Пролог

Стеклянная коробка аэровокзала отражала веселые солнечные блики. Буксировщики-тягачи тянули по бетонке бело-голубые самолеты. Из динамиков то и дело доносился мелодичный перезвон радиоинформации. Сквозь застекленный пандус, идущий от здания аэровокзала к посадочному перрону, проходили пассажиры очередного рейса. И никому не было дела до бело-голубого «Ту-154», застывшего метрах в ста от рулежной дорожки…

Авиалайнер стоял тут уже три с половиной часа. Позади него притаился черный микроавтобус с тонированными стеклами; водитель поставил его так, чтобы не быть замеченным из иллюминаторов самолета. За микроавтобусом недвижно застыли трое суровых людей в камуфляжах. Автоматы «Кедр», тяжелые бронежилеты, вязаные маски «ночь» – все это свидетельствовало об их спецназовском статусе.

Гигант в камуфляже, стоявший к лайнеру спиной, несомненно, был за главного. То и дело поправляя микроскопический наушник, он напряженно вслушивался в тишину эфира.

Едва различимый щелчок – и властный командирский голос приказал:

– Пошли!

Спецназовцы как будто всю жизнь ожидали этой команды. Меньше чем через минуту они рассредоточились под брюхом самолета, перемещаясь по воображаемой осевой линии, разделившей фюзеляж на две продольные части. Неопытному наблюдателю могло показаться, что они устремились прямо в темнеющее отверстие реактивного сопла.

В тот самый миг, когда бойцы группы захвата широкими шагами мерили серую бетонную дорожку, от дальней стоянки выехал ярко-оранжевый автомобильчик и направился к задраенному входному люку между первым и вторым салонами.

Застывший под остроносым хвостом воздушного лайнера высокий спецназовец подставил плечи под рифленые подошвы полусапожек товарища. Тот, взобравшись на спину напарника, споро отвинтил небольшой технический люк, чтобы через него проникнуть внутрь самолета.

Аккуратно приоткрыв массивную крышку, он влез в темный отсек. За ним последовал второй. А затем они втащили стоящего внизу гиганта.

Перемещаясь практически бесшумно, группа захвата приблизилась к самолетной кухне, занавешенной шторами. Первым двигался высокий, заслоняя товарищей широкой грудью, закованной в пуленепробиваемые пластины бронежилета.

Сквозь узкую щель между шторами он увидел молодую стюардессу. Лицо ее было перекошено от ужаса, слезы катились по щекам. Полуобнаженная, она почти лежала на узком дюралевом столике, широко расставив ноги. Между ног стоял бородач. Плотно обхватив всхлипывающую девушку за оголенные бедра, он насиловал ее с животным остервенением. Остроконечные груди несчастной, торчавшие из-под разорванной блузки, пружинисто подпрыгивали, вторя такту. Ягодицы скрипуче ерзали по липкой поверхности стола. Рядом с несчастной жертвой лежал пистолет «зиг-зауер», отливавший матовым блеском стали.

Человек в камуфляже слегка раздвинул шторы и приложил указательный палец к губам, повелевая – мол, молчи!

Стюардесса послушно кивнула.

Насильник воспринял это по-своему и, оскалившись, произнес с заметным кавказским акцентом:

– Что, хорошо, да? А ты не хотела, зачем меня укусила, сейчас будешь брать…

Договорить он не успел – резкий удар, нанесенный узким стволом короткого автомата, обрушился на бритый затылок, и сладострастный кавказец грузно осел, запутавшись в спущенных брюках. Из разбитой головы тонкой струйкой полилась темная, похожая на деготь кровь, заливая ковровую дорожку.

Все произошло столь стремительно, что смущенная стюардесса не успела свести стройные ноги – она так и оставалась в полулежачем положении. Правда, очень быстро пришла в себя и, опустив юбку, сползла с запотевшей зеркальной поверхности.

Командир спецназа обратился к ней с тихим, но настойчивым вопросом:

– Сколько террористов на борту?

– Четыре, без этого… – Раскрасневшаяся девушка с неподдельной брезгливостью указала на распластавшегося насильника, волосатые запястья которого уже были плотно схвачены железными браслетами. – Один в кабине пилотов, двое у входного люка в первом салоне, и еще один через четыре ряда отсюда, разговаривает с молоденькой пассажиркой справа.

– Оружие у них есть?

– У всех пистолеты; есть один автомат, – поспешно отозвалась она, с трудом подбирая нужные слова, и добавила: – Автомат у того, который в кабине пилотов, – он у них, по-моему, старший.

– Хорошо, сиди тихо и не высовывайся. А этого не бойся, – он пнул тупым носком тяжелого сапога бесчувственное тело обездвиженного кавказца, – он надолго в отключке.

В следующую секунду цепкий взгляд гиганта переключился на заполненный пассажирами светлый салон – слегка раздвинув шторы, мужчина вычислял следующего террориста.

Это оказалось несложно: чернявая голова постоянно крутилась на крайнем сиденье пятого ряда справа, склоняясь к белокурой головке девушки. Ее лицо невозможно было рассмотреть, но и без того становилось понятно, что блондинка сильно нервничает.

Человек в камуфляже передал стоящему рядом товарищу короткий автомат и достал тяжелый пистолет со стволом, удлиненным цилиндрическим глушителем.

Проделав узловатыми пальцами несколько замысловатых знаков, понятных только посвященным, его напарник присел на корточки и гусиным шагом двинулся вдоль стройных рядов с перепуганными пассажирами.

За ним последовал второй, призывая жестами, обращенными к застывшим в непередаваемом шоке пассажирам, хранить молчание.

Взгляд же согбенного мужчины был прикован к откинутой спинке мягкого кресла в пятом ряду; ему оставалось три-четыре шага до разглагольствующего террориста, когда неожиданно заплакал ребенок, испугавшийся странных дядь в устрашающих масках.

Бандит обернулся на резкий шум и заметил полусогнутую фигуру спецназовца. Резко поднявшись с места, он вскинул короткую руку с пистолетом, но оглушительный выстрел не успел прозвучать в замкнутом пространстве самолета. Пуля, вылетевшая из цилиндрического глушителя, пробила переносицу бандита.

Командир группы захвата поднялся во весь рост и кошачьей походкой, переступив через агонизирующее тело, двинулся вдоль округлого фюзеляжа.

Он бросил мимолетный взгляд на невольную соседку убитого террориста и вдруг… Неожиданно сердце бешено заколотилось в груди; на какой-то миг он забыл обо всем – и о том, что людям по-прежнему угрожает смертельная опасность, и о том, что на борту захваченного самолета остались еще трое «зверей», и даже о том, что от его действий зависит жизнь товарищей. Онемевший от неожиданности офицер стоял и смотрел на кукольное лицо девушки, обрамленное призрачным ореолом завитых белокурых волос.

Все длилось считаные мгновения – перед мысленным взором широкоплечего гиганта пронеслась длинная череда суматошных дней и событий, казалось, безвозвратно минувшего прошлого…

Глава 1

Ослепительно желтое солнце медленно поднималось над Москвой. Свежий ветерок трещал российским триколором. На широком бетонном плацу, расчерченном свежей белой краской, застыли стройные шеренги недавних курсантов, впервые в жизни нацепивших на плечи лейтенантские погоны. Перед строем выступал начальник училища – немолодой лысоватый генерал в парадном мундире. Медали блестели на ярком солнце и отбрасывали в прищуренные глаза счастливых офицеров слепящие солнечные зайчики.

Речь генерала не отличалась оригинальностью и повторяла ставшими штампами фразы: «…до последней капли крови стоять на страже…», «…быть верным присяге…» и так далее.

Наконец официоз приблизился к логическому завершению, после чего молоденьких офицеров, утомленных нестерпимой жарой и бесконечными напутственными словами, стали вызывать из строя для вручения долгожданных дипломов.

Над парящим плацем раздался командирский голос:

– Лейтенант Громов!

– Я! – бодро отозвался выпускник.

– Выйти из строя!

– Есть! – ответил Громов и, чеканя шаг, приблизился к начальнику училища.

Новоиспеченный лейтенант выделялся из общей массы товарищей гигантским ростом и широкими плечами; скуластое, волевое лицо, тип которого так нравится девушкам, излучало неподдельную радость. В прищуренных карих глазах застыл озорной огонек.

Он не слышал, а точнее, не обращал внимания на монотонные слова старого генерала. Для него было важно одно – плотная корочка диплома потела в широкой ладони, и весь огромный мир был у его хромовых сапог.

Наконец все осталось позади, и после такой сладкой команды «вольно, разойдись» желторотые офицеры посбивались в тесные кучки, то и дело выхватывая друг у друга пахнущие типографской краской ледериновые аттестаты профессиональной зрелости.

На какой-то короткий миг все забыли, что они уже не зеленые мальчишки-курсантики, а профессионалы погранвойск ФСБ Российской Федерации.

К одной из таких галдящих групп приблизился пожилой подполковник в сопровождении коренастого мужчины лет сорока пяти. Цивильный костюм не мог скрыть военной выправки. Его взгляд пробежал по недоуменным лицам присутствующих.

– Громов, – негромко позвал подполковник, – иди сюда.

Молодой человек отделился от застывших товарищей и строевым шагом подошел к старшему офицеру, который, одобрительно улыбнувшись, произнес:

– Вот, товарищ полковник, наши лучшие кадры, – говорящий с торжественным видом уставился на серьезного мужчину в штатском, – краса и гордость пограничных войск. Срочную прошел в Дагестане, награжден орденом Мужества, – подполковник расхваливал бывшего подопечного, как базарный торгаш расхваливает привезенный на гудящую ярмарку свежий товар, – был старшиной группы…

– Спасибо, товарищ подполковник, – прервал назойливого собеседника коренастый мужчина и обратился к Громову: – Виталий, так, кажется, ваше имя?

– Так точно, – отозвался плечистый и вопросительно уставился на человека в «гражданке».

– Моя фамилия Ремизов, – представился тот, – я полковник Федеральной службы безопасности, зовут меня Валерий Олегович. Есть предложение. Если вы не заняты, давайте прогуляемся?

Громов внимательно посмотрел в серые глаза представившегося гэбэшника, а затем перевел вопросительный взгляд на бывшего начальника. Тот незаметно кивнул лысеющей головой, как бы подталкивая неразумного лейтенанта к решительному действию.

– Я не занят, – просто ответил Виталий и направился за шагающим спутником в сторону родного КПП.

Долгое время они шли молча по многолюдной улице, и Громов уже начал ощущать некоторую неловкость из-за слишком затянувшейся паузы, но заговорить первым не решался.

Коротко стриженная голова под зеленой офицерской фуражкой обильно потела, тонкая резинка форменного галстука непривычно сжимала шею, а по взмыленной спине потекли липкие ручейки, однако молодой лейтенант и не помышлял о том, чтобы скинуть парадный китель или сорвать надоевшую «удавку».

Вдруг проницательный взор Ремизова остановился на вывеске кафе, и полковник предложил:

– Давайте зайдем, по-моему, здесь можно выпить по чашечке крепкого кофе.

Громов неуверенно пожал широкими плечами и направился вслед за спутником.

Кафе оказалось неуютным и напоминало забегаловку – за редкими столиками сидели шумные компании любителей выпить не закусывая и перебрасывались между собой короткими репликами.

Выбрав укромное место в глубине душного зала, вошедшие уселись за стол и заказали официантке две чашки кофе и мороженое.

Громов натянуто улыбнулся; он ждал, когда же гость перейдет к главному.

Как бы читая его сокровенные мысли, Ремизов вполголоса произнес:

– Давай договоримся сразу, что независимо от результатов беседы все останется между нами?

Виталий кивнул и воззрился на серьезного мужчину в штатском, который между тем продолжил:

– Я командир специального подразделения Антитеррористического центра. Аналитики нашего ведомства изучили твое личное дело и дали исчерпывающее заключение, что ты нам подходишь. Однако последнее слово, конечно же, за тобой. – Ремизов извлек из бокового кармана пачку сигарет и закурил, выпустив под потолок дым. – Плюсы и минусы я тебе расписывать не стану, но скажу, что последних больше. Единственным твоим преимуществом перед остальными выпускниками будет служба в Москве, приличный заработок, перспектива карьерного роста… Если, конечно, выживешь.

У Виталия слегка закружилась голова – он не был готов к такому предложению, хотя подсознательно почувствовал, что это его единственный шанс проникнуть в тот удивительный мир, о котором он мечтал, – загадочный мир рыцарей плаща и кинжала.

– Я могу подумать? – неуверенно спросил он.

Несмотря на кажущуюся решительность и твердость характера, Громов вовсе не был человеком порывистым, а скорее наоборот.

– Я тебя не тороплю, – отозвался полковник, – у тебя сутки на все про все. Завтра позвонишь мне и дашь ответ. – Увидев, что Виталий потянулся во внутренний карман за блокнотом, Ремизов сказал: – Телефон запомни, записывать не нужно.

Несколько раз повторив сложную комбинацию цифр мобильного телефона, собеседник напоследок добавил:

– Если ровно через двадцать четыре часа от тебя не будет звонка, будем считать, что разговора не было.

Поняв, что разговор окончен, Виталий приподнялся из-за стола, собираясь уйти, и в этот момент по тесному залу пробежал возбужденный гул. Предмет нервного шушуканья и сальных шуток стоял, а точнее, стояла в стеклянных дверях кафе.

В душное, прокуренное помещение вошла очаровательная девушка.

Пестрый лоскут ситцевого платья не мог скрыть от любопытных взглядов грациозной стройности фигуры. Завитые локоны белокурых волос мягким искрящимся водопадом низвергались на покатые плечи, казалось, что волосы впитали в себя и августовский цвет спелой ржи, и шелковую белизну ромашкового поля, и лучезарный блеск яркого солнца. На груди вошедшей болтался дешевенький мобильник.

Рядом с невинной девушкой стоял худенький паренек и опасливо озирался по сторонам, переводя растерянный взгляд с одной небритой физиономии на другую.

Осмотревшись, барышня улыбнулась и подошла к ближайшему столику. Спутник замешкался в дверях. И тут один из завсегдатаев пьяно приподнялся со скрипучего стула и неожиданно схватил девушку за плечи.

– Иди к нам, ща вмажем по маленькой, а потом пойдем в гости. Ык! – Он громко икнул, чем вызвал одобрительный смех у хмельных товарищей и мимолетный испуг на красивом лице высокой блондинки. – А этого козла, – он указал скрюченным пальцем на тщедушного паренька, – отправим к его мамочке. А ну, пшел вон, сучонок!

Растерявшийся кавалер обильно покраснел и под оглушительный хохот разгульных приятелей напирающего наглеца робко вступился за спутницу:

– Извините, но дама со мной…

– Чего-о-о? – протянул хулиган и наотмашь ударил парня по лицу волосатым кулаком.

Голова несчастного резко запрокинулась; он слегка закачался и растянулся на грязном полу питейного заведения.

Нижняя губа перепуганного мальчишки лопнула от полученной зуботычины, и на широкий ворот светлой рубахи пролилась тонкая струйка густой крови. Девушка истошно вскрикнула и бросилась на разнузданного обидчика, но, получив легкий тычок в солнечное сплетение, согнулась пополам и заскулила.

Виталий одним коротким прыжком оказался рядом. Подошва хромового сапога с размаху врезалась в нижнюю челюсть негодяя, и тот навзничь упал на заставленный бутылками стол.

Звон разбитого стекла слился с шумом отодвигаемых стульев – пьяная компания повскакала со своих мест, горя отчаянным желанием отомстить за посрамленного друга.

Широкоплечий лейтенант схватил ближайшего за волосы и, слегка подпрыгнув, нанес сокрушительный удар острым коленом в лицо. По форменным брюкам расползлось кровавое пятно; раздался сдавленный хрип, и хулиган выплюнул на цементный пол выбитый зуб. Точная серия молниеносных ударов по корпусу отключила его.

На пограничника надвигались хулиганы, и он был вынужден слегка отступить назад. Цепкий взор лейтенанта ловил каждый незначительный жест нападавших.

Неожиданно в грязном кулаке одного из них блеснуло тонкое лезвие. В следующий миг смертоносное острие приблизилось к широкой груди молодого лейтенанта. Обманное движение – и тренированный офицер перехватил занесенную руку с ножом за запястье и вывернул ее за спину нападавшего.

Все было проделано столь молниеносно, что никто не смог ничего понять – раздался приглушенный хруст ломаемой кости, и смертоносное острие отточенного лезвия вонзилось в покатое плечо злобного хулигана.

Душераздирающий крик пронесся под сводами серого потолка; и в следующий миг нападавший потерял сознание от болевого шока.

Громов был готов к отражению следующей атаки: его глаза заволокло мутной пеленой, нервные желваки заходили на четко очерченных скулах, и перед неприятелями стоял уже не молоденький лейтенант, а дикий зверь в человеческом обличье. Пришибленные крикуны поутихли – настолько их поразила горькая участь, постигшая хмельного товарища.

– Ну что, концерт окончен? – низким, утробным голосом спросил Виталий.

Не получив вразумительного ответа, он демонстративно повернулся широкой спиной к обалдевшим завсегдатаям вонючего кафе. Как бы собираясь отойти, он перенес вес огромного тела на правую ногу, но в следующую секунду левая мощным хлыстом рассекла спертый воздух и врезалась в грудь одного из стоявших сзади.

Пока длилась драка, больше похожая на избиение, суровый полковник даже не попытался покинуть скрипучий стул, а лишь внимательно следил проницательными глазами за происходящим и, как показалось Громову, остался им доволен.

Виталий внимательно посмотрел в лицо девушки и улыбнулся.

– Как вас зовут? – спросил он, не узнавая собственный голос.

– Вика, – ответила она и в свою очередь поинтересовалась: – А вас?

– Виталий, – ответил Громов и только сейчас вспомнил, что красавица не одна.

Его взгляд с высоты огромного роста уставился на щупленького паренька. Барышня перехватила недовольный взор нового знакомого и, улыбнувшись, представила обескураженного спутника:

– Знакомьтесь – это вот мой двоюродный брат Гена.

У Виталия отлегло от сердца, и он искренне пожал протянутую ладонь, которая утонула в огромном кулаке пограничника.

– Не составите нам компанию, Виталий? – лукаво сверкнув голубыми глазами, спросила девушка.