Цитата из книги «Сирийский десант»

– С этим ясно, – кивнул Шайтан. – А что по нашему основному профилю? Не пора ли сворачиваться? – Об этом пока рано говорить, – уклончиво проговорил упэбэшник. – Еще есть работа. Он извлек из внутреннего кармана пухлый конверт и протянул его командиру «эскадрона смерти». – Что здесь? – деловито поинтересовался тот. Наджи показалось, что арабский для Шайтана явно не родной, хотя произношение и построение фраз было безупречным. Салех скривил губы в странной улыбке, от которой у капитана пополз мороз по коже. – Как обычно. Имена, фотографии, адреса, маршруты, дополнительные условия. И деньги, само собой. – Деньги – это хорошо, – ухмыльнулся Шайтан. – А все-таки как у нас с политической ситуацией? – А что у нас? – хмыкнул Салех. – Народ нервничает, но совершенно напрасно – все равно он ничего не решает. – Как по мне, так оно и лучше, – хохотнул наемник. – Меньше думаешь – крепче спишь. – Все же им стоило бы думать, что в этой стране все останется по-прежнему, – уточнил упэбэшник. – А если власть все же изменится? – неожиданно даже для самого себя подал голос Наджи. Капитан испытывал сильнейший внутренний дискомфорт, как назвал бы это какой-нибудь американский психоаналитик. Но Ахмад не был знаком с такой изощренной терминологией. Он думал просто – до чего на душе паршиво. Он-то считал, что честно служит Родине. И если принял присягу, должен быть готов на все. Даже убивать, если прикажут. Даже своих. И если прикажут – уподобиться таким, как Салех или Шайтан. Но все же компания этих двоих была ему не по нутру – они убивали, потому что любили власть и убивать им тоже нравилось.