Отзывы на книги автора «Сергей Кузнецов»

В семейных сагах, как в никаких других книгах, писателями всегда очень зримо и точно отображается ход времени. Вот и в этом прекрасном романе настоящее едва поспевает за будущим. Не успевая толком насладиться счастливыми минутами того, что есть, мы устремляемся к тому, чему еще суждено прийти...

Настоящее рассыпается на сотни, тысячи, миллионы разноцветных фрагментов, уносится вдаль разлетающимися осенними листьями и остроугольными снежинками, чтобы потом, через много-много лет, переродиться заново и предстать в виде неподкупного прошлого. В том прошедшем - обрывки мыслей, сожаления (о несказанном, пере- или недолюбленном), ошибки юности, молодости, да, пожалуй, и зрелости.

В том минувшем мы более искрении, хотя и более наивны, наши мечты более яркие и амбициозные, кажется, что и горы можно свернуть (знать бы только: для чего?) Правда, за давностью лет все видится не так и не тем. Не верьте обманчивым призракам. пришедшим из отжитого. Глупо сожалеть о том, как все сложилось (или не сложилось): выпади шанс начать все сначала - прожил бы точно так же...

О том и книга...История великой многострадальной страны, показанная через призму одной семьи - нескольких поколений Дымовых, которые упорно искали и ищут свой путь, свой смысл жизни. Ошибок совершено множество, но, думается, что путь, как и счастье, - простое, обыкновенное, теплое, человеческое, - они в итоге нашли.

Володя, Валера, Андрей - к каждому из них (удивительное дело, они все такие разные по складу характера) подходит словосочетания из заглавия книги. Каждый стал учителем, в своей сфере.

Володя мечтал заниматься наукой, но наука требовала в те годы не только научной отдачи. В результате он нашел свое призвание в преподавании химии студентам. Валера мечтал лишь о том, чтобы не быть похожим на отца и странным образом сам стал учителем, гуру, духовным наставником. Андрей, талантливый журналист, где-то к своим сорока годам тоже понял, что его дело жизни - вовсе не статьи и обзоры в журналах.

Неисповедимы пути Господни: есть, видимо, у каждого из нас свое предназначение в этом мире, своя миссия, свое дело жизни. Открывается оно не сразу, а постепенно, путем долгих проб, потерь, испытаний, но это стоит того. так может, обретение смыла и цели в жизни - это и есть подлинное счастье?

5/5, красивый и глубокий роман, о жизни, людях, душе. Бесконечная семейная сага заставит о многом задуматься (очень уж яркие примеры и образы героев) и покажет, какой удивительно многогранной и цельной может быть жизнь каждого из нас...

Страшное, но немного смешное будущее, которое авторы попытались сгладить своими шуточками сквозь слёзы. Все теперь говорят на китайском (и мало кто помнит, что раньше повально учили английский), «Гарри Поттер» стал общепризнанной классикой, а всё население Африки вымерло от СПИДа. Остальное население планеты отнюдь не вымерло, а бодро зашагало дальше по пути избыточного потребления и жажды удовольствий, зайдя в конце концов в тупик. Какая важная потребность тесно связана с удовольствиями? Правильно, секс. Индустрия сексуальных услуг становится легальной, порнография выходит на рынок вместе с фарфоровыми чашечками и кружевными занавесками, правда, это так называемая «ваниль». Профессионалам полирования своего нефритового или своей коралловой уже не удовлетворить свою страсть при помощи разглядывания простых сисек-писек, им подавай что-нибудь этакое, с лебедями, с чучелами… Только быстрее, только хардкор. «Порнографии некуда идти, Гэри. Пять тысяч лет славной истории — и вот итог: несварение от переедания. Понимаете, да, Гэри? Некуда дальше, некуда». Но новые пути всё же ищутся, есть же гонзо, есть же зоофилия, к тому же космические корабли бороздят и наука не стоит на месте — полным-полно новинок пластической хирургии, чтобы удовлетворить любого «белого кролика». Это я сейчас не про петербуржский книжный клуб, а: «Это у тех, кто много с порнухой возится, есть понятие "белый кролик". Это то, на что у них стоит. Потому что со временем у них ни на что нормальное уже не стоит, а стоит на какого-нибудь белого кролика». Только кролики всё забористее и забористее попадаются.

На самом деле, роман вовсе не про порнуху. Точнее, он-то как раз про порнуху, но это всего лишь антураж, повод, гротеск. В будущем люди так сильно истёрли собственные чувства, что истончили их, натёрли мозоли, заставили загрубеть, поэтому нужны серьёзные усилия, чтобы пробиться сквозь этот панцирь. Никого больше не волнуют чувственные прикосновения рук или просто нежные поцелуи. Но внутри под этой загрубевшей шкурой всё те же люди (хоть внешне и далеко не все они уже напоминают людей) — одинокие, влюбляющиеся, жаждущие найти свою вторую половинку. Очень страшно то, что многие из них уже разучились чувствовать сами, поэтому пользуются специальными техническими приспособлениями, чтобы потреблять чужие ощущения. Но ведь при использовании бионов ты просто зритель, значит, они просто боятся.

Сначала я думала, что название «Нет» значит «Отказ». Теперь я думаю, что это значит «Нехватка». В наших потомках не хватает каких-то атрофировавшихся со временем винтиков, которые есть в нас, поэтому их кажущийся безупречным механизм на самом деле работает как-то неправильно. Многое стало легче в мире будущего, но ещё больше вещей стало куда более сложными. Отличная книга для тех, кто любит психологические выкрутасы и может за хардкорной картинкой рассмотреть внутреннее содержание.

Не понравилось несколько моментов: пропущенное при редактуре заявление, что Грошек — всем известный чешский писатель, и мурлыкающие бложенька-стайл вставки от Горалик, которые все такие мимими и вычурно-ванильковые, что их сразу из общего повествования выкидываешь. Ну, может, только я выкидываю. Понятно, для чего они нужны, но почему-то очень неприятно читать.

Самая политкорректная книга из всех мною читанных. Про людей, которые остаются людьми, что бы они ни делали и как бы ни выглядели.

Чужая жизнь после убийства скукоживается как шкурка бабочки.

Мой нежный цветочек, откуда в тебе такой свет?
Сломав тебя трижды я точно узнаю секрет.
Мой нежный цветочек, откуда в тебе столько счастья?
Моё любопытство тебя разрывает на части!

Группа “Флёр”. Мой нежный цветочек.

Когда, наконец, ты меня разорвешь,
Когда ты под ребра засунешь мне нож,
И вырежешь знак у меня на спине
И как-то еще прикоснешься ко мне…

Группа “Флёр”. Жертва.

Дальше только для лиц старше 18ти лет.

БДСМ – Бондаж Доминирование Садизм Мазохизм. Книга насквозь пропитана этими понятиями, как кожаными нитками сквозь плоть и кровь. Но основной идеей являются не они, о нет! Насилие – вот о чём книга. И страх перед ним.

Бросим монетку.
С одной стороны пусть будет Ксения – воплощение мазохизма. Женщина, которая обожает насилие по отношению к себе, женщина кончающая от боли. Чего хочет Ксения? Зачем она это делает? Задумывается ли она о своих увлечениях? Счастлива ли она? Каково было её истинное желание в попытке поймать маньяка терроризирующего Москву?
С другой стороны монетки пускай будет безликий маньяк. Сам он боли боится, поэтому предпочитает делать её другим. Со вкусом и наслаждением. Этот человек кончает от чужой боли, чужих страданий, чужого страха, чужого унижения. Что же движет маньяком? У него было плохое детство, психологическая травма? Или нет? Понимает ли он, что делает плохо? Страдает ли он от своей личности, жаждет ли смерти, жаждет чтобы его поймали? Почему само существование Ксении выбивает его из колеи, что она для него?
Мазохистка и садист – идеальная пара? Да нет же! Две стороны одной монеты, одного страха. Они боятся до дрожи! Боятся весь окружающий мир! И они прячутся за иллюзией собственной защищенности, лишь боль спасает их! Чтобы избавится от боли – совершай её! - вот их дивиз. Их обоих. И они не способны понять друг друга, не способны излечить. Не способны даже себя понять! Они две стороны одной монетки – орёл и решка. И они взмыли вверх. Куда же они упадут? Маринка – мать с активным безбашенным прошлым. Алексей – всего-лишь неуверенный в себе мужчина с кризисом среднего возраста. Оля – прекрасный человек, ценящий отношения и дружбу. Они все не идеальны, но они люди! И теперь их жизни зависят от того как упадёт монетка. Те, кто спасаются от насилия, наращивают его как снежный ком. Куда же упадёт монетка?

Но стоп! Забудьте всё это! Давайте о другом – а виновен ли автор в создании всего этого, всей этой грязи? Стекло в бёдрах, девушки с отрезанными руками, соски перетянутые жгутом, ногти обгрызенные до мяса… Кровь и сперма рекой текут по страницам романа! Виновен ли он в жестокости?
Автор пытался скрестить любовь и боль, красоту и страдание. Но это всё ложь! Вся книга – ложь! Не верьте не единому слову. Это не я сказал, сам Кузнецов предупреждает об этом читателя. Не верьте! Любовь и боль, красота и страдание – они не совместимы. Никак. Это антонимы. Просто посмотрите, как упадёт монетка и разобьётся на множество осколков…

Автор ответит на все поставленные вопросы, продемонстрирует прекрасное знание психологии и рассматриваемого предмета, порадует очень интересным и необычным изложением, а так же постмодернистскими вкраплениями и аллюзиями на другие произведения.
Это книга не для всех, да. Слишком жестокая, грязная, реалистичная. Многих это оттолкнёт. Но правда в том, что тут есть не только это. Автор на все сто прописывает каждого из своих персонажей. И лично мне приглянулась Оля – не главный герой, а просто не плохой человек. Да, тут много секса и страданий, но и просто жизни тоже хватает. Ведь в этом то и была задумка – просто жизнь, а за кулисами кошмар!

П.С.: теперь хочется посмотреть как Кузнецов списался с Линор Горалик. Антиутопия "Нет" следующая на очереди!)

Всё равно я не хочу больше сюда возвращаться, — отвечает Оля, а про себя добавляет: потому что никуда нельзя вернуться. Потому что мне не восемнадцать, а пятьдесят, потому что жизнь прошла — и прошла не так, как я хотела, когда жила здесь.

Современная русская литература постепенно реабилитируется в моих глазах. Началось всё с книги Романа Сенчина "Елтышевы", а теперь и "Учитель Дымов" Кузнецова приятно удивил. Роман однозначно войдёт в мой книжный топ 2021 года. Меня не только невероятно увлёк сюжет, но и порадовал стиль повествования. Было ощущение, будто я читаю добротный классический роман. Психологизм в произведении тоже на высоте, ты сопереживаешь героям, чувствуешь то же, что и они, понимаешь их, погружаешься в их историю, словно всё это происходит с тобой.

В романе рассказывается о трёх поколениях семьи Дымовых. Началось всё с того момента, когда молодой химик Володя появился в жизни двух юных сестёр — Оли и Жени. Неудивительно, что милая, весёлая, романтичная и красивая Оля очаровала его с первой встречи. А Женя... Ну что Женя? Умная, серьёзная, вовсе не такая смешливая, как старшая сестра... Не запала она в сердце молодого человека. Он всегда выбирал Олю, даже если и понимал в глубине души, что именно Женя близка ему по мировоззрению.

По ходу чтения мы знакомимся со следующими поколениями семьи — с Валерой, который не оправдал надежд родных и не стремился к учёбе, что, однако, не помешало ему состояться в жизни и стать интересной личностью; с Андреем, который оказался совсем не похож на своего отца и выбрал довольно стабильную жизнь, став "офисным планктоном". Трое мужчин из семьи Дымовых абсолютно разные, и всё же кое-что их объединяет — они учителя. Пусть и не всегда в прямом смысле этого слова, но каждый из них чему-либо учил окружающих, имел последователей, учеников, подражателей.

Если говорить о моём личном отношении к персонажам, то сначала мне очень понравилась Женя. Меня затронули её любовь к знаниям, самоотверженность, честность, порядочность. Да, я не всегда могла понять и принять её поступки, но постепенно увидела, что никак иначе она и не могла бы прожить жизнь. Именно в том, что она выбрала, был смысл её жизни. Этот путь делал её счастливой и позволял чувствовать себя нужной.

А потом появился Андрей, в котором я узнала себя. Именно этот персонаж оказался мне наиболее близок. Я полюбила всех героев: и мудрую Женю, и спокойного Володю, и оригинального Валеру, и даже Иру, но именно Андрей стал для меня самым любимым персонажем произведения. На первый взгляд может показаться, что он не делал ничего выдающегося, но на самом деле именно он оказался самым смелым человеком из всей семьи. Когда тебе за 40, довольно трудно отказаться от прежней комфортной жизни, трудно отринуть всё, что раньше ты считал своими обязательствами, и отправиться на поиски себя. А он смог, решился. И за это я его особенно уважаю.

Прекрасная семейная сага, рассказывающая о судьбах людей в послевоенной Москве, в провинциальных городках, во времена перестройки и трудные 90-е, когда рухнули прежние идеалы и люди не знали, куда идти и к чему стремиться. А затем — новые времена: стеклянные высотки, бесконечные пробки на дорогах, состоящие из тянущихся друг за другом иномарок, ЕГЭ, митинг на Болотной... Всё это наша страна, такая большая и противоречивая.

Какая-то очень личная-личная книга для меня получилась. Мало того, что я из Куйбышева (это предыдущее название Самары), в котором часть своей жизни живут главные персонажи, так я еще и из преподавательской семьи (три предыдущих поколения - учителя, преподаватели вузов). Так что Учитель Дымов мне на душу лег просто своим существованием.

Вообще это семейная сага, конечно. Я их люблю читать, но и забываю очень быстро. Все они у меня давным-давно смешались в одну большую длинную и не очень счастливую жизнь. Хотя, как говорит нынешняя психологическая парадигма, счастье - это часы, минуты, мгновения, всего лишь, а между ними и лежит жизнь. Рутина там, пирожки с картошкой. Я нимношк не хочу соглашаться, пирожки с картошкой - тоже счастье, но, видимо, они правы. Полностью счастливы только жители желтых домов. С мягкими стенами, а то подумаете еще.

Автор, подозреваю, рассказал о своей семье? Странная семейная история на троих, когда есть он, Владимир Дымов, всю жизнь бежавший от советской власти, и потому ставший не великим химиком, но замечательным преподавателем. Так ведь не заставят разрабатывать биооружие, например. И можно пойти на сделку с амбициями, зато ты и твоя семья будет цела. У всех свои, конечно, психзащиты, у него вот такая. Мне это напомнило о Стоунере, такая же серенькая обывательская жизнь, но вот мне она близка такая. Как будто Герой нашего времени - это вот такой обыватель, а вовсе не Илон Маск. Ну, не знаю, мне трудно себя ассоциировать с Маском, слишком грандиозная фигура, а вот с Дымовым, или даже с Женькой, вполне себе.

Так, история на троих. Как Владимир влюбился в красотку Оленьку (дебелую красотку, ну не нравится она мне), так всю жизнь и прожил с этой куклой. И ее сестрой, Женей, любившей Владимира и Оленьку вместе. Втроем жили, Женя от своей личной жизни отказалась. Ну, пишут вот, что это и была ее семья, и она сама так считала, и она была счастлива жить такой семьей, это был ее выбор. Но знаете что. Была бы она полностью счастлива от такой жизни, не ревела бы, встретив спустя 50 лет Гришу, своего поклонника. Теперь то уж, конечно, поздно локти кусать, но ведь никто не знает, как бы жизнь сложилась с Гришей. И при невероятной способности Жени быть счастливой в принципе, даже в ситуации "на троих", я на 100% уверена, что с Гришей бы жизнь прошла в разы лучше. Да, мне хочется всем противоречить. Ну, не верю я в это выстраданное "счастье" в треугольнике. Не-верю! Лежишь ты на своей раскладушке и слушаешь, как кровать твоих "любимых" ходуном ходит? Уж такое счастье! Аж слезы радости!

Но так уж получилось, что Женя была опорой и Владимиру, и сыну его Валере, в 70е годы ставшему одному из первых советских гуру-эзотериков, и даже внуку-журналисту. Так что история должна была называться как-то по-другому. "Женя", может?

Автор очень много рассуждает о роли учителей, и как-то это ностальгически, но совсем не по-доброму. По нему выходит, что быть учителем - это способ убегания от прямой борьбы. Прям партизанская война со властью - подготовить новое поколение людей, которое не побоится возразить, а самому, получается, отсидеться за спиной? Трусливо как-то. Мои родители и дальше, бабушки-дедушки, в учителя шли по другой причине.

А еще много в романе советской эпохи. Вот прям с войны и до развала и еще немного после. Каждый, наверное, найдет свое родное, принадлежащее своему поколению. Вот и я нашла. Рейвы и журнал "Птюч", Казантип и вписки. Моя молодость, ну такое, да. Но такая ностальгиииииииия.

Давненько я присматривался к этой книге и вот благодаря одному мобу на LL я все таки добрался до нее, даже приобрел бумажный вариант для своей домашней библиотеки.
У автора получилась отличная семейная сага, захватывающая почти целый век.
Читая книгу мы видим как менялась с годами наша страна. Как люди жившие в СССР в какой то момент стали гражданами Российской Федерации. Мы видим как менялся образ жизни людей.
Первое поколение жило в те времена, когда после института их отправляли работать по распределению, выделяли квартиры и комнаты, что бы полностью обеспечить работой и жильем. Следующее поколение уже само выбирало и искало свое будущее место работы, да и жилищный вопрос оставался не решенным для них. В итоге они погрузились в лихие 90-ые. Ну а третье поколение уже ближе к нам, они застали расцвет интернета и компьютерных технологий.
Главное в этой книге это наверное образ Учителя, который прошел сквозь года и не потерял своей актуальности.
Сейчас наверное большинство стало преподователями, нежели учителями. А между двумя этими понятиями очень большая разница.
Учитель учит не только своему предмету, но и жизни вообще, в том числе и сквозь призму своего предмета, а преподаватель просто передает свои знания по конкретному вопросу.
В книге очень много героев, с которыми мы будем проживать их жизнь, но главная героиня это наверное девочка Женя, которая посвятила свою жизнь любви.
Отличная книга о простой жизни, простых людей. Всегда интересно наблюдать за такой жизнью со стороны.

"Наша семья - это странное нечто,
Которое вечно стоит за спиною.
Я просто хочу быть свободным и точка,
Но это означает расстаться с семьей."
Наутилус Помпилиус

Я предупреждаю прямо сразу, от этой книги вам может быть, и даже не может быть, а непременно и не раз будет очень, очень больно, очень плохо, надрывно, мучительно, вы будете спрашивать себя, как теперь развидеть ту маленькую ангелоподобную девочку на видеоряде, которого не должно было существовать ни за что ни на каком свете - даже на выдуманном, потому что ну нельзя же так. Вас будет до мутоты потряхивать, если вы вдруг более восприимчивы, чем я. Впрочем, может мы с вами совсем разные, и вам не будет очень-очень больно и всё такое, но даже самым закалённым и видавшим виды читателям эта книга щедро отсыпает ударную дозу охренина.

И ещё кое-что, о чем стоит упомянуть прямо сразу — да, конечно же, вопреки аннотации и здравому смыслу тому факту, что направляющим вектором сюжета является порнобизнес, а книга просто через страницу на трёх живописует нам сцены секса всевозможного и разнообразного, книга эта действительно по сути не о порно и вообще не о сексе. Хотя, это как раз уже не должно никого удивлять, вот взять, например, "Бордовый лепесток и белый", или "Благоволительниц", "Розу распятия", или вообще "Радугу тяготения", упаси, конечно, Небо, взять для примера - тоже в книгах вагон и маленькая тележка околосовокупленческой и прочей "грязной" темы, но, думаю, многие согласятся, что эти книги совсем не о том нам рассказывают, кто, кого, как, сколько раз поимел и в насколько извращенной по десятибальной шкале форме. Это вам тут, как говорится, совсем не "50 оттенков". Поэтому я остро не советую эту книгу любителям пощекотать возбуждательные чувства и подивиться на разврат-изврат. Да, здесь это всё тоже присутствует, а по-первости авторы отмеряют чернушку полным половником, да только расплата предстоит болезненная, можно подавиться и обжечься.

Так, а если с порно, но не про порно, тогда что это вообще?
"Нет" — это такая до ай-яй-яй странная фантастика. С офигелым, но наводящим на мысли мироустройством нашей планеты всего-то лет через 70-80 от наших дней. Гринпис борется за право марсианских амёб на жизнь и сохранение естественной среды обитания, а интеллигентные люди обвиняют тех же зелёных в эпидемии, унёсшей бесчисленные людские жизни из-за того, что стало слишком много панд. Ну и да, толерантность, всевозможные морфизмы (хочешь кошачий хвостик? А лисьи ушки? А бобровую шерстку? А, извиняюсь, пенис в меховом мешочке? Да пожалуйста, любой каприз за ваши деньги, хоть всё сразу), и легализация порнобизнеса, который становится, по сути, таким же просто жестоким и беспринципным бизнесом, как сейчас ну.. нефтяной, пожалуй. Пока.
Общество изобретает какие-то странные примочки, называемые бионами, которые могут записывать ощущения и эмоции с одного человека, и затем воспроизводить это, передавая на тело другого, надевшего на себя этот бион; и, собственно, с этого весь прорыв в отрасли и стартует.
Я сейчас всё это описываю ещё и затем, что на то, чтобы врубиться в процесс, уходит где-то четверть книги минимум, а понимание изрядно облегчает восприятие первых частей, и совершенно это восприятие не портит.

Так вот, в этом нашем безумном-безумном-безумном мире живут и периодически совершенно издевательским над читателем образом умирают очень разные люди. Повествование каким-то сумасшедших образом умудряется почти во всех (но с исключениями) случаях вестись от первого лица, так что каждое начало главы ставит перед читателем вопрос "так, это вообще что и о ком мы сейчас читаем?!" Потом к этому привыкаешь, начинаешь заглядывать чуть вперед в поисках знакомых имён и фактов, но поначалу — каша страшная. И именно вот в этой каше заваривается совершенно потрясающая вещь: мы вдруг видим, что при взгляде изнутри себя — все люди, все герои во многом схожи - не в деталях, а в глобальном, в желании жить, в желании чего-то хорошего, в потребности справиться с обстоятельствами, разрулить, выжить, выбраться, достичь искомого. Пусть каждый со своими индивидуальными прибабахами, но внутренние монологи героев чем-то неуловимо связаны, и не только между собой, но и с внутренним монологом того, кто эту книгу держит в руках. Возможно именно отсюда, из заглядывания в голову героям и взгляда их глазами берётся то чудовищное (для нервов читателя) сопереживание, которое запускает "Нет".
Именно этот прием даёт сто очков вперёд многим другим попыткам вызвать ту самую толерантность, и это вообще-то очень, очень странно. Страшновато даже, местами. Когда жуткие вещи становятся нормой, и наше гибкое восприятие покорно подстраивается, не зная на самом-то деле никаких жестких рамок морали или чего там ещё. Где рамки нарисуют — дотуда и подстроимся.

И да, тысячу раз да, эта книга прямо таки ножом по коже вырезает читателям формулу, согласно которой ценность человека измеряется в том, насколько этого человека кто-то любит. Вот, например, живёт парень. Ну, мало ли, чем занимается, контрабандист он там, или мелкий брокер, или хоть порноактёр вот. Живёт сам по себе, и вдруг гибнет. Ну, да, допустим обидно, плохо, но по сути, нам, посторонним наблюдателям, всё равно. А вот если мы видим, как этого парня (или девушку) кто-то отчаянно, искренне, всем существом любит, то уже гибель такого человека измеряется не в "ну да, обидно", а в глобальной мировой катастрофе, рухнувшей вселенной и погасших звёздах для любящего. И уже не так всё равно даже нам, посторонним наблюдателям. И пробирают от этой книги страшные-страшные мысли о том, как, нелепо безразлична жизнь собственно наших самых дорогих людей каким-нибудь неизвестным всем, людям в метро, _посторонним_наблюдателям_, которые не знают, как сильно мы этих своих любимых близких любим. И, блин, хочется плакать, плакать и ещё раз плакать от фантомного ужаса перед возможностью утраты самого ценного.

Удивительно мало в книге описаний. Мы почти ничего толком не знаем о внешности персонажей, лишь общие мазки и немного деталей о наиболее ярких внешне персонах вроде описания волос рыжей бестии Афелии. Авторы не рисуют улиц, не описывают помещений, всё в серой дымке, все акценты — на мысли, ощущения, действия. Сначала от всего этого шизеешь, в конце — ничего уже не имеет значения, лишь только эти судьбы и жуть от того, насколько всё хрупко, ненадёжно, переменчиво и по сути угрожающе вокруг.

Лично для меня "Нет" — это, безусловно, открытие. Я люблю довольно жесткие и откровенные вещи, необычные повороты и мощные эмоции, но я не ожидала, что книга может так измочалить. При том, что мне хватило трёх дней на прочтение, при том, что я по пол-ночи не могла отлипнуть от чтения, при том, что загрузить в себя данный текст было несравнимо легче, чем большинство из прочитанного в уходящем году, по силе воздействия книга явно в тройке лидеров. Я не знаю, кому можно посоветовать такое чтение, по-моему только любители вывернуть себе душу наизнанку смогут оценить всю её красоту, да и то выворачиваться можно по-разному, здесь нужна какая-то отчаянная отвага, отсутствие страха испачкаться, и при этом полное отсутствие _желания_ испачкаться тоже. И да, очень, очень, ну ОЧЕНЬ грустно и жутко это всё.

Три поколения Дымовых - три учителя. Старший Дымов, Владимир Николаевич, преподаватель химии, предпочёл спокойное учительство своему любимому исследовательскому делу. Отказался от политической и научной карьеры и решил просто учить людей; хотя в то непростое время наука была силой, спасением и соблазном. Его сын Валера, ака "гуру Вал", русский нью-эйдж, не захотел мириться с тем, что в нашей стране невозможно избежать влияния государственной системы и жить, не подстраиваясь под продиктованые ею правила.

...в нашей стране честный человек не может избежать государства, но все время должен держать с ним дистанцию.
– Это как костер[...].К нему надо быть не слишком близко, чтобы не сгореть, и не слишком далеко, чтобы не замерзнуть.

Валерий прошёл длинный и непростой путь саморазвития. Бросив работу учителя физкультуры, не пожелав влиться в систему, он увлёкся йогой и эзотерикой. Начав с частных уроков йоги в андеграундной Москве, он дорос до создания Центра духовного развития, с многомилионными трансакциями и обширной региональной программой. К сожалению, без вмешательства системы такие дела не поворачиваются, и Валерина карьера закончилась не самым блестящим образом.
Сын Валерия Андрей начинал с журналистики, в которой неплохо преуспел. Затем дорос до поста главного редактора, но как-то попробовав в шутку заняться репетиторством по литературе, понял в чём его призвание. А поняв, не побоялся в сорок лет в корне изменить свою жизнь: оставить Москву, переехать в Тулу и устроиться работать в простую школу учителем литературы. Каждый из троих мужчин выбрал свой путь, но каждый сумел его пройти до конца и реализовать себя на профессиональном поприще.
Сменяются поколения, сменяются эпохи: на страницах романа мы проходим путь от послевоенных лет, времени молодости Оли, Жени и Володи до начала двухтысячных - времени Андрея и Ани, его первой любви. У Кузнецова очень искусно получилось вписать любовные линии в общую канву романа. В начале книги с увлечением следишь за развитием отношений в "треугольнике".между двоюродными сёстрами Женей и Олей и Владимиром. Довольно необычно и крайне целомудрено. Но более увлекательной мне показалась история любви Андрея и Ани: знакомство, первая любовь, юношеская страсть, потом разлука, отчаяние, две разные страны, две разбитые души и тихое прощание через много-много лет.
Самореализация и поиск себя - на это может уйти большая часть жизни, это может стоить титанический усилий и привести к невосполнимым потерям. Но если ты смог, тебе открылась великая истина познания самого себя.

Новый роман Сергея Кузнецова не попал в шорт-лист "Большой книги", как, впрочем, и в короткий список "Национального бестселлера" тоже. Поначалу я не могла понять почему, ведь мурашки тут от каждого слова, каждая ситуация узнаваема и чувствуется как своя, да и сила обобщений достигает местами уровня поистине запредельного. Частное действительно становится общим, а из случайного и сиюминутного выстраивается то, что мы называем Историей с большой буквы.

Однако ближе к концу романа я вдруг поняла, точнее даже не поняла, а почувствовала, главную его проблему, от которой наверняка оттолкнулось большинство литературных критиков. И это не пресловутый распад формы, выраженный в нарезании новелл и расслоении повествования, а преобладание объёма над смыслом. Текст Кузнецова поражает своим масштабом. Весь расширенный ХХ век, начиная с 1885-го и заканчивая 2013 годом, само собой, в пяти словах не расскажешь, однако, когда общий замысел прочитывается уже в первой трети книги и дальше закрепляется на повторе, это слегка утомляет. И настраивает на чтение с перерывами. Самое правильное чтение в случае с этим романом.

"Калейдоскоп" вообще можно долго читать. С ним как с игрушкой-прообразом, — сколько ни верти в руках, сколько ни всматривайся, конца у этого действа не будет. Если только калейдоскоп не упадёт на пол, не разлетится цветными стёклышками-брызгами. Вот тогда их можно собрать, сложить в свой собственный узор, зафиксировать и тем самым навсегда уничтожить. Если попытаться проследить в романе Кузнецова линию жизни хотя бы одной из нескольких описанных семей, случится то же самое. Поэтому и не стоит так делать.

"Калейдоскоп" надо просто читать. И читать обязательно. Даже если не идёт сначала, временные скачки сбивают с толку, а персонажи путаются, автору всё равно нужно выдать кредит доверия и разрешить рассказывать так, как он хочет. Тогда, где-то к середине книги, "Калейдоскоп" закрутит вас так, что отрываться от него не захочется. Точнее, его захочется откладывать на время и брать в руки снова. Откладывать — и брать. Возможно, тут так и задумано — нам много раз рассказывают об одном и том же разными словами, чтобы мы могли понять нечто по-настоящему важное, то, что без повторения попросту не усваивается. И что самое главное — рассмотреть самих себя в никогда не замирающем хороводе истории, где, ни на мгновение не переставая кружиться, мы все умираем и рождаемся заново. День за днём, год за годом, век за веком История вплетает нас в своё бескрайнее кружево, и остановить её ловкие руки невозможно.

Ключевой образ романа, вынесенный автором в его название, словно подсказывает читателю, с чем ему придётся иметь дело. Узор, что мы видим, заглядывая в калейдоскоп, каждый раз новый, но составляющие его элементы — одни и те же. Наши, частные истории по сути тоже. Это ведь только нам самим кажется, будто то, что происходит с нами — неповторимо, это ведь только мы считаем себя уникальными, но на самом деле переживаем всё то же самое, что и наши далёкие, затерянные во времени предки. Человеческих историй не так уж много, одну и ту же можно рассказывать снова и снова, в разных декорациях и с разными героями. Кузнецов именно этим и занимается, однако из не новой и не особо оригинальной, на первый взгляд, идеи вырастает сокрушительной силы повествование, эффект катарсиса тут чуть ли не на каждой странице. Как и эффект узнавания.

Все 32 новеллы, из которых и состоит "Калейдоскоп", о нас и нашем месте в Истории. О трагедиях, что случаются с нами, о наших непростых отношениях с нашей непростой страной и друг с другом, о бегстве и возвращении, об эмиграции внутренней и внешней, о Боге, которого нет и который всегда рядом, о смерти и о любви. Последней, как сказал один из героев Кузнецова, никогда не бывает много и испортить ею ничего нельзя. Наверное, это и есть самая большая правда романа. Больше той, что все мы — лишь расходные материалы в руках неумолимого времени, что нас легко можно заменить одного на другого, потому что "не так уж и много в нас свободы воли и всего такого прочего". Жить с этим знанием было бы вовсе невыносимо, если бы не любовь. Не зря же в героев Кузнецова, во всех этих запутавшихся и потерявшихся мальчиков и девочек, мужчин и женщин, мы влюбляемся и в каждом, даже в самом распоследнем плуте и пройдохе, видим что-то хорошее. Как и сам автор. Который тоже их всех любит. Безусловной любовью. Не за что-то, а потому что.

Об этом очень хорошо, кстати, в предпоследней главе, где все узлы завязываются, и в первой, где маленький Миша разворачивает рождественский подарок от папы, и в шестой, где Пашка и Митя курят возле здания МГУ, и в каждой, каждой главе... хорошо об этом. И не только об этом. У Кузнецова обо всём хорошо, даже о войнах и революциях — с искренним гневом, с неприкрытой болью, с неиссякаемой надеждой.

Жаль всё-таки, что в шорт-лист "Большой книги" "Калейдоскоп" так и не попал.

Если
Если вы продеретесь сквозь первые страницы – где пока не знакомые герои, а только мат и много, много подробной, откровенной порнографии
То вы прочтете гениальную, потрясающую книгу, которая похожа на нож, потому что распотрошит.
Об этом хорошо на обложке: «Этот роман только на первый взгляд кажется книгой о порнографии в 2060 году. … Быстрее, чем он сам может ожидать, читатель обнаруживает себя внутри повествования о любви, верности и дружбе, а также о смерти, ужасе и отчаянии, без которых никогда не обходится наша жизнь».
«Обнаруживает себя внутри» - это особенно хорошо.
Знаете, я всегда ценила и ценю в литературе – не рассказ. Придумать историю, смешную ли, трогательную, отчаянную, не так много надо ума, и, конечно, смешно, трогательно и отчаянно за героев, но все равно же – не про нас и не с нами, прочитали, покатали на языке послевкусие, забыли.
Великое же счастье обнаружить в книжке что-то такое, что не рассказывает, а свершает. Это все _со мной_ происходит, это я _над собой_ смеюсь, это мне _от своего_ горя больно, это _я_ умираю и ворон клюет мою печень. Практически так, чтобы, недословно цитирую одного жж-юзера, кто-то в книжке ударился о стену, а у меня появилась шишка на лбу.
Лучшее в литературе, то самое, за которым гоняешься, прочитывая множество всякого – не послушать чью-то историю, но побыть кем-то другим. В той или иной мере оно есть почти в каждой книжке, благо работа читателя тоже имеет значение, но в большинстве случаев этот мир заканчивается, стоит только отвести взгляд от страницы. Легко, как в мультике известном, входит и просто замечательно выходит.
Редкая, редкая драгоценность – когда закрываешь книжку и думаешь, как тот, о ком в ней, и сердце болит за него, вместе с ним, твое-его сердце.
Я отвлеклась.

Люди в этой книжке, окажись они с нами сейчас, считались бы извращенцами, чудовищами, моральными уродами. Будь мой дневник открытым и выложи я любую практически цитату из откровенных сцен – посыпались бы комментарии разумом легких дурочек: «Фу-у-у-у, урод, фу, козлы, фу, какая гадость!!!!!».
А они не уроды. Они – порнозвезды, любители зверелюдей, кончающие от вида крови, гомики, лесбиянки, педофилы – они, об этом хорошо в послесловии, «нежные, живые, уязвимые, обаятельные человечки, плачут-смеются, мечутся, ищут чего-то, задыхаются от ревности, немеют в печали, тоскуют в одиночестве, ошибаются постоянно, но и счастливы бывают – изредка, ненадолго, неумело, совсем как я, ты, он, она». Ты читаешь и сочувствуешь им, не снисходительно жалеешь, а трясешься от боли, приговариваешь мысленно «как же ты, сердечный, как же ты теперь».
Вы сейчас мне не верите, потому что содрогаетесь при мысли: «Гомики же, лесбиянки, педофилы, извращенцы». Я бы тоже содрогалась, не читая книжки. Не могу сказать иначе, лучше, понятнее – я не Линор Горалик, я не Сергей Кузнецов.

А еще
Когда читала письма Яэль Лису, боялась дышать – потому что это невыразимо, невыразимо. Я разрывалась от мысли, что такое есть и такого не бывает; я разрывалась от мысли, что такое есть у меня – другое, совсем невербальное, во многом другое, но – такое, и – мое. И я предчувствовала, что что-то с ними будет, умоляла книжку, надеялась на лучшее.

Если бы у меня из груди вырвалась струя крови, я бы не удивилась. Хотелось выкрикивать матерное, бросить книжку в стену хотелось и растоптать, но метро, надо держать себя в руках
Линор, за что Лис?
Сергей, за что Лис?
Как теперь Яэль будет? Линор? Сергей, _зачем_ теперь будет Яэль?
Почему из всех прекрасных – вы забрали самых, почему разлучили самых неразлучимых?
Я читала книжку дальше, в книжке рушились, рушились жизни, а я в этом видела одно – не думать о Яэль не думать о Яэль не говорить о Яэль Яэль Яэль
Отрезвила немного Кшися - я прочитала ее имя в конце главы, неожиданно для себя, вцепившись в книжку, сказала «аыыыы», скривила губы, зарыдала ребенком. Быстро, почти сразу же взяла себя в руки, получилось почти не мокро. Но никогда, никогда не плакала над книжкой, разве что несколько слезинок молча падали сами, я почти всегда плачу молча, тихо, расслабленно – а вот.
Линор, Сережа, за что так Кшисю, ей бы и ничего умереть, осталась одна-одна, но зачем умирать _так_ больно?
Отрезвила Кшися, я читала дальше, как подгибаются и рушатся, словно колени подстреленного, чужие судьбы, как подгибается и рушится, словно башни-близнецы, целая эпоха.
Книжка кончилась, похоронив меня в обломках.
Я умерла в метро с книжкой.
Шла потом домой, темно-синее небо, звезды, красивый месяц. И… возвращалась. Не знаю, как сказать, но точно – не «оживала», точно – не «воскресала».

Словом, читая эту сильную, страшную, невероятно прекрасную книжку, вы станете сразу многими, многими, многими, очень разными, очень-очень живыми.
Вы много раз умрете.
Много раз вернетесь.
Если, конечно, продеретесь сквозь первые страницы, где пока что нет страшного, нет боли, любви, ревности, страха, отчаяния, счастья, безысходности – есть всего-то много мата и много-много порнографии.