Читать книгу «Люди шторма» онлайн полностью📖 — Сергея Зверева — MyBook.
image
cover

Сергей Зверев
Люди шторма

Пролог

Жесточайший шторм свирепствовал на Каспии вот уже пятый час. Небольшое гидрографическое судно «Астрахань» тяжело переваливалось с волны на волну, то и дело врезаясь носом в высоченные пенистые валы. Судно очень некстати попало в эпицентр шторма, и теперь на «самом полном» пыталось уйти из зоны циклона. Однако двигалась «Астрахань» со скоростью улитки: машина, работавшая на высоких оборотах, не справлялась с нагрузкой, выдавая не более четырех узлов в час.

К вечеру непогода заметно усилилась. На море опустилась непроницаемая мгла. Зарядил затяжной ливень, черное небо то и дело расчерчивалось пронзительными голубыми зигзагами. Ледяная вода окатывала валом, накрывая судовые надстройки. Даже ходовая рубка – и та то и дело оказывалась под водой. Трещала обшивка, скрежетало железо переборок. Двигатель захлебывался от перенапряжения, его глухая пульсация постепенно замедлялась. Теперь «Астрахань» дрейфовала под ветер, лишь время от времени подрабатывая машиной.

Незадолго до полуночи случилось непредвиденное: обнаружился небольшой крен на правый бок. Капитан Арсений Алексеевич Горецкий помрачнел: ведь в штормовую погоду последствия любого крена всегда непредсказуемы. Да и «Астрахань» была судном относительно небольшим, класса «река – море»…

Кэп тут же вызвал старпома. Они были дружны уже четырнадцать лет. Как и сам Горецкий, старший помощник Равиль Нигматуллин в прошлом был военным моряком. Начинал в Каспийской флотилии лейтенантом на рейдовом тральщике и служил до тех пор, пока не ушел по сокращению «на гражданку». Равиль был авторитетным и опытным мореманом – именно потому Арсений Алексеевич и взял его на «Астрахань».

– Что будем делать, Равиль? – поинтересовался капитан. – С таким креном и перевернуться недолго.

– Сперва надо бы узнать причину. – Старпом взглянул сквозь остекление ходовой рубки, однако кроме мутноватого света носового прожектора ничего рассмотреть не сумел. – У тебя есть какие-нибудь соображения на этот счет?

– Понятия не имею, что случилось. Только что справлялся в трюме – никакой течи, никаких пробоин. Грузы на месте, ничего не смещено.

И тут откуда-то с палубы послышался несильный металлический удар, за ним еще один, затем – вновь… Теперь удары, то и дело усиливаясь, следовали один за одним регулярно, словно кто-то с настойчивостью дятла стучал по палубе гулкой металлической колотушкой.

– Что это? – насторожился Нигматуллин.

– Спроси что-нибудь полегче, – вздохнул Горецкий. – Стучит-то явно где-то снаружи, а не в трюме…

Выяснить источник странного звука можно было лишь одним способом: выбравшись на палубу. Однако покинуть ходовую рубку в шторм было почти что равносильно самоубийству: гигантские волны могли смести такого смельчака за борт в мгновение ока.

– По морским обычаям, капитан покидает судно последним, – напомнил Горецкий. – Но в случае штормовых форс-мажоров первым ходовую рубку покидает все-таки кэп.

Спустя минут десять капитан, облаченный в прорезиненный костюм и принайтованный длинным шнуром к скобе, с предельной осторожностью выбрался наружу. На груди был прикреплен фонарик, правая рука сжимала пожарный топор – ведь странный предмет, стучавший по палубе, наверняка можно было бы перерубить. Порывистый ветер швырял в лицо холодную соленую воду. Темень стояла кромешная – волны только что вдребезги разнесли носовой прожектор. Голубоватый конус нагрудного фонаря скользнул по надстройке, выхватил клок белоснежной морской пены, тонкими линиями зачернел низкий поручень безопасности.

Продвинувшись к носу судна, Горецкий сразу определил источник странного ритмичного стука. На палубе наискосок лежала обломанная и сбитая штормом стеньга. Размочаленный трос закрутился вокруг поручня замысловатым узлом, не давая волнам смыть тяжелую мачту за борт. Под натиском волн нижний конец стеньги то и дело долбил по палубе, грозя проделать в настиле дыру. В случае даже незначительного изменения курса гигантская волна могла бы бросить эту массивную металлическую конструкцию на остекление ходовой рубки, и тогда последствия были бы катастрофическими.

Закрепив карабин страховочного шнура за поручень, капитан осторожно двинулся по раскачивающейся, словно качели, палубе. И хотя страховочный карабин скользил по поручню легко и надежно, Горецкий шел очень осторожно. Передвигаться приходилось короткими рывками между двумя волнами, а потом стоять, уткнув лицо в грудь, дожидаясь, когда схлынет вода. Топорик теперь только мешал, и кэп заткнул его топорищем за пояс. Луч фонаря хаотично плясал по пенным бурунам, прорезая их причудливым синим светом. Наконец, добравшись до криво лежащей мачты, Горецкий остановился и намертво вцепился обеими руками в ограждение. Дождался, когда очередной вал с шумом перекатит через палубу, быстро перекинул карабин на следующую секцию поручней – так, чтобы шнур не стеснял движений.

И тут сильнейшая волна, налетевшая откуда-то сбоку, опрокинула его на обломок мачты. Разлохмаченный конец металлического троса антенной растяжки впился в прорезиненную материю балахона десятком образовавшихся на нем мелких крючков. Горецкий ухватился двумя руками за длинный конец троса, на котором болталась обломанная поперечная секция крепления антенны, и попытался протолкнуть его в узел. Но тот оказался затянутым крепко.

– А как насчет топора? – прокричал капитан бьющему в лицо ветру и, дождавшись, когда схлынет волна, со всей силы рубанул по тросу острым лезвием.

Удар получился точным и сильным – второго и не потребовалось. Один конец троса, зацепившийся за поручень мертвым узлом, так, правда, и остался висеть, зато теперь можно было, хорошенько поднатужившись, выбросить обломок стеньги за борт.

Присев, Горецкий с немалым усилием перевалил тяжеленную мачту через поручень. Причинивший столько хлопот обломок тут же исчез в пенных бурунах.

Угрожающее постукивание, естественно, прекратилось. Правда, теперь, стоя на палубе, тяжело было сказать, есть ли у «Астрахани» крен или нет – ведь гидрографическое судно швыряло в гигантских волнах, как скорлупку. Выяснить это можно было лишь в ходовой рубке, по показаниям приборов. К счастью, обратный путь прошел у Арсения Алексеевича без приключений – все-таки опыт передвижения по палубе в штормовом море усваивается быстро…

– Ну, что там у нас, Равиль? – поинтересовался кэп, стаскивая с себя прорезиненный балахон с рукавом, изодранным тросом.

– Вроде бы немного выровнялись. – Старпом взглянул на приборы. – Но тут у нас новая напасть. Небольшая течь по правой скуле…

– Хорошо, что не по всему борту, – философски отозвался Горецкий; многочасовая качка измотала его так сильно, что он уже ничему не удивлялся. – И большая?

– Стармех туда только что спускался – уже по колено водички, – сообщил Нигматуллин. – Там, видимо, листы обшивки разошлись…

Горецкий лишь выругался. Опытный капитан понимал: заделать течь в штормовых условиях вряд ли возможно. Это на крупнотоннажных судах можно было бы подвести под пробоину дощатый щит и залепить его быстро затвердевающим цементом. Однако на «Астрахани» такого цемента не было. Наложить внутренний пластырь тоже не представлялось возможным – ведь для этой операции требовались специальные раздвижные упоры, которых в трюмах также не предусматривалось. Да и «Астрахань» все-таки была не военным, а гражданским гидрографическим судном, и потому относительно небольшой экипаж вряд ли мог бы долго и успешно бороться за живучесть.

– Вырезать несколько кусков переборок откуда-нибудь изнутри и попытаться заварить. Газосварка ведь у нас есть, – осторожно предложил старший помощник.

– Варить в шторм? «По-мокрому»? Да ты что! – отмахнулся Горецкий. – Только хуже сделаем… Кстати, там береговые службы на нашу последнюю радиограмму хоть как-то отреагировали? Боюсь, придется спасательные вертолеты вызывать. В любой момент можем перевернуться.

– Спасательных вертолетов не будет, – невозмутимо сообщил Нигматуллин. – Даже если мы тут на корм осетровым уйдем.

– Это почему не будет?

– В районе Дербента несколько сейнеров выбросило на берег, всех спасателей задействовали на эвакуацию людей. Тут весь Каспий штормит… Так нам и радировали: мол, продержитесь до утра, с теми судами разберемся – тогда, может быть, и вам поможем… Ладно, у нас там пока мотопомпа работает. Вроде справляется. Будем надеяться на лучшее.

Забортная вода продолжала поступать в носовой трюм. Остойчивость постепенно уменьшалась. Море ревело, обрушивая валы на палубу. Несколько минут капитан и старпом молчали, прикидывая дальнейшие перспективы. А они казались безрадостными. Ведь листы носовой обшивки уже были повреждены, и даже одного сильного удара волны было достаточно, чтобы сделать пробоину в несколько метров. Ликвидировать ее не представлялось возможным. Смерть в ледяной воде, в штормовую ночь, когда трещит под тобой тонкая перемычка, отделяющая от бездны, когда дыра в корпусе увеличивается и ничего с этим сделать нельзя, – что может быть страшней?

– Бог не выдаст, свинья не съест, – решил Арсений Алексеевич. – Главное, что из эпицентра шторма мы вроде бы уже выходим.

– Машина, – деликатно напомнил Равиль.

– Да знаю, знаю, что на последнем дыхании. Меня стармех еще перед выходом из Астрахани предупреждал: на честном слове все держится, срочная капиталка нужна, да разве у нашего начальства допросишься? Мол, Каспий – не Бискайский залив, тихий закрытый водоем, что тут с вами может случиться…

– А машина тем временем в любой момент может окончательно сдохнуть…

Ситуация на терпящем бедствие судне всегда меняется стремительно и, как правило, в худшую сторону. Так случилось и на этот раз. Носовая обшивка, разбиваемая ударами волн, вскоре разошлась. Забортная вода уже не сочилась, а хлестала в трюм. Дальнейшее всему экипажу казалось нескончаемым кошмаром. Моряки, сменяя друг друга каждые пятнадцать минут, вычерпывали воду пожарными ведрами, то и дело перезапускали захлебывавшуюся мотопомпу, срывая кожу с ладоней, подводили временный пластырь из досок, наспех собранных по всему судну. Люди были на пределе своих возможностей, однако об отдыхе никто и не помышлял; спасение судна было вопросом жизни и смерти.

К полуночи непогода несколько поутихла. Однако теперь «Астрахань» дрейфовала с заметным носовым дифферентом, что было заметно даже по наклону палубы. К счастью, морякам удалось каким-то чудом наложить временный пластырь, и носовая помпа, запущенная в трюме, более или менее справлялась с работой. Однако незадолго до рассвета случилась новая напасть – окончательно отказал двигатель, как это и предвидел старший помощник. Теперь «Астрахань» дрейфовала, отдавшись на волю ветра, волн и морских течений, медленно и неотвратимо смещаясь к территориальным водам постсоветской среднеазиатской республики, расположенной в юго-восточной части Каспия. В довершение ко всем несчастьям на гидрографическом судне вышли из строя и связь, и навигационная система, и без того весьма несовершенная. Определить местонахождение «Астрахани» теперь и вовсе не представлялось возможным. Так же, как и сообщить о своих координатах спасателям. В случае повторного шторма, пусть даже и небольшого, морякам оставалось надеяться разве что на аварийные шлюпки. Да и тех вряд ли бы хватило на весь экипаж: одну из шлюпок сорвало с талей еще в самом начале шторма.

Ядовито-ртутное солнце белело сквозь пелену серых туч над каспийскими водами. Вокруг «Астрахани» перекатывались причудливые зеленоватые холмы, увенчанные шипящими белыми гребнями. Однако сейчас они уже не выглядели столь устрашающе, как вчера вечером. Полузатопленное судно, полностью потеряв управляемость из-за неисправной машины и угрожающего носового дифферента, по-прежнему медленно смещалось в юго-восточном направлении.

Вскоре Каспий успокоился окончательно. Воздух приобрел прозрачность, какая всегда бывает на море сразу после шторма. Через бинокль можно было рассмотреть далекую береговую линию. Над притихшими волнами закружились чайки, тревожа утреннюю тишину гортанным клекотом. В зыбкой ясности рассвета постепенно прорисовывалась тоненькая желтоватая полоса. Южный ветер, называемый тут моряну, нес со стороны пустыни мелкую пыль и едва различимый запах серы.

И капитан, и старпом, и измотанная штормом команда теперь вздохнули с облегчением: ведь самое страшное вроде бы оставалось позади. Встреча со среднеазиатскими коллегами выглядела настоящим подарком судьбы: ведь в порту можно было не только привести в порядок поврежденное судно, но и дать отдых измученному экипажу.

О том, что дальнейшие события могут развиваться как-то иначе, никто из моряков даже и не предполагал…

* * *

– С какой целью вы нарушили морскую границу нашей республики? – Портовый чиновник внимательно осматривал надстройки «Астрахани», искореженные штормом.

Чиновник был толстый, обрюзгший и нагловатый. Его форму цвета хаки украшали многочисленные шевроны с изображением якорей, звезд и государственного герба. Судя по количеству нашивок и размерам якорей, он явно принадлежал к элите местного портового начальства, занимая должность никак не ниже старшего портового инспектора. Едва появившись на палубе гидрографического судна, чиновник сразу же повел себя так, словно был судовладельцем. Беседа же с Арсением Алексеевичем и вовсе напоминала полицейский допрос…

«Астрахань» лишь каким-то чудом дошла до среднеазиатского берега; в трюмах было полно воды, носовой дифферент достиг угрожающих градусов, единственная мотопомпа от перегрузки вышла из строя. После чего с помощью буксира подошло к портовому причалу. В принципе, с подобными повреждениями судно следовало немедленно поместить в сухой док для капитального ремонта. Однако портовые власти дружественной среднеазиатской республики почему-то не торопились с оказанием помощи. Во время шторма едва не погиб Миша Щетинин, морской геолог, прикомандированный к «Астрахани» накануне выхода в море; помогал откачивать воду из носового трюма, внезапно сместившийся груз придавил его к переборке, и теперь Щетинин с сильнейшей черепно-мозговой травмой был на грани жизни и смерти. Однако медицинской помощи предложено не было, хотя на этом и настаивал капитан. Портовый чиновник даже не пригласил на борт ремонтников, хотя «Астрахань» могла сесть килем на дно прямо у причала.

– Итак, повторяю вопрос. – Портовый инспектор явно упивался своим величием. – С какой целью вы нарушили нашу морскую границу?

Арсений Алексеевич даже растерялся – и прежде всего от постановки вопроса. Любой человек, мало-мальски осведомленный в морском деле, понимал: если формальное нарушение сорокамильной границы и было, то не по доброй же воле! Судно почти полностью потеряло плавучесть, навигационное оборудование вышло из строя еще на рассвете, даже рация – и та не работала! Где уж тут определить нарушение морской границы?! Живы остались – и то хорошо…

– Даже если бы мы и определили наше нахождение, все равно не сумели бы отойти от вашей границы, – стал терпеливо пояснять Горецкий и извлек из стола карты. – Лоции читать умеете? Вот синяя стрелка к берегу, как раз напротив вашего порта, это подводное течение, которое наше судно сюда и снесло. А у нас машина встала. Не верите на слово – давайте спустимся в отделение, покажу…

Однако портовый инспектор не захотел ни вникать в положение дел моряков, ни осматривать машину. Выслушав грамотное объяснение Горецкого, он с тупым упорством вновь заявил о «злостном нарушении границы», после чего покинул палубу «Астрахани».

– У нас человек при смерти! – крикнул ему в спину капитан. – Его срочно надо на берег, в больницу! Есть же Морское право, черт вас возьми! И обычная человеческая порядочность!

...
6

На этой странице вы можете прочитать онлайн книгу «Люди шторма», автора Сергея Зверева. Данная книга имеет возрастное ограничение 18+, относится к жанру «Боевики».. Книга «Люди шторма» была написана в 2012 и издана в 2012 году. Приятного чтения!