Знаешь, когда читаешь русскую классику, волей-неволей думаешь, как устроены разные семьи. Не в том смысле, что все несчастны по-своему, – нет, я не о том. Просто понимаешь, что есть разные семьи. Есть семьи, которые преследует злой рок, такие про́клятые семьи, как у Гофмана и прочих романтиков. Или, я не знаю, Атрей, Фиест, Эдип, все такое. Есть семьи, погруженные в забвение, которые не знают и не хотят знать, что с ними происходит, – ну, там, где память семьи даже не дотягивается до бабушек и дедушек. Таких семей очень много в России – наверно, из-за репрессий и войн, вообще из-за травм истории. Еще есть семьи, лелеющие свои несчастья, из-за тех же травм. Разные, то есть, бывают семьи.