Глава 4

О девицах сложно сказать что-то определенное – одетые в одинаковую форму колледжа они казались чуть ли не близнецами. Ну высокие. Ну симпатичные. Со спортивной фигурой. Ухоженные.

Нет, так не пойдет, Дмитрий Валентинович, ваше пьяное сознание совсем уже работать не хочет. Как вы их различать будете?

Надо искать особые приметы. Две блондинки, а третья – рыжая, как наша немка. Уже хорошо. У одной из блондинок пирсинг в носу, а у третьей… У третьей… Пусть будут губы. Губы богатые, как у Анджелины Джоли губы. Силиконом накачала, что ли? Так, с девками определились, переходим к пацанам.

Ну, здесь проще, этих и инопланетяне не спутают. Один – вылитый директор в молодости: толстенький, кругленький и мягонький. Разве что ростом удался – как минимум на полголовы ректора выше. Второй – наоборот: невысокий, тощий, костистый. И смотрит нехорошо. Нос клювом и огромные хрящеватые уши. М-да, ни тот, ни другой – совсем не Ален Делоны. Безнадежно влюбленные? Тоже не похоже – стоят в стороне, девок глазами не пожирают. Да и девчонки, я смотрю, впечатления близких подруг не производят – все трое стоят по отдельности, выражение лица – «я не с ними, я жду трамвая[1]».

За этими размышлениями я и не заметил, что директор все это время что-то вещал. Очнулся я оттого, что Митрич врезал мне локтем под ребра, довольно чувствительно.

– Че встал, пошли! – свистящим шепотом призвал он. И впрямь – все наши уже выдвинулись от двери в центр аудитории. Мы с Митричем торопливо последовали за ними.

– Но прежде чем мы увидим ваших тренеров, предоставленных компанией «Альтернативный мир», я прошу вас принять вот эти вот головные обручи, которые станут отличительным символом вашей команды.

И он быстро раздал пятерым школьникам головные обручи, похожие не то на простенькие диадемы, не то на эрзац-короны: обруч вокруг головы и три лепестка спереди.

– Прошу надеть. Прекрасно, вам очень идет, особенно дамам. Это нейроинтерфейсы, предоставленные компанией «Альтернативный мир». Как вам известно, профессиональные тренеры работают со своими подопечными, используя множество артефактов, позволяющих им отслеживать изменения показателей своего ученика и его динамику развития чуть ли не поминутно. Бесплатные тренеры, естественно, таким арсеналом не располагают, но компания решила немного уровнять шансы. Ну а теперь я представлю вам ваших тренеров. Прошу любить и жаловать…

Он опять сделал драматическую паузу, и в этот момент я звучно икнул. На меня мгновенно уставились десятки юных глаз, и я отблагодарил их за внимание тем, что икнул еще раз.

– Ну вот с вас тогда и начнем, уважаемый Валентыныч. Почему у вас нулевой уровень?

– Ну это… Я только вчера получил полный аккаунт.

– Как вы его получили?

– Поймал золотую рыбку.

– Прекрасно. Сколько вам лет? – голос директора с каждым вопросом становился все жестче. Да, этот колобок руководящую должность занимает не зря, строить разговор он умеет.

– Семьдесят три.

Кто-то из детей присвистнул.

– Сколько вы играете в «Альтернативный мир»?

– Чуть больше двух месяцев.

– Вы до этого имели опыт игр с полным погружением?

– Нет, не имел.

– Как вы получили аккаунт в «Альтернативном мире»?

– Ну… Мне его дали в нашем доме престарелых.

– Это была какая-то социальная программа?

– Да.

– Как она называется?

– «Вторая молодость».

– Почему вы прибыли сюда в состоянии алкогольного опьянения как минимум средней тяжести?

– Ну… Так получилось.

А что я еще мог сказать? Директор развел руками – дескать, мне добавить нечего. После чего продолжил допрос.

– Почему у вас такой странный ник?

– Ну… Я сделал грамматическую ошибку, когда регистрировался. Но вообще-то…

– Спасибо, достаточно. Ваша основная профессия в игре?

– Рыбак.

И так далее, и тому подобное. Закончив со мной, он перешел к моим друзьям и очень быстро выставил полными ничтожествами и их. Это ведь очень просто, когда право задавать вопросы у тебя. Нужно только понимать – про что надо спрашивать, а про что спрашивать нельзя, чтобы не портить цельное впечатление. Сергеевну он, например, спросил про последнее место работы («уборщица») и срок работы на этой должности («пять лет»), и на этом благоразумно остановился. Это очень легко, выставить другого дураком, тебе ведь даже врать не придется – твой собеседник сам себя оклевещет, отвечая на правильно поставленные вопросы. Не зря говорят умные люди, «полуправда – хуже лжи».

Этот не то допрос, не то ток-шоу все тянулся и тянулся, и нас методично смешивали с грязью. Я видел, как все сильнее бледнеет Сергеевна, чувствовал, как и у меня внутри все сильнее нарастает раздражение. Не взорвался я до сих пор по одной-единственной причине – любому опытному человеку было видно, что директор нарочно нас провоцирует, ему для чего-то было нужно, чтобы мы сорвались на скандал.

Наконец, Владимир Иванович с видимым сожалением закончил допрашивать Митрича и повернулся к своим выпускникам.

– Ну что, я думаю, вам все понятно? Особенно вам, Татьяна?

Девушка с пирсингом давно смотрела на происходящее злыми глазами.

– Нет, у меня есть вопрос. Это кто такой? – и она кивнула в сторону Цитамола.

–Это… мнэ… – замычал сбитый с толку директор. – Это миньон Валентыныча.

– А это? – столь же энергичный кивок в сторону преображенного Митрича.

– Это ваш тренер, Сергей Дмитриевич Дьяченко. Могу даже добавить, что, скорее всего, именно он станет вашим личным тренером.

– То есть это пет, а это руководитель нашей группы тренеров? Так?

– Э-э-э… Да.

– Да? – ее саркастически изогнутой брови позавидовал бы любой лук. – А какая разница?[2]

И тут меня как бес под ребро толкнул. Услышав про разницу второй раз за сутки, я просто не смог удержаться. Да и пьян я был, что уж там:

– Дело в том, – начал я, и на меня обернулись все присутствующие, – что один из них болгарин, а другой – румын!

И засмеялся. Митрич двинул меня локтем под ребра, и я опять звучно икнул.

В общем, шутка не удалась. Поняли ее, наверное, только мои сверстники, все остальные посмотрели на меня, как на полного идиота.

– Владимир Иванович, – Пирсингованая, посмотрев на меня даже не с раздражением, а с жалостью, развернулась к директору. – Вы же понимаете, что я не буду у них тренироваться!

– Будешь, Яковлева, будешь! – директор тепло, я бы даже сказал, отечески, улыбнулся. – А ты как думала – ты мне здесь будешь своими капризами нервы мотать, а мы тебе кланяться да угождать должны? Просила себе бесплатного тренера – получи и распишись!

– Я не буду у них тренироваться! – по слогам отчеканила она. – И вы меня не заставите!

– Я?! – притворно удивился ректор. – Я действительно заставлять не буду, это не моя работа. А вот они – заставят!

И он небрежно кивнул в нашу сторону.

– Как это, интересно, у них получится? – опять эта гнутая бровь. Как она это делает? – Силой заставят?

– Почему силой? Программно заставят, как же еще? Мы с вами в виртуальности, Яковлева, не забывай.

– Вы про… – она, кажется, догадалась.

– Да, да. Нейроинтерфейсы. – подтвердил директор. – Поскольку вы с вашими тренерами не связаны договорными отношениями, вас, собственно, вообще ничего не связывает, мы немного расширили их полномочия. С помощью этих обручей они смогут не только отслеживать ваше состояние, и динамику вашего развития, но и призывать вас на тренировку и, соответственно, отпускать. Примерно как петов.

Директор с ненавистью – я был готов поклясться, что именно с ненавистью – посмотрел на Пирсингованую и с нажимом закончил:

– Это виртуальность, Яковлева, не забывай. А вы все – табула раса, из которых тренерам еще только предстоит сделать полноценных участников турнира. И руководство колледжа, как вы понимаете, обязано обеспечить студентам надлежащий уровень подготовки. Особенно таким выпускникам, как вы.

Пирсингованая молчала – она с силой дергала за обруч, пытаясь его снять. Убедившись в бесплотности этих попыток, она змеей прошипела:

– Вот как, значит?! Как щеночка, на поводок?!

И выскочила за дверь.

Директор развел руками и подытожил:

– Все могут быть свободны. Напоминаю, тестовые аккаунты вы сможете завести только завтра, но уже сегодня в библиотеке можно получить справки и гайды по доступным вам воинским классам. Настоятельно рекомендую воспользоваться этой возможностью, тренер-тренером, но лучше и самому представление иметь.

Как и положено в школе, финальные слова он произносил уже в пустой аудитории. Дети, естественно, сорвались с места сразу же после слова «свободны».

Остались только взрослые. Директор безразлично мазнул по нам взглядом:

– Вы тоже можете идти. Константин Сергеевич, – он кивнул в сторону Лошадиной Морды, – покажет вам ваши комнаты.

– Владимир Иванович, – вдруг подала голос Сергеевна, – а мы можем ознакомиться с личными делами своих подопечных?

– А зачем вам? – непритворно удивился ректор. – Впрочем, я не возражаю. С этим тоже к Константину Сергеевичу. Пойдемте, Илья Семенович.

Лошадиная Морда встал, коротко кивнул нам и направился к выходу.

Мы двинулись за ним.

***

Мы долго шли куда-то вниз, Митрич даже пробурчал:

– Оказывается, здесь еще и учителя в подвалах обитают, а не только скелеты в цепях.

– На себя посмотри! – мгновенно сориентировалась Семеновна. – Морда пустоглазая!

Митрич, который все время забывал, как он сейчас выглядит, только крякнул от досады. А наш провожатый, не проронивший до сих пор ни слова, наконец-таки разомкнул уста:

– Учителя живут наверху. А внизу не только скелеты, но и архивы. Вам же вроде личные дела нужны были? Кстати, мы пришли.

И впрямь – прямо перед нами была дверь с табличкой «Архив». За дверью тезка Станиславского немедленно уселся за стол с терминалом и, щелкая клавишами, поинтересовался:

– Если не секрет, зачем вам личные дела? Там ведь общедоступной информации – едва ли не только фамилия-имя-отчество. Все остальное – извините, тайна личности. К тому же они несовершеннолетние, так что на раскрытие личной информации требуется не только их разрешение, но и их родителей тоже.

– А что же делать? – непритворно огорчился Митрич.

– Ну… – протянул наш сопровождающий, – Можно, например, у меня спросить. Я все-таки их классный наставник.

– Спасибо вам заранее, – наша Снежная Королева опять включила мурчащую кошку, – мы непременно воспользуемся вашим щедрым предложением, но прежде можно один вопрос в сторону? Константин Сергеевич, скажите пожалуйста, кто составлял опросник для директора, когда он нас, скажем так, коллективу представлял?

Лошадиная Морда внимательно посмотрел на Сергеевну, достал из нагрудного кармана очки, надел их и стал похож на грустную лошадь в очках[3]. Немного помолчал, и, наконец, ответил: