Цитаты из книги «Говорю от имени мёртвых»

Послесловие Ничего из того, что произошло с нами за эти дни, я не собираюсь забывать. Какие-то события до сих пор приносят мне боль и, по-хорошему, надо бы от них избавиться. Но именно благодаря этим событиям мы прошли трудный путь от желаний к пониманию. Нам хотелось изменить мир и попутно заработать на этом благом деле, но мы забыли, что мир был создан задолго до нашего появления на свет, и будет существовать ещё много миллионов лет после нашей смерти. Точнее после смерти этого тела. Сегодня я ещё больше вижу, как несправедливо устроен мир, но не мне решать, каким ему быть. Люди, день за днём обустраивая жизнь вокруг себя, принимают решения, прокладывают дорогу в будущее, камушек за камушком вкладывая в общий путь. Дорога извилиста и непредсказуема, но тот, кто хочет разом изменить её, наивно полагая, что знает истину, обречён на непонимание и одиночество. Скоро у нас будет ребёнок. Свой ребёнок, родившийся обычным путем, ставший плодом нашей любви. И мы совершенно точно знаем, чья в нём будет душа. Да, Машка придет в этот мир чистой, не помнящей ничего из прошлой жизни, но это будет её душа, и она будет в нашем доме. Я вижу вокруг себя множество людей, которых судьба несправедливо наказала, лишив возможности продолжения себя в вечности. Речь не о размножении, продолжающем линию тела. Душа – точный слепок нашей жизни, всех наших переживаний, радостей и горестей, счастливых открытий и горестных откровений, живёт вечно, передавая этот бесценный опыт в копилку вечных знаний. В моих силах подарить такому человеку душу, нарушив естественный ход вещей. Может быть, я не прав! Вполне вероятно, что так делать нельзя! Ведь я не Бог, а обычный человек, полный сомнений и заблуждений. Но я считаю, что человек имеет право делать то, что позволяет его дар. Кто знает, вдруг, таким образом Творец даёт нам возможность поучаствовать в ежедневном творении всего сущего. Мы, экстрасенсы, живём среди вас! Нас не отличить от обычных людей, ведь мы точно также ходим на работу, получаем зарплату, смотрим телевизор и стоим в очередях. У нас точно такие же семьи, в которых растут дети. Разве что мы видим и можем чуточку больше обычного человека, используя дар по собственному разумению. Мы не Боги, мы далеко не боги и даже не ангелы. Не стоит заблуждаться в отношении нас. Помните главное правило жизни – живи так, чтобы душа не страдала! Если с ней что-то не так, оглянись по сторонам! Вдруг рядом с тобой есть человек, умеющий поговорить с душой на её языке?

не умирай, – голос Светланы долетал до сознания, как сквозь вату. – Держим его, держим, добавьте кубик адреналина в вену для бодрости, – незнакомый голос был полон решимости спасти мою жизнь во что бы то ни стало. С огромным трудом удалось разодрать слипшиеся от пота веки, зрение отчаянно не желало фокусироваться, окружающее оставалось расплывчатым и непонятным. Но самое главное я видел совершенно определённо – мы всё ещё в лаборатории, надо мной склонилась заплаканная Светка и врач. Здорово, конечно, умереть героем, но жить в любом качестве тоже неплохо.

рябь, в тот же момент внутри меня зазвучал безликий голос, лишённый оттенков, эмоций, чувств. – Получи этот дар, избранный! Всего несколько слов, но всего меня пронзило странное незнакомое чувство безграничности, словно в один и тот же миг я находился сразу в миллионах мест сразу. Моё «я» превратилось в миллионы самостоятельных «я», слившихся с незнакомыми мне душами. Нечто подобное я испытывал от полётов с Ерохиным, но сейчас во мне были мириады Ерохиных и я мог делать с их помощью всё, что угодно. Мог даже то, что не получалось ранее – передавать через этот клон энергию барьера также легко, словно был в полном контакте с ним. Каждый мой солдат видел мир тем же зелёным зрением, мгновенно находя противника. Промедление смерти подобно – удар всеми силами! Каждый солдат, ринувшийся в бой по моей команде, уносил частичку меня, забирая жизненную силу гораздо быстрее, чем ёё мог дать барьер. Да и сам барьер стремительно истончался, тратя энергию огромными порциями. Битва не на жизнь, а на смерть, никаких компромиссов, никаких перемирий или передышек. Бой до смерти одного из противников. Моё «я» выполняло работу в миллионах мест сразу, обеспечивая душам проникновение в тело, захваченное врагом. И тотчас же начиналась маленькое Бородино в отдельно взятом человеке, которого бросало то в жар, то в холод, давление скакало от гипервысокого до отчаянно низкого, мышцы скручивало судорогами, а сам он отчаянно страдал от неимоверной боли. И миллионы этих схваток происходили во мне, заставляя отчаянно пожалеть о том, что когда-то родился на свет. Неимоверная, адская боль разрывала меня на части, я умирал там, где противники довели тело до смерти, и возрождался, где красные с позором ретировались. Лишь в редких случаях красным удавалось одержать победу, да и то на краткое мгновение – следующий доброволец кидался в схватку. Держать фронт, даёшь огня по врагу, не отступать и не сдаваться… мрак наползал, сознание отключалось, тело, израненное миллионами сражений, отказывалось подчиняться… Свет! Я вижу свет – яркий, белый свет, несущий освобождение, радость! Нет больше боли, нет страданий, нет битвы, нет… ничего нет! Только свет и я, висящий в потоках белого света. Вот и всё! Очень надеюсь, что мы победили или хотя бы серьёзно дали врагу по рогам. Меня не учили быть воином и защищать Родину, мне всегда отчаянно не хватало друзей, я хотел сделать нечто такое, что бы стало значимым для других людей. И пусть они даже не узнают, что произошло сегодня в нашем мире, всё равно, главное, что мы попытались их спасти. Мы! Нас очень много! Нас миллионы и теперь я один из многих! Мы всегда придём на помощь, если найдётся тот, кто сможет нас призвать, кто сможет с нами поговорить! Свет! Нестерпимо яркий свет! И… нашатырь?! – Он очнулся, уберите ватку! Миша, Миша, открой глаза, всё закончилось

– Его нужно убить, это будет во благо всем! – Мы сделаем это, Михай! А вы продолжайте биться за своё будущее! Он исчез столь же стремительно, как появился, а в атаках противника произошёл качественный скачок. Невероятной мощности поток красной энергии впился в наш диск и начал крошить его на куски, пожирая выбрасываемую нами энергию, как голодная акула куски мяса. Барьер сопротивлялся, осознавая, что скоро может наступить критический момент – он не сможет удержать собственное поле. Взять энергию больше негде. Кто-то начал транслировать мне картинку. Коридор, удаляющиеся люди, в центре знакомый мне двойник – шагает, пугливо озираясь, растеряв моментально весь лоск и царственную уверенность, которые оттачивал несколько месяцев. Когда на кону собственная шкура, не каждый сможет встретить это с достоинством и уж совершенно не тот, кого готовили быть практически царём. Перед ними вспыхивает сияющая сфера, в которой появляется Ир с горящим сгустком энергии в руке. Не раздумывая, он кидает её в двойника, но гражданские моментально выстраивают оборону, отражая атаку. Мальчик бросает огненные шары один за другим, заставляя защитников тратить на оборону все силы и внимание. При этом каждый шар летит так, словно сам решает, как именно и куда ему нужно попасть. Шарики нападают на защиту экстрасенсов, заставляя их отчаянно нервничать, ошибаться. Неожиданно защита переходит в атаку – в сферу Ира одна за другой ударяют несколько красных молний, разнося её вдребезги. Следующий залп поражает и самого мальчика, заставляя его или образ распасться на миллионы мельчайших гаснущих лоскутков пламени. В тот же момент в спину охране, магам и двойнику впивается поток пламени. Мне показывают мальчишек, стоящих за спиной корчащихся в огне людей. Я понимаю, что Ира больше нет, он погиб, отвлекая на себя основной огонь и силы противника. – Запомни это, Михай! – неизвестный мне голос звучит прямо в голове. – Они погибли ради того, чтобы выжил ваш род. Они тоже были людьми, пока их не захватили, не сделали другими. Это война, но за каждую смерть, нужно отплатить тысячами жизнями. Не забывай их и Ира! Шум схватки снова ворвался в сознание, заставив меня вздрогнуть от неожиданности. Пока я был вне боя, иные успели прорваться в лабораторию и сейчас их сдерживала лишь Алиска, не замечающая боли от прокушенной губы. Если не сделать что-то прямо сейчас, они нас ликвидируют физически, точнее пристрелят меня, а вся конструкция разрушится в тот же момент. Нам не справиться, их слишком много! – Михаил Григорьевич, вы забыли о нас, – снова напомнил Ерохин. – Просто впустите к ним в тело добровольцев, и мы устроим бой прямо в их логове! Мне бы неделю на эксперименты, тишину лаборатории и сотню добровольцев, но как реализовать то, о чём говорит Ерохин, если такого в моей практике ещё не было? Я вижу, как по поверхности барьера пошла

отсвечивая действительно рядом со мной бестелесной туманной проекцией. С ней Паша и ещё четверо незнакомых мне людей: три парня и одна девушка. Действуя по уже знакомой схеме, они выстраиваются в круг, используя меня, как средоточие силы. Я хватаю Светку и втаскиваю её в круг. Следом бью изо всех сил в прилипалу куратора, расставаясь с ним навсегда. Потоки энергии струятся из голубого барьера, распадаясь на реки по числу участников. Тончайший круг энергии стремительно расширяется, обрубая всё больше вражеских ниточек, разрывая вражеские линии коммуникаций. Есть ещё одна важная задача, с которой могу справиться только я – двойник! Может быть, это не моё дело и специально обученные люди сделают всё необходимое для его изоляции. Но сейчас он угроза нашему государству, возможность для врага использовать его в любой момент. Как его достать? Ты же можешь его слышать! Что слышит он сейчас? О чём думает, с кем разговаривает? – Куда вы меня тащите? Что случилось? Почему я должен спускаться в подвал? На нас напали? Ага, его прячут, он важен, нужно спешить, пока его не вывели в зону, недоступную для меня или кого бы то ни было ещё. Подвал? Значит, сейчас он должен быть в лифте! Андрей Иванович, вы мне срочно нужны! Нет, не получается, не вырваться, не переключиться – без меня поток энергии иссякнет, рухнет вся атака! – Михаил Григорьевич, наши готовы помочь, – Ерохин напоминает про битву за вертолёт. – Ставьте задачу! – Андрей Иванович, этот человек сейчас в каком-то из лифтов здания, – я отправляю образ двойника. – Его легко узнает любой, умерший не ранее двухтысячного года. Сразу скажу, что это не он – это двойник. Мне нужно знать, где он сейчас. – Уже делаем! – отозвался Ерохин. Трудно держать канал энергии, отбивать атаки охранников, прущих потоком со всех этажей, и разговаривать с Ерохиным. – Есть! Нашли! По отношению к вашему положению, он в левом крыле, лифт номер шестнадцать, остановлен между пятым и четвертым этажами. Там проход в задней стенке лифта, коридор, они уходят. С двойником два охранника и ещё какие-то гражданские. И что это нам даёт? Знаю я, где он, но что я могу с ним сделать? Ир! Медальон! Ты обещал помочь! – Михай, что нужно сделать? – он возник тотчас, как я сжал его знак в ладони. – Говори, мы поможем! Кратко описал ему местонахождение таинственного прохода и попросил сделать так, чтобы никто не мог использовать этого человека в тех целях, для которых он был приготовлен. – Говори точнее, прими решение, мы не можем делать абстрактные дела, – Ир говорил не по-детски жёстко.

двойник будет готов к воплощению с гарантией доминирования чужой души, его инициируют, а оригинал устранят физически. Ты вляпался, Миша, в государственный заговор, а точнее в антигосударственный, если принять, что они не имеют никакого отношения к нам людям вообще. Где-то там, в других государствах такие же Иваны Ивановичи творят нечто подобное, чтобы занять все ключевые посты, изменить политику глобально, начать экспансию с вершины пирамиды власти, обеспечив массированную высадку основных сил в короткое время. Им действительно некогда ждать, у них нет той подпитки, на которой основана стабильность нашей голубой планеты разума. Если в ближайшие дни не удастся переломить ситуацию, их ждет полный распад. Так что терять этим пришлым точно нечего. – Они никуда не уйдут, Михаил Григорьевич. А вы будете делать то, что вам сказано, иначе всё пойдёт именно так, как вы сами же и описали! Заводите её, – приказал он охране. В тот же момент двери распахнулись, и охранники ввели Светлану: двое держали её за руки, третий приставил пистолет к голове. Судя по царапинам на лицах охранников, она явно отбивалась, когда её забирали из наших апартаментов. Хотите войны? Вы её получите! Где тут у тебя кнопка, гад ползучий? Не скрывая больше своего присутствия, беру куратора под полный контроль, чтобы понял, кто в доме хозяин. – Дайте пистолет, – командует он охраннику. Тот смотрит недоверчиво, но отказать не решается. Куратор снимает с предохранителя, привычным движением передергивает затвор, а затем с ходу, не задумываясь ни разу, делает несколько выстрелов в сторону экспертов. Снайпер, да и только! Каждый получает пулю, кто в ногу, кто в руку – не смертельно, но сейчас им будет чем заняться, кроме как мешать мне. – Отпустите её, – Иван Иванович указывает пистолетом на Светлану. – Сам с ней разберусь, а вы пошли вон отсюда. Видно, что он пытается сопротивляться, кривит губы, слегка заикается, но охранники подчиняются. А что им делать, когда на их глазах начальник совершенно спокойно расстреливает несколько человек. Чёрт с ним, пусть сам разбирается со своими проблемами! Дверь закрылась. А теперь положи пистолет и иди ко мне, будем договариваться о дальнейших действиях! Думал, что ты здесь хозяин, а что сейчас? Да, а что сейчас? Что у нас там, на тонком уровне? Мама родная! Наивный чукотский парень ты, Миша! Тут же наверняка стоят камеры! По коридорам стекаются потоки… красных теней… и жгутики… и сам куратор теперь выглядит иначе… Тебя провели, натянув личины, замаскировав то, что видеть тебе не положено или вредно. А ты опять повёлся! – Алиса-а-а-а, – ору, как оглашенный, – ты где-е-е-е? – Тут я, любуюсь твоими проблемами, – отзывается белокурая бестия

поведение. Если принял решение, следуй ему, а не болтайся как мочало на ветру! Как проверить? Ты же маг, экстрасенс, в твоих руках сам куратор, подключиться к которому при наличии прилипалы дело желания. А это, что за новости? – Иван Иванович, объясните! – в моём голосе звучало явное возмущение наличием в лаборатории посторонних лиц. – Почему я вам, Михаил Григорьевич, должен что-то объяснять? – невозмутимо ответил куратор, делая вид, что изменения в составе участников никак не касаются утренней перепалки. – Это наши эксперты, они будут отслеживать весь процесс, раз уж вы решили сделать из этого тайну. Вы не забыли, на кого работаете? Здесь я имею право задавать вопросы, а вы имеете право отвечать. Нет? Даже так? Зашёл со слонов? Решил поставить меня перед фактом? Формально у меня нет причин ему отказывать, тут он прав на все сто процентов – он работодатель, я наёмный работник. Одна проблема – работник владеет уникальными знаниями, которые нельзя воспроизвести, даже зная всё о сути действий. Для этого нужен тот, кто владеет таким же даром и в той же степени. А вы кто, господа? Ага, закрыты бронёй с ног до головы, непрошибаемы, как тяжёлые рыцари, уверены в себе дальше некуда – пой, Миша, мы будем ноты и слова записывать. А как вы на более тонком уровне смотритесь? Вау, знакомая картина – сплошная пелена, как в день первой встречи с куратором. Угу, а если вас немного подвинуть? Забираю энергию из барьера и создаю точку в районе рабочего стола, теперь расширяем сферу таким образом, что моя рабочая зона целиком внутри этой сферы. Не нравится? Ну, уж извините – мне работать нужно, а лишние в этом месте только мешают процессу. Смогу ли я контролировать рабочий процесс, когда часть сознания и сил направлена на защиту? Сомневаюсь! Но не я первый это начал! – Михаил Григорьевич, вы мешаете работать нашим экспертам, – заволновался куратор. – Чем именно? – невинно осведомился я. – Они не могут получить доступ к рабочим данным, вы не имеете права этого делать, – он злился, понимая, что придумка не сработала. – Об этом мы с вами, Иван Иванович, уже разговаривали утром, – напомнил я, ещё больше разозлив куратора. – Я делаю то, о чём мы с вами договорились, а вы не мешаете мне этим заниматься. Будем спорить или разрешим господам уйти? Осторожно, на мягких лапках, двигаясь буквально по миллиметру, я пробрался во внутреннее логово Ивана Ивановича, чтобы понять, чем он дышит именно сейчас, что его волнует. Чёрт бы его побрал – сплошной клёкот, шипенье и щёлканье вместо простого русского мата. Ир был прав, а я остолоп. Никакого двойника по причине болезни самого главного лица в государстве им не нужно. Цель проста, как три рубля мелочью – когда

Грех её винить, ведь сегодня утром я сам был полон всепрощения и понимания. Но и не до секса, когда в голове всякие гадости. – Давай на потом отложим, ни сил, ни желания, если честно, – признался я, надеясь на понимание и прощение. – А вдруг, это в последний раз? – она явно была настроена довести задуманное до конца. – Сам тут жути нагоняет, а я должна сидеть и как дура быть начеку. Если Светке что-то нужно, можно сдаваться сразу, чтобы не тратить понапрасну время – честно скажу, что интуитивно она была права, потому что заряжать себя энергией барьера, всё равно, что жить под землёй без солнечного света. Из апартаментов я выходил новым человеком, энергичным, отдохнувшим, готовым свернуть горы, ради тех, кто мне дорог. * * * Самый важный эксперимент, по крайней мере для меня и Светки, но его результаты не должны стать их достоянием. Сегодня мне нужно выяснить, как заставить тело, никогда не имевшее души, но имеющее полноценное сознание, подчиниться чужой душе гарантированно и бесповоротно. Как вариант – довести пациента до состояния полного дебилизма, то есть зачистить его сознание, тогда плавно переходим на уже решённую задачу о превращении людей с пониженной сознательной составляющей в полноценных представителей общества. Проблема в том, что я не знаю, как заставить тело отказаться от своего сознания. Для обычного тела проблемы вообще нет – убираем душу, ставим нулевую и получаем на выходе полного идиота, точнее младенца, если быть корректным в определениях. В любом случае такой вариант идеален для дальнейшего воплощения души будущего хозяина тела. Но в данном случае тело имеет иммунитет к любым внешним душам, соглашаясь с ними сотрудничать только по варианту копирования. В принципе, имея в наличии подходящее тело девочки, имеющей подходящий возраст и числящуюся по ведомству психов, можно хоть сегодня перегнать Машку в мир живых. Хотя не время и не место, самим бы ноги унести, а тут ещё ребёнок малолетний будет. Знаем, можем, но всё потом. Поэтому вопрос вопросов, а что нас тут держит? Каждый следующий шаг помогает им в захвате нашей планеты. Зачем продолжать в таком случае? Хотя, ты как-то быстро принимаешь решения, Миша. Куратор рассказывает, насколько важна решаемая задача в масштабе государства и ты радостно вперед штанов бежишь исполнять. Приснился сон и ты уже готов следовать ему, потому что тебе кажется, что он пророческий. Видишь, что в реальности у куратора и охранников нет никаких признаков красных аур, опять весь в сомнениях. Приходит мальчишка, рассказывает сказку, суёт в руки железку и ты весь на измене. Пора бы уже как-то научиться принимать собственные решения, проверять всё самому, не полагаясь ни на чьи слова. Только то, что знаешь сам, что проверил сам, чему веришь на сто процентов, должно определять твоё

– Я проверил, ничего такого здесь нет! – упёрся я. – А кто тебе сказал, что это было про ваш мир? Ничего себе заявления! Нет-нет, парень явно со способностями, но с фантастикой ему точно нужно завязывать. Начитаются с детства всякой ерунды, наиграются в непонятные игры и сносит крышу даже таким вот неординарным личностям. – Я другого мира не знаю, мальчик! – Там мы проиграли, нашего мира больше нет, мы должны спасти ваш мир от них, а ты работаешь на пришельцев, готовишь им условия для вторжения, – гневно отвечал мальчик. – Ещё немного и они получат то, что хотят! Ты сам увидел сегодня, как они идут к цели. Сейчас их очень мало, но это самые сильные охотники. Если их не убить, не остановить, не разрушить всё, что им помогает, вашему миру не жить – они его сожрут очень быстро! – Мне нужно подумать, мальчик! – Зови меня Иром, а это амулет для связи, – он подал мне металлический кружок, ажурно сплетённый из чёрных ниточек. – Достаточно приложить к нему руку, и я приду к тебе, где бы ты не находился. Думай, Михай, думай, но быстро! У вас не так много времени! Странно, я не почувствовал его ладони, когда забирал амулет. Да и сам он казался больше духом, чем человеком из плоти и крови. Но кругляш был вполне материален, удобно устроился в ладони. – Ты можешь нас отсюда вытащить? – если он может так спокойно перемещаться в пространстве, что мешает ему помочь нам. – Пока нет, для этого нужно несколько магов, а их ещё нужно убедить, что ты не враг. Словам они не поверят, им нужны дела и факты. Если ты на самом деле хочешь спасти людей, делай для этого всё возможное. Он растаял также неожиданно, как появился. * * * Подставив голову под струю холодной воды, я с наслаждением ощущал, как текущие струи забирают с собой всю грязь, злость, раздражение, оставляя мне спокойствие, свет, жизнь. – Ну, что там у вас на фронтах? – Светка смотрела с таким любопытством, что грех не рассказать ей, хотя бы в общих чертах. – Знаешь, Светик, нас ждут большие перемены и довольно скоро, – завершил я небольшой коллаж по утренним событиям. – Абсолютно не знаю, как это будет происходить, но будь начеку. – Есть, капитан! А как этот чек будет выглядеть? – пошутила она, не очень поверив моим мрачным прогнозам. – Я его сразу узнаю? Может, освежим образ по-быстренькому? – она потянулась ко мне с плутовским огоньком в глазах.

– Конечно, Иван Иванович, я всё понимаю, – демонстрирую мировую и даже пожимаю крепко протянутую ладонь куратора, одновременно проверяя, насколько хорошо закрепилась прилипала. В тот момент, когда пациент пытался здесь всех убить, в защите куратора произошёл сбой. Ну, не железный Феликс он, есть в нём что-то человеческое, включая элементарный страх за свою жизнь, отключающий, хотя бы на мгновение, разумное поведение. В том числе и по этой причине я не стал стопорить буяна, хотя он был полностью в моей власти, имея точно такую же прилипалу. Именно я помог ему разобраться с защелками и направить в нужную сторону яростную энергию. Его не могли не убить, но он мне и не был больше нужен. Тем более, что по приговору его как раз должны были расстрелять. Не это тело, а то, в кого он превратился, соединившись с душой прирождённого убийцы. – Пока вы готовите следующего пациента, я, с вашего разрешения, отдохну у себя, по супруге соскучился, – совершенно нагло объявил я. А что? Гулять, так гулять! * * * Светка, естественно, обрадовалась неурочному появлению любимого муженька, ожидая меня не раньше вечера. Кинулась кипятить чайник, доставать сладости, накрывать на стол. А я отправился в ванную, чтобы смыть негативные эмоции, накопившиеся за столь бурное утро. Дверь ещё не захлопнулась до конца, а в дальнем углу уже появилось радужное сияние, практически моментально превратившееся во всё того же мальчика. На этот раз я достаточно чётко разглядел в его руке огненный шар, готовый к немедленному использованию. – Почему ты мне помог? – он не спешил использовать оружие, а я почему-то даже не пытался выставить барьер. – Ты поступил бы иначе? – Ты помогаешь врагу, значит, ты тоже враг, – твердо ответил мальчик. – Ты должен был меня убить, но не сделал этого! Почему? – Я не убийца! Достаточно веское объяснение? – мне становилось несколько не по себе от тона, которым он задавал вопросы. Прямо партизан, допрашивающий пленного фашиста. Я не фашист, а вот кем возомнил себя он, нужно выяснить. – Миша, ты там надолго застрял? – Светке явно не терпелось услышать последние новости. – Потерпи минутку! – ответил я, чтобы выиграть время. – Ты, вообще, кто? – вопрос был обращен к мальчику. – Почему я враг? Что я делаю такого, что вы считаете недопустимым? И кому я помогаю? По моим данным я работаю на правительство, разве нет? Или вы как раз враги этому правительству? – Ты дурак или прикидываешься? – он смотрел на меня с явным недоверием. – Вспомни сон! О чём там говорилось?