вливались силы, просветлялось сознание, прибавлялось ума.
Дали мальчику по башке и сразу соображалка отключилась. А попробовать? А проверить? А подумать, в конце концов? К примеру…
Ляма отдернул кружку и вылил остаток воды мне на голову.
– Ты, чо, баран, делаешь? – заорал Серый.
– Прикинь, Серый, чёрт попутал, – перетрусил Ляма. – Пацанов вспомнил, они сейчас холодные в земле лежат, а я эту падлу с ложечки кормлю!
На самом деле я достал из запасников зеленую занавесь, вспомнив, что при этом глаза мне, собственно говоря, и не нужны. Видел я каким-то другим странным образом – не людей, а лишь их энергетические слепки, в точности повторяющие тела, но колышущиеся при этом, как листва на ветру. Если я вижу их, значит, могу управлять ими, а это значит… эврика!
В комнате трое бандитов. Один, судя по характерному положению пальцев, с пистолетом наготове за моей спиной – подстраховка, если вдруг начну себя вести странно. Прямо передо мной Ляма, чуть поодаль Серый.
Ребята лежат вповалку, скорее всего живы, раз я вижу их здесь, а не за барьером. За стеной, в соседней квартире пара активно занимается любовью, в квартире над нами пусто, по лестнице кто-то поднимается медленно, с остановками – видать, лифт не работает. Где-то далеко внизу под нами по улице течет сплошной поток зеленых теней – жизнь бурлит, а в этой квартире собирается остановиться навечно, если так и будем сидеть, ничего не предпринимая.
– Ляма, хватай вон ту бабу и сдирай с неё трусы, – приказал Серый. – Можешь жарить её, сколько хочешь, а я послушаю, что этот крутой перец скажет.
– Я это, я быстренько, – мигом засуетился обрадованный Ляма. – Иди ко мне, сладкая! Ух ты, какая фифа!
Ну, вы сами напросились, сволочи! Начинаем спектакль.
Камень, ножницы, бумага…
Оружие опаснее всего, он выстрелит сразу, как только что-то пойдёт не так. Ляма занят, это страшно, ужасно, но, как бы не звучало цинично, отодвигает степень его опасности на задний план. Поэтому следующим пойдет Серый, чтобы не свернул мне шею, увидев странное происшествие с бугаём за моей спиной.
Блокируем бугая с пистолетом – с размаха рукояткой пистолета себе же в висок. Хрясь, шмяк – тело упало на пол. Будем надеяться, что жив, надоело оставлять за собой вереницу трупов.
Серый по привычной схеме начинает сам себя душить. Суета, грохот посуды, шум упавшего тела – минус два.
А вот ты, Ляма, мне нужен живой и здоровый, у тебя ещё масса интересной работы. Поправил на женщине одежду, встал! Стой прямо, руки по швам, подбородок выше, слушай внимательно.