Первая бомбардировка

– Знаете, поручик Кречен, сколько надо боеприпасов в крупном сражении, чтобы вывести из строя одного солдата?

Вокруг Тотлебена собрались офицеры инженерной службы. Они стояли на Бульварной высоте у беседки, напоминающей большой гриб, и наблюдали за ходом оборонительных работ. Вместе с сапёрами находился адмирал Нахимов. Он тяжело вздыхал, глядя, как деревья, посаженные по приказу адмирала Лазарева для украшения городского бульвара, безжалостно срубают, чтобы пустить на укрепление четвёртого бастиона.

– Так, сколько, поручик Кречен? – повторил вопрос подполковник.

– Фунтов пять, – ответил Павел, первое, что пришло на ум.

– Вот, и не правильно, – недовольно сказал Тотлебен. – С чего вы это взяли? Одних пуль и ядер нужно равное весу человека.

– Не пойму вас, ваше превосходительство. Одной пули достаточно, – возразил Павел.

Тотлебен поморщился. Не любил, когда в научных диспутах к нему обращаются «ваше превосходительство».

– Согласен, одной пули достаточно, – кивнул подполковник. – Но вы же не будете утверждать, что каждая пуля попадает в цель? А сколько пролетят мимо? И ядра не всегда падают туда, куда нужно….

– Теперь понял, – сообразил Павел.

– Так вот, наша задача – соорудить такую линию обороны, чтобы вражеского свинца и чугуна на нашего солдата выходило в сотни раз больше его веса.

– Но для этого нужны прочные стены, – возразил капитан Мельников. – Из мешков с землёй и габионов крепости не построишь. А полевые укрепления не предназначены для обороны города. И местность здесь – черт знает что: где скалы, где овраги…. Земли тонкий слой – не вкопаться.

– Значит надо подогнать оборонные сооружения под местность, – сказал на это Тотлебен. – Изыскать естественные укрытия: те же скалы и овраги. Не будем строить сплошную линию. Где надо – выроем стрелковый окоп, где надо – соорудим завал, а где выгодно – батарею поставим. Непрочность наших стен компенсируем количеством пушек. Этого добра в арсенале Севастополя достаточно.

– То есть: соорудим мощные бастионы и укрепим их большим калибром? – предположил поручик Желобов.

– Опять вы не правы, поручик. Бастионы не надо укреплять артиллерией – они без того должны быть крепкими; батареи ставим в промежутках. В иных местах, где место позволяет, – вообще выносим артиллерию вперёд. При этом самые мощные пушки надо ставить именно перед бастионами.

– Прошу прощения, Эдуард Иванович, но у маркиза де Вобана ничего подобного нет, – осторожно напомнил Павел. – У него наоборот: бастионы должны иметь крупный калибр.

– И хорошо, что у него подобного нет. Пусть наш противник воюет по инструкциям Вобана, а мы предпримем иную тактику.

– Вы хотите сказать: всему тому, чему нас учили – не годится? – удивился Павел.

Ему стало немного обидно. Он целый год штудировал труды маркиза де Вобана по фортификации. Учил правильность построения контрвалационной и циркумвалационной линии; расположение фортов, люнетов, апрошей. Вобан уже, как сто пятьдесят лет считался непревзойдённым теоретиком фортификационного дела. А тут – на тебе: какой-то подполковник Тотлебен решил, что Вобан его не устраивает?

– Скажем так, – назидательно продолжал Тотлебен. – В наших условиях учение маркиза де Вобана неприменимо: времена нынче другие, тактика иная и вооружение мощнее, чем в эпоху маркиза. Надо изобретать свою тактику.

Павел даже возразить ничего не смог от растерянности.

– Вы учтите, Эдуард Иванович, что Севастополь является самой крупной базой на Чёрном море, – напомнил Тотлебену Нахимов. – В городе много складов, большой арсенал, запасы пороха и леса. Надо устроить оборону так, чтобы вражеская артиллерия в одночасье всё это не уничтожила.

– Я думал об этом, – тут же ответил Тотлебен. – Решил, что надо выносить линию обороны дальше за город. Тогда атакующая сторона будет вынуждена разворачивать свои батареи на дальней дистанции и не сможет прицельно наносить удары по важным городским объектам. Мы, так же, сможем, благодаря этому, часть гарнизона держать в безопасном месте.

– А подвоз боеприпасов? – усомнился Нахимов. – Это вам не из крюйт-камеры заряды доставать. Тут местность вся в буераках. Попробуй-ка зарядный ящик провезти.

– Выбирайте: трудности с подвозом или уничтоженные склады? – предложил Тотлебен.

– В таком случае и выбирать нечего, – согласился Нахимов.

Поручик Желобов подал Тотлебену карту.

– К черту план, – сказал подполковник, взглянув на красиво вычерченные укрепления и фортификационные объекты. – Эдак мы за месяц не справимся. Прежде всего, по намеченным контурам оборонительной линии надо провести следующие действия: снять верхний мягкий грунт, далее выяснить: в каком месте можно производить земляные работы с наименьшими затратами. Исходя из того, что штурм можно ожидать в любую минуту, вначале: рыть траншеи для защиты от стрелкового оружия, потом поднимать бруствер от лёгкой артиллерии, и только после этого выводить профиля для прикрытия от осадных орудий. В последнюю очередь оборудовать орудийные дворики. Никаких идеальных контуров. Если надо ломать линию огня – значит ломаем. Где необходимо окопы вынести вперёд – выносим. Повторяю: исходим из рельефа местности. Артиллерии у нас предостаточно, значит – усиленно возводим батареи.

– Все же лучше сильную артиллерию ставить на бастионы. На промежуточных участках – лёгкую и стрелков, – продолжал упрямо предлагать капитан Мельников. – С бастионов можно накрыть больше площадей.

– Нет! – не согласился Тотлебен. – Все наоборот: именно тяжёлые орудия ставим в промежуточные участки, а на форты – лёгкие.

– Но это же не по правилам, я соглашусь с Креченым, – стоял на своём Мельников.

– Значит надо изобретать новые правила, – твердил Тотлебен. – Повторяю: устарел ваш Вобан. Нынешняя тактика ведения обороны и осады уже не та, что век назад. Опыт под Силистрией – тому наглядный пример. Противник, прежде всего, будет разрушать промежуточные участки, чтобы пробить путь для атаки. Выведет из строя все орудия в промежутке между бастионами и пойдёт в прорыв. Но крепкий ответный огонь с этих участков заставит его отказаться от подобного плана. Вам понятна моя тактика? Приступаем к делу, господа!

Офицеры прошли на четвёртый бастион. Матросы и солдаты в одних рубахах с закатанными рукавами рыли землю, возводили насыпи, крепили их турами. Снизу, из города упряжки с волами тянули тяжёлые корабельные орудия. Лошади еле тащили возы с камнем и брусьями

К Нахимову подошёл дежурный офицер. Доложил о работах противника, указывая в сторону вражеских позиций. Нахимов тут же навёл подзорную трубу. Обратился к Тотлебену:

– Посмотрите, Эдуард Иванович, вчера этих бугров ещё не было.

Подполковник взял из рук адмирала трубу. С четвёртого бастиона открывался отличный вид, на вражеские окопы. Свежий, вынутый грунт жёлтой длинной насыпью возвышался в половину человеческого роста и тянулся на несколько вёрст.

– Поручик Кречен, что вы об этом думаете? – спросил Тотлебен.

– Противник заложил первую параллель, – тут же определил Павел.

– Верно, – согласился Тотлебен. – Видать, ночью рыли. Сколько до неё?

– Около четырёхсот саженей, – прикинул Павел.

– Вы же фортификацию прилежно изучали? Де Вобана, де Биля?

– Так точно!

– Что должен дальше делать противник по правилам?

– Установить рикошетные батареи для ведения продольного огня, – отчеканил Павел, как на экзамене.

– Правильно! Ночью они от параллели начнут прокладывать траншеи к крепости. Надо не упустить момент, когда начнут закладывать вторую параллель, – предупредил Тотлебен Нахимова. – Удобное место, вон, там, шагах в трёхстах, у холма. Что устанавливают во второй параллели, поручик Кречен? – вновь обратился подполковник к Павлу.

– Демонтирные батареи для разрушения крепостных стен и амбразур.

– Вы действительно блестяще учились, – похвалил его Тотлебен. – Ближе за холм их подпускать нельзя. Если подтянут тяжёлые мортиры, собьют все наши пушки. А третья параллель для нас будет смертельна. Сколько у Вобана отведено на штурм крепости подобным образом?

– Не более тридцати семи дней, – ответил Павел.

– Какой вы молодец, поручик. Теорию знаете назубок. Практикой теперь надо заняться. Ответьте: что надо сделать, прежде всего, чтобы защитить бастион от разрушительных действий вражеской артиллерии?

Павел замялся.

– Ну же, Кречен? – требовал Тотлебен.

– Сделать вылазку, – неуверенно ответил Павел. – Заклепать пушки.

– А если подумать? – нахмурил брови Тотлебен. – Ну! Как же вы экзамен сдавали?

– Можно перед бастионом, за рвом поставить дальнобойные орудия для подавления рикошетных батарей, – наконец нашёлся Павел. – Только у Вобана в теории сей пункт не прописан.

– Повторяю: Вобан ушёл в прошлое. Вон, теперь, кто наш учитель, – кивнул Тотлебен в сторону противника. – Но учтите, выносную батарею ставить надо так, чтобы её возможно было, в случае атаки, прикрыть с бастиона.

– И ещё, разрешите? – осмелел Павел.

– Ну, говорите.

– Видите те кусты. У меня подозрение, что под их прикрытием ведут апрош. Уж очень удобное место.

– Василий Густавович, – обратился Нахимов к каперангу Реймерсу. – Один выстрел сможете сделать вон, по тем кустам?

Капитан пригладил густые рыжие баки и зычным голосом скомандовал:

– Лейтенант Набуров, давайте бомбой, с нашей Марии Фёдоровны!

Матросы засуетились возле дальнобойного орудия. Наводчик поднял ствол на максимальный угол. Заряжающие вдвоём вбили в ствол ядро чуть меньше человеческой головы. Отскочил в сторону.

– Готово!

– Пали!

Орудие ухнуло, сотрясая землю. Все следили за полётом бомбы. Точно в указанные кусты. Рвануло дымным облаком. Клочья земли полетели во все стороны. Тотлебен приник к оптической трубе.

– Вы угадали, Кречен. Кажись, действительно, накрыли работу. Глядите, как забегали французишки.

***

Оборона протянулась ломаной линией от морского побережья почти на восемь вёрст, огибала весь город и выходила к Килен-бухте. Тотлебен использовал естественный рельеф: балки, овраги, высоты. Одна только Килен-балка с её крутыми откосами чего стоила. Местами глубина балки достигала двадцати пяти саженей. Тянулась балка от Килен-бухты четыре версты до Симферопольской дороги. Лабораторная балка шла от Южной бухты почти до Сапун-горы. Городской овраг являлся отличной естественной преградой. Тотлебен наметил восемь бастионов. Оборонительную линию разбил на четыре дистанции. Первой дистанцией командовать был поставлен генерал-майор Асланович. Дистанция начиналась от морской десятой батареей, включала в себя пятый, шестой и седьмой бастионы. Вторая дистанция начиналась от редута Шварца и тянулась до оконечности Южной бухты. Над второй дистанции командовал вице-адмирал Новосильский. Третью дистанцию возглавил вице-адмирал Панфилов. Она начиналась от оконечности Южной бухты и шла до Доковой балки. От Доковой балки до Большой бухты пролегла четвертая дистанция. На этой дистанции находился главный опорный пункт обороны – Малахов курган. Командовал здесь контр-адмирал Истомин.

На Малаховом кургане по проекту инженера Старченко к тому времени возвели каменную оборонительную башню с бойницами для ружейной стрельбы. На крыше развернули батарею из пяти мортир. Сам курган главенствовал над городом. С него хорошо просматривалась вся окрестность, включая гавань и дальние подступы. Тотлебен решил плотнее укрепить курган батареями. Вскоре на склонах шла усиленная работа.

Бастионы располагались в следующем порядке: «Первый» у Килен-бухты. «Второй» правее от него на двести пятьдесят сажень. Его ещё называли бастион на Малаховом кургане. «Третий» перед Морским госпиталем между Доковым и Лабораторным оврагами. Напротив Южной бухты, на бульварной высоте – «Четвёртый». Между Городской и Загородной балками – «Пятый». На той же высоте, правее в пятистах саженях «Шестой». На берегу рейда «Седьмой», рядом с восьмой батареей.

***

– Поручик Кречен, ваша задача – пятый бастион, – приказал Тотлебен.

Они верхом подъехали к небольшой оборонительной казарме. Полукруглая стена казармы выдавалась в поле. Подполковник с Павлом спешились и прошли внутрь. На нижнем этаже стояли три тяжёлых орудия на железных казематных станках. Верхний бруствер был сложен из камней без раствора. На бруствере располагалось пять двенадцатифунтовых орудий. Стволы длинные, отлитые из чугуна. Крепостные станки под орудиями железные, с подвижной рамой. Тотлебен недовольно покачал головой, осмотрев амбразуры. Что-то его не устраивало.

К укреплению слева примыкал люнет, где стояла батарея лейтенанта Белкина; справа располагался небольшой редут. Им распоряжался лейтенант Шварц. Командиром самого пятого бастиона был назначен капитан-лейтенант Дмитрий Васильевич Ильинский из сорок четвёртого флотского экипажа. Молодой, с черными усами и строгими темными глазами.

– Ну, как? – спросил Ильинский, когда Тотлебен закончил осмотр укрепления.

– Нижний бруствер слабоват, – сделал вывод подполковник.

– Укрепим! – заверил Ильинский. – Но сами понимаете: земля должна слежаться.

– Амбразуры слишком узкие. Орудия только прямо смогут стрелять.

– Ну, тут уж ничего не поделаешь, – развёл руками капитан-лейтенант.

– У вас команда с корабля? – поинтересовался Тотлебен.