Все события и персонажи, а также некоторые географические названия – не более чем плоды авторского воображения. Любое совпадение – чистая случайность.

Главное на войне, как и в любом деле, – догадаться, что происходит «по ту сторону холма».

Герцог Веллингтон

Горят дома, горят дома —

такая выдалась зима.

Но мы дошли, но мы дошли,

но мы пришли!

России-матушки приказ

достойно выполнил спецназ

В который раз,

в который раз,

в который раз!

Из песни армейского барда В. Петряева

Пролог

Сегодня утром перед зеркалом я впервые за последние пятнадцать лет надела ковбойскую шляпу. Я купила ее в Берлине просто так, потому что приглянулась. Никогда не была поклонницей вестернов, всех этих кинострелялок, тем не менее шляпу эту надевать любила. Когда оставалась одна. И казалась я себе тогда шикарной такой раскрасавицей, не ведающей страха, готовой в любой момент выхватить из набедренной кобуры кольт и с его помощью восстановить попранную справедливость. Пятнадцать лет назад я была глупенькой девочкой, любившей наряжаться. С тех пор у меня появилась настоящая кобура, не ковбойская, а для тайного ношения, несколько раз в жизни мне приходилось стрелять из боевого оружия. И попадать… Когда это произошло в первый раз, я позабыла про свою шляпу раз и навсегда, девушкой-ковбоем больше себя не воображала. Шляпа лежала в шкафу, и я вспомнила о ней только сегодня. И вновь почувствовала себя девчонкой, которая верит, что с помощью дурацкой шляпы можно, как в кино, установить справедливость. Мне нужно было во что-то верить… Со вчерашнего вечера за мной по пятам следуют Неукротимые. Неспящие. Они же «Николаи Николаевичи», по-служебному они же коротко и ясно НН (эн-эн). Иными словами, служба Наружного Наблюдения. За мной установлена круглосуточная слежка – «николаевичи» и в самом деле неспящие и неукротимые. Самое мерзкое – это, находясь в ванне или в туалете, ощущать на своем теле их недремлющее око. Слежку я заметила следующим образом. Вчера вечером, отужинав в кафе, я зашла в туалет. А когда выходила из кабинки, то у зеркала увидела девушку, подчеркнуто стоящую ко мне спиной и делающую вид, что подкрашивает ресницы. Девушка молоденькая совсем, опыта еще мало, актерских данных тоже не очень много, ресницы красила неумело и как-то вяло, а в зеркальном отражении отнюдь не на саму себя пялилась. Одним словом, я ее вычислила. А у выхода из кафе болтался спортивного вида парень лет тридцати. Что ж, мне брошен вызов. Отступать некуда, меня решили уничтожить. И теперь мне предстоит выяснить, кому это понадобилось. Иначе моя жизнь будет оборвана, а мне бы этого не хотелось.

А часы между тем показывали четырнадцать ноль-ноль. Я перешла на третью скорость, и моя машина оторвалась от сопровождающих меня желтого бьюика и черного внедорожника. Оторвавшись, я поняла, что эти машины были моими случайными попутчиками. В зеркале заднего вида появилась-таки машина «николаевичей». Обычная подержанная на вид иномарка, однако двигатель у нее такой же, как у правительственных лимузинов. Я резко сбавила скорость, «хвост» сделал то же самое. Интересно, поняли они там или нет, что я уже давно знаю об их существовании? Мне, по большому счету, плевать, моя задача оторваться от них, им же предстоит выговор от начальства. Я чуть прибавляю скорость, совсем чуть-чуть, не желая дразнить «николаевичей». Впереди железнодорожный переезд. Я еще чуть-чуть сбрасываю скорость, замечая опустившийся шлагбаум. Подъехав к нему, я и вовсе останавливаюсь. Преследователи делают то же самое. Помимо нас, у железнодорожного полотна замерли еще одна иномарка, микроавтобус-«газель» и мотоциклист. Справа на горизонте появляется железнодорожный состав, кажется товарный. И тут я, чуть ли не снеся шлагбаум, срываюсь с места и пролетаю буквально в нескольких метрах перед мчащимся на полной скорости локомотивом. Представляю, как сейчас матерятся «николаевичи». Они попались на элементарный трюк, подобный способ ухода от автослежки описан во всех хрестоматиях по контрразведке и наружному наблюдению. Тем не менее применяется столь же часто и всегда успешно. Рвануть за мной у «николаевичей» нет ни малейшей возможности. Товарный состав длиннющий, в зеркало заднего обзора я не вижу его конца, поэтому у меня есть время окончательно оторваться от наблюдателей.

Проехав еще километров двадцать по шоссе, я останавливаюсь. Потому что заметила наконец речку, мостик через нее и небольшой двухэтажный домик на берегу. От «николаевичей» я ушла, тем не менее машину на видном месте лучше не оставлять. Возле домика небольшой ангар, именно к нему я и отгоняю автомобиль. Худощавый дедушка, выросший точно из-под земли, не говоря ни слова, распахивает ворота ангара, в который я тут же загоняю машину.

– Вы Назарова? – этот вопрос я слышу, как только покидаю автомобиль, не успев еще выйти из ангара.

– Назарова Инга Валентиновна, – отвечаю я, разглядев вышедшего из темноты парня.

Он среднего роста, с мощной грудной клеткой и тяжелыми борцовскими руками. Лицо приятное, мастью темен, лицом загорел и потому похож на молдаванина.

– Вы при оружии, Инга Валентиновна? – спрашивает он.

– Нет, как и было условлено, – отвечаю я.

– Да хоть бы и при оружии, – усмехается парень.

Сейчас он видит перед собой ненакрашенную блондинку средних внешних данных, одетую в брюки и такую же джинсовую куртку, как и на нем самом. Серьезное оружие под джинсой не спрячешь, прочим же оружием может быть даже дамская заколка для волос. Парня-молдаванина блондинками не испугаешь.

– Мы будем разговаривать здесь? – уточняю я.

– Пройдемте в дом, – чуть помедлив, произносит парень.

Мы вдвоем проходим в двухэтажный домик, на котором висит вывеска: «Спасательная станция». Худощавый дедушка остается караулить ангар.

– Ну вот, теперь поговорим. – Молдаванин сопровождает меня в комнату на первом этаже.

Точнее, в по-фирменному обставленный кабинет, где нас ждет человек, с которым я накануне разговаривала по телефону.

Я узнаю его слегка заикающийся голос.

– Мы – частное охранное предприятие, в свободное время занимаемся спасением на водах. Чем можем быть полезны вам, Инга Валентиновна? – произносит хозяин кабинета.

У него обгорелое лицо, перебитый нос и большие выразительные глаза. Волосы длинные и собраны на затылке в хвост, точно у рок-музыканта. Возрастом он не старше молдаванина.

– Я уже сказала, если вас интересует человек по фамилии Канторов, то нам есть смысл поговорить, – начинаю я.

– Канторов погиб, это мы знаем, – кивает хозяин кабинета. – Вот только где его могила, мы не знаем. Вы хотите нам об этом сообщить?

– Да, – отвечаю я. – И еще, мне кажется, вам будут интересны подробности гибели вашего бывшего командира.

Обгорелое лицо дернулось, большие глаза странным образом потеплели.

– А вы кто? – переглянувшись с молдаванином, задал следующий вопрос хозяин кабинета.

– Майор Службы внешней разведки, спецподразделение «Заслон». – С этими словами я протянула служебное удостоверение, которое у меня пока еще не изъяли.

– В самом деле, – усмехнулся молдаванин, подойдя к обгорелому глазастому патрону и изучив мою бордовую книжицу.

– Кстати говоря, я не знаю, как вас называть, – сообщаю в свою очередь я.

– Я Рам, – произносит темноволосый.

– А я – Радж, – добавляет обгорелый.

Надо же – Рам и Радж. Два брата-акробата, как в индийском кино. Оба одержимы желанием найти и уничтожить злодея, какого-нибудь Габар-сингха. Хотя внешне очень спокойны и выдержанны. Как индийские кобры.

– На самом деле я – Валера, – тут же уточняет Рам.

– А меня зовут Саша, – вносит свое уточнение Радж. – Рам и Радж наши боевые радиопозывные.

– Очень приятно, – киваю я. – Так вот, насколько мне известно, в тяжелых ситуациях полковник Канторов всегда обращался к вам. Теперь Канторова нет. Мы были с ним в одной спецгруппе, потом произошел небольшой инцидент, полковник погиб, а меня теперь обвиняют в его гибели. Готовы ли вы мне помочь как частное детективно-охранное предприятие?

Рам и Радж молчат. Даже друг на друга не смотрят, только на меня. И не моргают, точно и в самом деле не люди, а кобры.

– Насчет оплаты можете не сомневаться. – Я тут же называю многозначную цифру.

От покойной бабушки у меня осталась трехкомнатная квартира в центре Москвы, вполне хватит, чтобы расплатиться.

– Ты знаешь, что это такое? – спрашивает Валера, он же Рам, и я вижу в его руках универсальный самозарядный пистолет «Хеклер и Кох».

– Знаю.

– Ну и?..

– В свое время этот УСП решил спор между сторонниками калибров 45 и 9 мм. Пистолет выпускается в модификациях под патрон калибра 45, 40 и 9 мм. У тебя 9? – наугад интересуюсь я, обращаясь к Раму-Валере на ты.

– Пятнадцать патронов^[1], – кивает Валера.

УСП – прекрасное оружие. Особенно с лазерным прицельным устройством, высвечивающим на мишени маленькую красную точку. Это очень облегчает стрельбу навскидку и позволяет вести прицельный огонь от бедра.

– Глушитель есть? – интересуюсь я.

Валера молча достает глушитель и присоединяет его к стволу.

– Ну вот, теперь можно вести огонь в темноте, – киваю я.

При глушителе гасится пламя, которое вырывается из дула в момент выстрела и может выдать местонахождение стрелка в темное время суток. Между тем Саша-Радж достает из своего рабочего стола пистолет-пулемет «узи». М-да, для частного охранного предприятия арсенал, пожалуй, чересчур.

– Откуда у вас все это? – спросила я, не удержавшись.

– С последней войны прихватили. Так, на всякий случай.

Хранение оружия – вещь абсолютно незаконная. Эти «частные детективы» не дебилы и не знать этого не могут. Однако в том, что нам с ними предстоит, подобные штучки могут очень пригодиться. Ситуация знакомая, многие военнослужащие, побывавшие в Чечне, привозили оттуда незарегистрированные стволы. Как сувениры, наверное, или для самообороны. За такое можно схлопотать судимость, но наличие боевого оружия иной раз спасает служивому человеку жизнь.

– А вот это что? – В руках Валеры появились ножны из прочного кожзаменителя. Оттуда торчала рукоятка из специальной резины, не гниющая в жарком сыром климате и не ломающаяся при самом лютом холоде.

– Боевой нож компании «Онтарио», США, – делаю предположение и попадаю в точку.

– Скажи, Инга Валентиновна, тебе к горлу такую штуку никогда не приставляли? – вежливо улыбнулся Валера и молниеносным движением выхватил боевой нож из чехла.

В следующую секунду лезвие ножа должно было оказаться около моей шеи, но я опередила Валеру-Рама – отпрыгнула назад и ударила его ребром ладони аккурат по запястью руки, держащей нож. Даже не очень сильный, но при этом точный удар заставляет любого крутого профи тут же разжать пальцы. Валера выронил нож, но я тут же подхватила его и метнула в деревянную поверхность стола, за которым сидел обгорелый большеглазый Саша-Радж.

– Неплохо, – замечает Саша. – Кое-что умеешь, майор. Но в дальнейшем будем без званий.

Без званий так без званий. На офицера этот Саша с его прической и тонкими музыкальными пальцами не очень-то и похож. Я, впрочем, тоже. И сейчас мне попросту повезло. Спортсменка из меня всегда была никудышная, фигура не шибко гибкая, руки ненакачанные, да и задница, если говорить откровенно, у меня толстовата. По счастью, мне в свое время попался толковый инструктор по спецподготовке, который не стал мучить меня тренировками, а попросту отработал со мной три простейших боевых приема. Но отработал их до автоматизма. И дал комплекс элементарных, но при этом ежедневных физических упражнений. Когда Валера выхватил нож, во мне сработала чистая автоматика.

– Прямо-таки «Техасская резня бензопилой-6», – произносит Валера, потирая травмированную кисть руки.

– Что? – не понял Саша-Радж.

– Я к тому, что все относительно. Сейчас Инга Валентиновна бодра и спортивна, а вот в реальных боевых условиях…

Валера-Рам по-своему прав. Хотя в боевых условиях ни он меня, ни я его пока что не видели.

– А при чем тут «резня бензопилой»? – поинтересовалась я.

– Ну, анекдот такой есть: жена с мужем перед телевизором сидят, щелкают пультом. Потом муж говорит:

– Давай лучше на ДВД посмотрим что-нибудь доброе, светлое, чистое.

– Давай, милый, – отвечает жена. – А что будем смотреть?

– Ну, давай «Техасскую резню бензопилой-6».

– И это тебе кажется добрым и чистым?