Отзывы на книги автора «Сергей Жадан»

А вот если бы Жадан родился чуть пораньше и в Америке, его бы звали Керуак. Или Гинзберг.
Я просто уверена в этом.

Потому что такой правдивости в современной литературе сложно найти.
Такого стремления в свободе.
Такого ощущения дороги.
Такой магии в маленьких повседневных вещах.
Таких убаюкивающих перечислений.
Таких напевных пейзажев.

Казалось бы - что может быть проще этой истории? Парень возвращается в город своего детства, чтоб спасти или хотя бы продлить агонию бизнеса брата.
В программе цыгане, мафиози, личные вагоны поезда, степь, пионерлагерь, девушка с собачкой (не-борзой))), бухгалтер на скутере, аматорский футбол и воспоминания о мечтах детства.

"Все мы мечтали стать пилотами. Большинство из нас стали лузерами."

Это, пожалуй, первая книга Жадана-прозаика, в которой он может сравниться с Жаданом-поэтом.

И это прекрасно.
И очень, очень в духе битников.

Разбитая дорога, блокпосты...
мешки с песком, изношенные шины...
плакат на въезде "Доброго пути!",
а сверху - красным: "Осторожно! Мины!"
Помню, как писались эти строчки во время поездки в родной посёлок. Время совпадает с книжным.
И вот книга "Интернат", заставляющая возвратиться памятью в 2015...
Как неудачно выбрано время для чтения! Не чтение - мучение. Словно все три дня пути шла рядом с Пашей (позже к нам добавился малой Сашка из интерната) - скользя по грязи вперемешку со снегом, намокая под моросящим дождём, путаясь в туманах и дыму... "Хождение кругами чужой беды" оборачивалось хождением кругами своей беды, беды общей. Не знаю как другие читатели, но я физически ощущала усталость, безнадёжность, болезненное состояние души и тела.

Третий день бегаю по кругу, как цирковой медведь. И конца этому забегу не видно. Третий день я иду с какими-то людьми, которых даже не знаю. Будто какая- то пружина в воздухе толкает меня вперёд, гонит, не даёт остановиться. И всех их, смотрит вокруг Паша, тоже гонит, тоже толкает подальше от дома. Хотя и дома у половины из них просто нет. И родных нет. Вот они и блуждают без каких-либо шансов выбраться. Ходят по кругу, ходят вокруг своего города. И я с ними почему-то хожу. И малого вот за собой таскаю.

Болезненные ощущения имеют обоснования. Сергей Жадан пишет слишком реалистично, ни одну строчку нельзя списать на выдумку, преувеличение. Чувство веры, убеждённость, что да, всё так и было, вызывают желание закрыть книгу и больше не открывать. Вместе с героем хочется назад в собственный кокон, назад в зону покоя, а не продолжать ходить по кругу – "от столовки до столовки, от приюта до приюта, из интерната до интерната".
Основным сюжетным ходом я бы назвала становление/взросление героя. Взрослеет (резко, беспощадно) не только подросток Саша, прошедший вместе с дядей долгий путь домой, но и тридцатипятилетний учитель Паша. Горько, что школа взросления оказалась такой бесчеловечной.
Автору удалось правдиво и безжалостно отобразить чувства тех, кто вдруг оказался в непонятной мясорубке. Страх? - Конечно, как не испугаться, когда рушится привычный мир. Но даже животный страх затмевал шок непонимания, растерянности. Разве нормальный человек может объяснить логически то, что творилось вокруг? И творится сейчас... История Паши и Саши ещё не окончена...

...Нічого не має. Нікого не шкода...

От є книги, про які так і хочеться вигукнути: «Вау!» Але от саме для цього роману такий вислів буде недоречний. Тому просто скажу: Інтернат - одна із найкращих книг, прочитаних мною за кілька останніх років.
І не тому що вона про війну, яка ніби і не твоя, а все ж добре подумай, чия? І не тому що вона про байдужість, яка до фіналу поволі зникає і перетворюється майже на патріотизм, і навіть не тому, що це реалії, які відбуваються тут, з нами. З рештою, звикаєш до всього, навіть до того, що в твоїй країні йде війна, і це сумно.
Тут щось інше, щось таке, що не піддається поясненню, щось, що ховається в серці, стискає душу. І запалює вогонь. Українська - не латина. Варто було вчителю української мови і літератури потрапити в пекло на сході, щоб це зрозуміти. Зрозуміти і закарбувати у свідомості: «Як я не помітив, що мої учні тепер воюють проти мене? Як я це пропустив?»
Чому саме слова якогось американця (що йому до твоєї не твоєї війни?) так образили за мову?

Паша - типовий представник тих, кому байдуже. Байдуже на все, на людей, на країну, на події, що відбуваються навколо, навіть на свою родину, адже він не став на заваді, коли рідного племінника відправили до інтернату, при живій матері, дідусеві, та й врешті його, дядька. «Мовою говорить лише під час уроків, ніби це якісь медичні терміни, яким просто немає застосування в щоденному житті.» Так і живе, ніби чужинець, на рідній землі, ніби гість, у власній сім‘ї.

Та одного разу все зміниться. Одного разу прийде дивне усвідомлення - він інша людина, він уже не той, що ховається за своїм мовчанням, тобто не говорить зайвого, якость так вийшло, що його хата перестала бути з краю, а кордони свідомості стали ширші. І знадобиться всього-навсього три дні. Три дні дорогами справжньої, не з телебачення, війни. З вибухами снарядів і бомб, з обстрілами градів і снайперських гвинтівок, з вирвами на дорогах, скаліченими, спустошеними будинками і смертю, що чекає за кожним рогом.
Три дні і слова небайдужої дівчини: «… давно слід було визначитися, з якого ви боку. Звикли все життя ховатися. Звикли, що ви ні при чому, що за вас завжди хтось усе вирішить, що хтось усе порішає. А ось не вирішить, не порішає. Не цього разу. Тому що ви теж усе бачили й усе знали. Але мовчали й не говорили. Судити вас за це, звісно, не будуть, але й на вдячну пам’ять нащадків можете не розраховувати. Коротше, – говорить Ніна й рішуче підводиться, – не тіште себе ілюзіями, відповідати будуть усі. І найгірше буде тим, хто відповідати не звик.»

Війна дихне Паші в обличчя справжнім, не бутафорським вогнем. І справжніми, не надуманими, не пафосними словами. І подивиться очима племінника-підлітка, презирливо-недовірливими, і щось станеться…
Ні, не диво, на жаль це не казка. Але раптом вчитель-каліка із примарного сновиди перетвориться на людину думаючу, власне такими ж нас задумав Господь. І Малий гляне на дядька другими очима, розуміючи, що той, хто вирушив за ним в інтернат, і той, хто привів його додому, одна, але повністю змінена людина. Паші тепер не байдуже. Скільки іще таких, як він?

Перевод.

Вот есть книги, о которых так и хочется воскликнуть: «Вау!» Но вот именно для этого романа такое выражение будет неуместно. Поэтому просто скажу: Интернат - одна из лучших книг, прочитанных мной за несколько последних лет.
И не потому что она о войне, которая вроде и не твоя , но все же хорошо подумай, чья? И не потому что она о равнодушии, которое к финалу медленно исчезает и превращается почти на патриотизм, и даже не потому, что это реалии, которые происходят здесь, с нами. В конце концов, привыкаешь ко всему, даже к тому, что в твоей стране идет война, и это печально.
Здесь что-то другое, что-то такое, что не поддается объяснению, то, что скрывается в сердце, сжимает душу. И зажигает огонь. Украинский - не латынь . Стоило учителю украинского языка и литературы попасть в ад на востоке, чтобы это понять. Понять и запечатлеть в сознании «Как я не заметил, что мои ученики теперь воюют против меня? Как я это пропустил? »
Почему слова какого-то американца (что ему до твоей не твоей войны?) так обидели за родной? язык?
Паша - типичный представитель тех, кто ко всему равнодушен. Равнодушен к людям, к тому, что происходит в стране, даже к своей семье, ведь он не помешал, когда родного племянника отправили в интернат, при живой матери, дедушке, и в конце его, дяди. «… на языке говорит лишь во время уроков, словно это какой-то медицинский термин, которому просто нет применения в повседневной жизни.» Так и живет, словно чужой, на родной земле, будто гость, в собственной семье.

Но однажды все изменится.Однажды придёт странное осознание - он другой человек, он уже не тот, кто прячется за своим молчанием, то есть не говорит лишнего , как-то так получилось, что его хата перестала быть с краю, а границы сознания стали шире. И понадобится всего лишь три дня. Три дня дорогами настоящей, не из телевидения, войны. Со взрывами снарядов и бомб, с обстрелами градов и снайперских винтовок, с воронками на дорогах, искалеченными, опустошенными домами, и смертью, что ждёт за каждым углом.
Три дня и слова неравнодушной девушки «... давно следовало определиться, с какой вы стороны. Привыкли всю жизнь прятаться. Привыкли, что вы ни при чем, что за вас всегда кто-то все решит, что кто-то все порешает. А вот не решит, а не порешает. Не в этот раз. Потому что вы тоже всё видели и всё знали. Но молчали и не говорили. Судить вас за это, конечно, не будут, но и на благодарную память потомков можете не рассчитывать. Короче, - говорит Нина и решительно встает, - не тешьте себя иллюзиями, отвечать будут все. И хуже будет тем, кто отвечать не привык. »

Война дохнет Паше в лицо настоящим, не бутафорским огнём. И настоящими, не надуманными, и не пафосными словами. И посмотрит глазами племянника-подростка, презрительно-недоверчивыми, и что-то случится ...
Нет, не чудо, к сожалению это не сказка. Но вдруг учитель-калека с призрачного лунатики превратится в человека думающего, собственно такими же нас задумал Господь. И Малой взглянет на дядю другими глазами, понимая, что тот, кто отправился за ним в интернат, и тот, кто привел его домой один, но полностью изменившийся человек. Паше теперь не безразлично. Сколько ещё таких, как он?

Ця книга не про інтернат і навіть не про війну. Вона про те, як змінюється людина, її суть і погляди, коли зникає звичний фон, руйнується не тільки розпорядок дня, але й усе довкола. Про те, як катастрофічно мало ми спілкуємося зі своїми близькими, начебто думаючи, що ще обов’язково буде час і нагода. Про те, як рідко ми говоримо правду, особливо дітям – батьки і вчителі. А виявляється, що вони розуміють усе набагато краще, ніж ми думали (або навіть краще за нас самих).

Це книга, яка здивувала мене. Погоджуюся з думкою кандидата філологічних наук, доцента кафедри літературознавства НаУКМА Ростислава Семківа, який у лекції про сучасну українську літературу сказав, що це наразі найкраща книга Сергія Жадана. Як на мене, це одна з найкращих книжок сучасної української літератури.

Це книга, яку треба читати у школі, включити її до шкільної програми. Бо тут так щемно написано про вічне, про те, що робить нас людьми і що змушує перетворюватися на тварин, що цим неможливо не перейнятися. Пройти повз таку книгу не можна. Вона зачіпає щось таке в серці, що хочеться бути кращим, ніж ти є насправді. Дивовижно!

Для тех, кто читает на русском

Дальше...

Эта книга не про интернат и даже не о войне. Она о том, как меняется человек, его сущность и взгляды, когда исчезает привычный фон, разрушается не только распорядок дня, но и все вокруг. О том, как катастрофично мало мы общаемся со своими близкими, как будто думая, что еще обязательно будет время и возможность. О том, как редко мы говорим правду, особенно детям - родители и учителя. А оказывается, что они понимают все гораздо лучше, чем мы думали (или даже лучше нас самих).

Это книга, которая удивила меня. Согласна с мнением кандидата филологических наук, доцента кафедры литературоведения НаУКМА Ростислава Семкива, который в лекции о современной украинской литературе сказал, что это пока лучшая книга Сергея Жадана. По моему мнению, это одна из лучших книг современной украинской литературы.

Это книга, которую надо читать в школе, включить ее в школьную программу. Потому что здесь так щемяще написано о вечном, о том, что делает нас людьми и заставляет превращаться в животных, этим невозможно не проникнуться. Пройти мимо такой книгу нельзя. Она затрагивает что-то такое в сердце, что хочется быть лучшим, чем ты есть на самом деле. Удивительно!

Сергей Жадан - одна из важнейших величин в моем жизненном уравнении. Этот человек без преувеличения стал моим учителем, гуру, другом, попутчиком, собутыльником и идеологом. Я благодарна судьбе, что знакома с ним, что смогла многому у него научится и еще большему смогу. Я могла бы часыми продолжать петь ему оды и дифирамбы, но хочется немного рассказать о "Месопотамии".

Харьков. Где-то на рубеже 20 и 21 веков. Пригородное гетто. Тут есть все, чтобы жить, ни разу не воспользовавшись транспортом, ни разу не выбравшись из этого законсервированного мирка, - садик, школа, парикмахерская, больница, кладбище. Человек, рожденный тут обречен прожить свою жизнь между рек, не имея возможности вырваться за пределы песков и ветров, не возделывая землю, не заводя лошадей. Человек, рожденный здесь, живет в современной Месопотамии. И умирает там же.

Эти дни наполненны отсутствием смысла, максимум, что ты можешь сделать, начать какой-нибудь хреновенький бизнес, найти конкурентов, попасть в разборки, скрываться или лезть на рожон. Только это скрасит твои дни в сером городском пейзаже. Ночами все по-другому. Ночью правят женщины. Они приходят в своем черном белье, со своими тяжелыми волосами, длинными, как реки Месопотамии, они приносят с собой сладкие запахи и сидят на твоих застиранных соленых простынях, они что-то шепчут тебе, словно выброшенные на сушу сирены, они хранят твой сон, как полярная звезда над кораблями. Ты не знаешь, куда они исчезают днем, да и кто они все - работницы швейных фабрик, матери-одиночки, проститутки? Может, днем они играют в гольф, а потом сидят на террасах, попивая прохладные напитки, о которых ты даже никогда не слышал, и обсуждая философов. а может, они работают официантками в грязных низких подвалах, наливают паленый коньяк и слушают новости о таких же, как сами? Ты не знаешь о них ничего, да и не хочешь знать. Ты только хочешь, чтоб они все так же приходили каждую ночь. Для этого долгими днями ты продолжаешь оставаться мужчиной, ломать в драках носы, ковылять в больницу с новым пулевым ранением, кидать себе подобных, а потом долго скрываться у друзей,к оторые ни чуть не лучше врагов.

В таких городах любовь - единственный способ выжить. Здесь все пропитанно любовью, поспешной, горячечной, лихорадочной - чтобы только спастись. Здесь мужчины не изменяют своим женщинам, потому что знают: этот мир настолько тесен, что обязательно когда-то опять влюбишься в ту же, так зачем тратить время и силы. Здесь женщины дарят свою любовь каждому, как на тонущем корабле, как в катакомбах под взрывающимися городами во время мировых войн. Только так этот город может дышать, только состояние всеобщего инцеста дает ему право на жизнь, только на наших с вами костях он сможет еще простоять.

"Месопотамия" начинается с утверждения, что хорошие люди не умирают на Пасху, а наоборот. Месопотамия не умрет никогда. Всегда найдется место между двумя реками, где людям остро захочется любить. Там и будет Месопотамия.

В останній свій візит на найбільший книжковий ринок Києва таки придбала собі омріяну Антену і цей роман, написаний майже десятиліття тому. Не тільки тому, що після  Інтернату і Тамплієрів я цілком по-новому дивлюся на творчість цього письменника, а ще й через те, що цьогоріч у програмі з української літератури для 11 класу є саме "Ворошиловград".
Це дуже чоловічий роман, із глибоким філософським підґрунтям і висловами, що розтягують на цитати; вони чекають на тих, хто доплив на хвилях меланхолії до кінця твору. До речі, сюжет не фонтан, із вкрапленнями містики і виразним постмодерним звучанням, але текст дивовижний. Оці тягучі речення на півсторінки справді затягують, образи яскраві, порівняння несподівані та на диво влучні. А ще - причаровують герої - трохи дивні, але душевні, зрозумілі, теплі, живі. Часто безшабашні, нелогічні, дуже різні, але все одно пронизливо "свої".
Як на мене, проект ""Ворошиловград" - шкільний твір" приречений на невдачу. Дуже важко сучасним молодим людям зрозуміти, прийняти та полюбити героїв Сергія Жадана. Бо вони родом із зовсім іншого, неспокійного часу, коли гуртувалися у дворі, а не на сайті, коли й справді було відчуття плеча/ліктя у людей, які разом багато пережили.

Наверное, эта книга понравилась мне раньше, чем я ее прочитала. Я побывала на автограф-сессии, посвященной «Месопотамії», где Жадан зачитал несколько стихов из книги, которые являются своего рода уточнениями к рассказам, и дал короткие комментарии на счет сюжета. Поэтому, когда я взялась за рассказы, мой интерес к книге был достаточно высок.

Это книга, в которой собрано несколько историй разных людей. Несколько кусочков жизней. Объединяют их общие проблемы – бытовые или же личного характера, общие мысли - о том, что такое жизнь, что такое любовь и что такое смерть. Каждый герой приходит к своему выводу, а читателю предоставляется право самому решать – чей же вывод правильный. Хотя, можно ли употребить понятие «правильный» в рассуждениях о смерти, например или даже о любви? Ведь тут мы можем только предполагать и верить в то, во что хотим верить.

Интересная книга, потому что тут через призму историй простых людей автор выходит на уровень философских рассуждений. Можно с ними соглашаться или не соглашаться, но, тем не менее, пища для размышлений обеспечена. А это уже немаловажно.

Подробнее об автограф-сессии можно прочитать тут.

В Украине падают Ленины.

Я ездил в метро, маршрутках и автобусах, погруженный в Жадана, в Ворошиловград - в ту смутную ранее-постсоветскую реальность, что я не успел осознать ввиду малых лет. Это мои родные края, Донбасс, Слобожанщина, некогда успешный купеческий регион, в конце девятнадцатого века полный небольших фабрик и свечных заводиков, пивоварен и пекарен. Это регион, который в то время стал свидетелем бума индустриальных "стартапов" и массового приезда западных инвесторов, жаждущих быстрых денег.

Это край, капитально истоптанный и искалеченный событиями 1917-23, а потом и Второй мировой. Советы, ничтоже сумняшеся, заселили донецкие степи зэками, дешевой и бездумной рабочей силой, которая так пригодилась для промышленности. 70 лет социализма, понятное дело, едва ли воспитали в местных жителях уважение к себе, к другим, к умению стоять за свои права и свободы.

В итоге начало 90-х и независимость страны оставила Донбасс в растерянности - понимания завтрашнего дня абсолютно не было. Привычные правила игры пали - и на арену вышли наиболее наглые и жесткие, которые начали диктовать привычным к страху людям свои стандарты. Перестрелки, мафиозные войны, бандиты и рэкет, подростковая жесткость и суровый алкоголизм, безработица и тотальное безденежье - затяжное уныние и депрессия воцарились как в экономике, так и в душах людей. И пока я радостно не ведал этого, читая книжки, ради которых мои родители порой экономили на хлебе, многие переживали жесточайшую ломку смены эпох.

Жадану удалось написать об этом настолько "муракамно", что безрадостные будни начинают смахивать на светлую элегию, печальную прогулку по собственной памяти на фоне разбитого настоящего. Текст полон пыльных дорог, старых машин и автобусов, покосившихся домов и расхлябанных хрущевок. Реальность проржавела - по сравнению с некогда блестящим прошлым, полным искренности, настоящей дружбы и духа общины. Старые приятели, похоже, уже не те, да и нынешние думают только о бизнесе - и никому нет дела до джаза в твоем плеере.

Потрібно слухати музику, яку любиш. І не давати чужим свої навушники.

"Ворошиловград" полон отчуждения, того самого, по иронии, неомарксистского: все и всё становится чужим, далеким, отчасти бессмысленным и пустым. И в этом вакууме остается лишь барахтаться в попытке найти твердую почву, ощутить важность просыпаться каждый день, за что-то бороться и куда-то идти. Хотя - можно просто уйти на холм валяться в пожелтевшой, пропахшей бензином, траве и смотреть на закат над тоскливой, отставшей от истории, псевдопромышленной провинцией.

В Украине падают Ленины. А кто может низвергнуть Ленина в своем сердце?

Донбасс. 2015 год. Небольшой поселок-городок. Хоть автор и не назвал ни один населенный пункт, но подозреваю, что книга о Дебальцево. Есть там и ж/д, есть и интернат. И местные в разговоре делят Дебальцево на станцию и поселок. И в 2015 году там все еще сильно стреляли. Под такое определение и Фащевка подпадает, но там было "не так жарко" как в Дебальцево.
Гг - учитель украинского языка Павел. Из-за обострения Павел решает забрать племянника из интерната. На совсем короткую дорогу у него уходит три дня, которые и описаны в этой книге. Война, страх ,боль, безнадёга, неверие. Люди живут без воды, без э/э, без связи. И не получается остаться в стороне, нужно определиться с "стороной". А Павел пытается остаться в "белом пальто", быть между. Из-за чего даже его племянник Саша начал презирать. Эти три дня пути поменяли всё. И не только в мировоззрении Павла.
Книгу начала читать на украинском и закончила на русском. Хоть и хорош перевод, но если знаете мову, читайте в оригинале, совсем другая окраска произведения получается.
Для себя с Жаданом завязываю. Для меня это совсем нечитабельный автор. Если после Сергей Жадан - Ворошиловград я еще сомневалась, то сейчас убедилась - не моё.

Сергей Жадан живет в моем любимом и прекрасном Харькове. И раньше мне было очень стыдно, что я вообще не знаком с творчеством человека, который все пишет в паре километров от меня, и которого прославляют по всей Украине, а может даже уже и по всему миру, а я живу как за Полярным кругом, честное слово.

Хвала небесам, что я нашел эту книгу, точнее сказать случайно увидел, когда проходил мимо одной незаметной распродажи. Это такое счастье, когда ты находишь то, что искал очень и очень долго. А еще большое счастье, когда ты начинаешь читать то, что искал очень и очень долго. А вот когда дочитываешь то, что искал очень и очень долго, то это реакция у каждого своя. Кто-то радуется, как я, а кто-то впадет в беду и печаль. А потом все с начала. Цикл!
Я не хотел, чтобы «Ворошиловград» заканчивался, а особенно вот так — никак!
Где же Мураками и Жадан такого нахватались? Не пойму. Поэтому требую продолжения! От всех и каждого!
У меня осталось огромное количество вопросов по этому роману: «Почему так внезапно уехал Юрик?», «Во что влез Болик?», «За что повесели бедную собаку?» и так далее.

Дальше...

Так легко было представить себе все те ужасные места и события, которые описывались в «Ворошиловграде»: все эти руины, «местную интеллигенцию», «средний класс» и не европейские условия жизни? Может потому, что оно все так и есть на самом деле? У каждого свое мнение на этот счет, поэтому я не осмелюсь навязывать вам свое.
Короче говоря, это чистая антиутопия, от которой хочется уйти, потому что она имела и имеет место в нашей жизни.

Во всей книги я почему-то почти везде видел себя: не так давно я начал задумываться об эмиграции в Королевство Нидерланды; хотел поступать на исторический факультет нашего Университета, но потом передумал; я практически так же лазил по заброшенному училищу, где лежали пионерские листовки и множество бюстов Ленина.

В общем, очень много похожих моментов с моей жизни, поэтому эта книга мне была практически родной, я все сразу понимал и без особого напряга все представлял.

Все в этой книге прекрасно и бандиты, и «культурная речь», и несравненные описания «промышленной природы».
Сергей Жадан — мастер описаний. Факт! Как он легко и красиво преподносит самую грузную и вонючую речушку, что в нее потом хочется окунуться с головой. Как он это делает, народ?
Очень много было и смешных моментов, которые действительно вызвали настоящую искрению улыбку. Были и очень такие трогательные моменты, что ли, как воспоминая детства и юности. И ужасов с элементами боевиков там тоже хватало. Всякие были моменты. Даже очень религиозные..

Когда я читал «Ворошиловград» — у меня в голове играл саундтрек из «Бригады» и песня группы The Mamas & the Papas “I Saw Her Again”. Очень киношный мотив у этой книги. Если бы я был продюсером или режиссером, то я бы обязательно снял бы по роману «Ворошиловград» фильм. Может, когда-нибудь, я сделаю это, кто знает ...

Вывод получился у меня своеобразный: этот роман по-своему добрый и очень поучительный для тех, кто не помнит "лихие девяностые" и для тех, кто вообще их не знает. Может быть, тогда наши сегодняшние проблемы будут казаться всем цветочками, но это все равно не повод, чтобы останавливаться, а повод для того, чтобы сделать все гораздо лучше (надеюсь не получиться как всегда).