.

Ван Ю засучил правый рукав, обнажив металлический браслет, из которого появилась голограмма дисплея. Старший агент набрал на нем имя собеседника. На дисплее тут же появились его лицо, дата рождения и прочие данные.