Когда мы вернулись обратно к дороге, ожидающие нас мужики рассказали, что проследили, откуда он пришёл, и куда отправился потом.

– Похоже, что волк двигался по дороге, а километра за два до этого места свернул влево и бежал вдоль трассы в кустарнике. Ему попался заяц, и он его спугнул. Тот выскочил на дорогу и напугал вас. А другой след, когда волк вернулся на место нападения, уходит в ту сторону, откуда он и пришёл. Отпечатков его лап на дороге не видно. Сильно укатана. Но зато пятна крови шли примерно метров сто, а затем просто обрываются и ничего… Никаких других следов, ни крови… Да и собака после кровавой цепочки начала метаться из стороны в сторону. Не могла след взять. Странно всё это… Когда мы ехали обратно в деревню, я стал прокручивать случившееся. Как я выбегаю из-за машины… А волк, волк даже не испугался. Он медленно поднял свою окровавленную морду, оскалился и уставился на меня… Много я видел фотографий волков, да и по телевизору сколько их показывали, но такого взгляда не помню… В нём было столько первобытной ненависти и злобы, меня аж передёрнуло.

– Ты чего? – спросил дядя Иван.

– Да, вспомнил, как он на меня смотрел.

– А ты мог бы его описать? – заинтересованно, спросил один из спецов.

– Не знаю…

– А ты попробуй.

– …Когда я выбежал из-за машины, он рвал Игоря… Он такой огромный, чёрный… И взгляд у него… Как выстрелить-то успел, даже не знаю… Нет. Всё это нереально… (пауза). Только Игорь мёртв по-настоящему…

По дороге в деревню мы больше не разговаривали. Когда приехали, спецы взяли мои данные, а данные Игоря они нашли в его документах. Позже прибыли репортёры из Новосибирска, и я понял, покоя мне от них не будет. Как мне не хотелось опять всё вспоминать!

Пока мы были в лесу, спецы вызвали мать Игоря. Как же я боялся этой встречи… Тётя Вера, как и любая мать, будет винить в смерти сына – меня. И это правильно. Ведь я его сюда потащил.

Тела увезли в морг. Успокоившись, я позвонил на работу и домой, предупредил, что немного задержусь.

К вечеру следующего дня приехала мать Игоря. Всегда улыбающаяся женщина выглядела старухой. Она подошла ко мне. Посмотрела красными, воспалёнными от слёз глазами, положила полностью поседевшую голову мне на грудь и заплакала. Я обнял её. Когда она проплакалась, сказала:

– Я уже заказала машину. Завтра утром уедем.

Я согласился. Самому уже охота было свалить побыстрей. Репортёры за этот день меня так вымотали, что вечером уже ничего не соображал.

Утром мы отправились в морг. Я не мог себе представить, как отреагирует мать, ведь лицо Игоря было изуродовано. Но я был поражён, когда увидел тело… За один день специалисты загримировали его так, что он был похож на живого. Увидев его, тётя Вера потеряла сознание. Она пришла в себя, только когда Игоря погрузили в машину. Нам дали побольше успокоительного, и мы отправились в путь. Тётя Вера ехала со мной на «Дэу», а катафалк за нами. Она попросила меня показать ей место нападения. Конечно, я пытался отговорить её, хотя понимал, что это бесполезно. Упрямая женщина. Когда мы остановились, я сразу взял ружьё, за мной следом вышли мама Игоря и водитель катафалка. Кровь на дороге ещё хорошо было видно, хоть я и пытался соскоблить её, и засыпать снегом, всё равно бесполезно. Тётя Вера присела возле пятна, дотронулась до него рукой и опять заплакала.

В кустах что-то хрустнуло. Я тут же направил в ту сторону ружьё. Водитель и мать Игоря замерли…

И тут же где-то в лесу раздался страшный вой. Водитель пулей влетел в свою машину и, обогнав нас, помчался вперед. Мы тоже быстро сели и поехали. Дорога плавно изгибалась вправо, как будто поворачивала туда, где выл волк. Постоянно поглядывая на правую стену леса, я заметил движение между кустов. Тут же затормозив, схватил ружьё и выскочил. Через кусты было видно какое-то тёмное пятно.

– Эй ты, пес драный, вылезай!

В ответ, тот громко прорычал. И это рычание походило на протяжное «ты…». Я тут же выстрелил в ту сторону два раза, быстро перезарядил и опять прицелился. Тишина. Ни малейшего звука. И только, где-то вдалеке, поднявшись от выстрелов в небо, были слышны десятки возмущённых, вороньих голосов.

Тётя Вера взмолилась:

– Поехали, поехали скорей отсюда!

Когда я сел в машину и тронулся, она посмотрела на меня и сказала:

– Когда он зарычал, это было похоже на слово «ты»…

У меня внутри все похолодело. Значит, я не ослышался, но ей сказал:

– Вам показалось, выпейте успокоительное и поспите, к вечеру мы уже будем дома.

Наступила тишина. Приблизительно через час мы нагнали катафалк, конечно, мы бы его не догнали, не там машина. Наверное, он просто успокоился и сбросил скорость. Теперь опять наша «Дэу» ехала впереди.

Когда мы добрались до дома, я позвонил друзьям, они помогли занести гроб в квартиру. Потом все вышли на улицу, а я немного задержался.

– Тётя Вера, мне очень жаль, что так получилось.

И тут она сорвалась:

– Почему он напал на него, а не на тебя, почему?! Почему, скажи мне?! Почему ты его не убил, ты что испугался?! – она села, закрыла лицо руками и зарыдала.

Немного постояв, я положил ключи от машины на зеркало в коридоре. И ничего не говоря, открыл дверь, чтобы уйти.

– Серёжа! Прости меня… Я не хотела. Прости… Сорвалась, – посмотрела она заплаканными глазами, всхлипывая.

– Я не сержусь на вас… я действительно ничем не мог ему помочь… До свидания, – выйдя на площадку, я хотел закрыть за собой дверь, но мать Игоря меня окликнула:

– Постой.

Она протянула мне ключи от машины.

– Возьми, это тебе на память об Игоре.

– Нет. Я не могу.

– Я настаиваю. Всё. До завтра, – и она захлопнула дверь.

Поздно вечером этого же дня в новостях показали интервью со мной, верней они пытались взять интервью, но я отказался. Смазливая журналистка задавала мне один и тот же вопрос: «Куда вы ему попали? Куда вы ему попали?..» Не знаю, какое у меня было выражение лица, но, когда я на неё глянул, она сразу отстала. Дома тоже пристали с расспросами. Теперь мне пришлось несколько раз повторять:

– Пожалуйста, не сейчас. Не сегодня…

И только после этой моей просьбы, родные оставили меня в покое.

Ночью снился кошмар. Я стою в лесу. Тёплая летняя ночь. На небе полная луна. Вдруг, вдалеке послышался вой. Затем он повторился, но уже совсем рядом. Передо мной раздвигаются кусты. На поляну в лунный свет выходит… оборотень, ростом с человека. Широкая вздымающаяся с рокотом грудь, мощные руки-лапы, ноги не пропорционально короткие, их форма как у собаки. Огромная морда с оскалом. А жёлтые глазки так и впиваются в меня. И тут он говорит с надрывом:

– Ты меня ранил. Не прощу…

Следом я просыпаюсь, весь в поту…

Похороны прошли. Я вышел на работу. И там тоже все доставали с расспросами, но рассказал я только друзьям Серёге и Андрею.

Через неделю, после того как вернулся домой, ко мне на работу приехал один человек, он представился как Смагин Владимир Анатольевич – зоолог.

В удостоверении, которое он мне протянул, стояла печать «лаборатории имени Дарвина».

Смагин объяснил, что приехал по поводу нападений. Он уже «пообщался» с моим начальником, и тот дал мне отпуск с сохранением заработной платы.

Потом в кафе Владимир Анатольевич мне объяснил, что им нужно точное описание волка.

– Я вряд ли вспомню, это было так быстро.

– Сергей, постарайся, это очень важно, похоже, что у нас появился новый вид волка.

– Тогда скажите мне честно, что нашли в крови волка? Специалисты из Новосиба, сказали, что кровь пошлют в Москву. Так что там, в крови-то?

Смагин задумался. А затем, щурясь, глянул мне в глаза и сказал:

– Ты парень серьёзный я вижу. Надеюсь, ты языком попросту не болтаешь, и даже если скажешь, тебе не поверят. В общем, в его крови ещё есть примесь человеческой. Она похоже на кровь давно исчезнувшего вида волков, их называли Норды, северные волки, и те были в три раза больше обычных волков.

После его объяснения, я подробно рассказал о нападении. О том, что волк вернулся к моим следам. И как мы ехали обратно, что мне показалось слово «ТЫ», когда он прорычал.

– Слушай, почти всё сходится с легендой о Нордах, вот только одна деталь… – он задумался. – Если бы не она, можно было бы на сто процентов сказать, что действительно существовали люди–волки.

– Что за деталь? – нахмурил брови я.

– В легендах говорилось, что были такие племена Но́рды, которые могли быть то волком, то человеком. И не было у них соперников, люди для них были как пища, как дичь. Они истребляли их целыми поселениями. Никто не знал, откуда они пришли, и никто не знает, куда они пропали и почему.

– А деталь-то какая?

– Для них мог быть врагом, только такой же волк. Они запоминали его запах и при удобном случае пытались сразиться с соперником. Теперь ты понимаешь, почему не сходится легенда?

– Да, я не волк, а он вернулся за моим запахом… А может, потому что мне удалось ранить его, он и решил, что мы равные?

– Не знаю… Возможно, если это действительно Норд, то просто за века тот переродился. Он же начал нападать на скот, а только потом на людей.

– Может быть. Володя… Я могу тебя так называть?

– Да, конечно.

– Меня интересует ещё один вопрос. Как вы по крови узнали, что это Норд?

– Это долго объяснять, про все ДНК, и тому подобное.

Я не стал настаивать на этом, и спросил про другое:

– А там не написано случайно, как его убивать?

– Говорилось, что стрелы с серебреными наконечниками для них были смертельны. Ещё им отрубали голову и на всякий случай закапывали по отдельности.

– Может у всех оборотней аллергия на серебро?

– Всё возможно, но нам ещё долго придётся изучать это.

– Не хочешь ли ты сказать, что вы его решили поймать?

– Да, нет, конечно…

Но его словам я, естественно, не поверил.

– Слушай, Володя, что ты сказал начальнику, что он так быстро меня отпустил?

– Бумагу ему из Москвы привёз. Что, в связи с чрезвычайной ситуацией, тебя мы берём в помощники. Ах да, – поднял он указательный палец правой руки вверх, – самое главное. Тебе за то, что ты в него попал и дал нам маленькую ниточку к разгадке, правительство выписало поощрение в размере десяти тысяч рублей. На, получи и распишись.

Он достал из пиджака новенькие купюры, ведомость и пододвинул их ко мне.

– Бери-бери. Не так уж легко они тебе достались. Ведь ты рисковал. Волк мог оказаться быстрее. Бери.

Помедлив, я всё же расписался. Взял деньги, и мне стало не по себе. Ведь если бы я не потащил Игоря в те края, он бы остался жив… а я за его смерть получаю деньги… Не приятный осадок в душе осел тяжким грузом.

– Какая вам от меня помощь?

– Понимаешь, я приехал не один, со мной ещё двадцать человек. Мы…

– Ах, вот почему мне дали деньги… – скрипнув зубами, перебил его я. – На живца, значит, решили, да?.. Приманка я, да?.. Интересно, а сколько про запас у тебя денег, Владимир Анатольевич. Вдруг я не соглашусь быть наживкой?..

Володя молчал.

Я продолжил:

– Ну что, будем торговаться, сколько стоит моя жизнь?

Володя достал из кармана пиджака пластиковую карту и положил передо мной на стол.

– Здесь десять тысяч долларов США на валютном счёте в вашем банке. Можешь сейчас заехать и проверить.

Передо мной сидел мужчина лет сорока, крепкого, спортивного телосложения. Чёрные с проседью волосы и усы, аккуратная короткая стрижка. Лицом он слегка походил на жителя Горной Шории, но не такой круглолицый как они. И на этом, наверное, всегда каменном лице, была написана неловкость. Как раз это Смагину Владимиру Анатольевичу никак не подходило. И я согласился.

Мы договорились встретиться завтра утром. Смагин сказал, что машину можно не брать.

После разговора я поехал домой. Собрал вещи, взял ружьё, патроны, нож. Родителям и Ольге, это моя девушка, сказал, что меня отправляют в командировку.

Мама поверила, это хорошо, так мне было спокойней, а потом наедине я рассказал отцу, что мы едем охотиться на волка. На всякий случай показал ему карту и положил её в сейф.

Отец у меня не многословный. Он сказал просто:

– Будь осторожней.

Друзей предупредил, что еду якобы в командировку.

Теперь осталось только дождаться утра. Как же я не люблю ждать, а время было всего семь вечера. И тут мне на глаза попался календарь на стене…

Сегодня двадцатое января, через четыре дня у меня день рожденья, и мне уже будет двадцать девять. Сколько раз мама у меня спрашивала:

– Когда же мы дождёмся от тебя внуков?

А я всегда отвечал:

– Мам, мне рано, молодой ещё…

Да, теперь, наверное, никогда, путешествие уж очень весёлое получается. Ладно, поживём, увидим. А вообще, я собираюсь прожить лет сто. Мы ведь едем не на бойню…

Вьюга. Почти стемнело. Продираюсь через деревья и кустарник. На снегу чьи-то следы. Они уходят влево за куст. Там слышна возня. Ружья нет. Я достал нож. Приготовился. Чем ближе подходил, тем сильнее истоптан снег… И вот… Человек лежал ничком. Над ним… так же как над Игорем, сидит волк. Он медленно, как и в тот день, поднимает голову. С пасти стекает кровь на уже бездыханное тело. Глядя на меня, он прорычал:

– Наконец-то… – и дёрнулся в мою сторону…

Я проснулся. Вся постель перевёрнута, подушка на полу. Встал, посмотрел на часы, было пять утра, они заедут в шесть. Пошёл, умылся, поел. Ровно в шесть постучали (я предупредил, что у нас не звонят). На пороге стоял Володя в камуфляже. Такой расцветки защитной одежды я ещё не видел. После рукопожатия, Владимир сказал оружие оставить дома, они дадут мне своё.

На улице нас ждали четыре микроавтобуса «Форд», и один джип «Хаммер», вся техника была белого цвета. Володя сказал, что мы едем в «Хаммере», я забросил в багажник свои вещи и сел на заднее сидение вместе с ним.

Он представил сидящих в машине. За рулём был тоже Сергей, на вид лет двадцати пяти, среднего телосложения, вытянутое лицо, как у меня, а волосы белые-белые. В машине не мог разглядеть то ли седые, то ли такие и есть. Рядом с Сергеем сидел Николай, они с Владимиром Анатольевичем были чем-то похожи. Только у Ника, так я его прозвал, лицо было круглое, и выглядел он лет на тридцать пять.

На дороге, по которой мы сейчас ехали, было много неровностей, меня стало клонить в сон. Молчание людей, что сидели рядом, давило. Мне эта тишина надоела, и я начал рассказывать анекдоты:

…Летит самолёт.

Один пассажир причитает:

– Ой, мне плохо-о! Ой, щас стошнит!

Сосед по креслу:

– А вы вот эту кнопочку нажмите!

Мужик:

– Нажал. Ну и что?

Сосед:

– Ну вот. Теперь у стюардессы зажглась лампочка.

Мужик:

– Твою мать! Мне плохо! Я щас блевану! А она сама себе свет включить не может?!

Сначала немного реагировал Серёга, потом стали хохотать все. В общем, дорога пошла веселей.

Володя спросил про дверь, кто её разрисовал. (У меня на входной двери в квартиру изображено полнолуние и всадник летящий на драконе).

– Слушай, у тебя там полнолуние, может ты и впрямь волк, не зря же он запоминал твой запах?..

– Кто знает, Володя, кто знает…

Серёга с Николаем переглянулись, а я рассмеялся. Да, наверное, они не все шутки понимают. Дальше мы ехали молча, и я не заметил, как уснул.

Все бегут. Крики. Кругом паника. Меня сшибли с ног. Кто-то протянул руку. Не посмотрев на неё, я взялся чтобы встать… На ощупь она была грубая, чересчур волосатая и огромная. Поднимая глаза, понял, что увижу… Мне в лицо ударил смрад гниющего мяса. Всё те же жёлтые глаза буравили меня. И снова рычание:

– Да…

Я подскочил, ударился головой о потолок машины и снова сел. Все трое моих попутчиков посмотрели на меня, и только Володя спросил:

– Кошмары?..

– Да… – ответил я, вытирая пот с лица.

После Новосибирска я показывал дорогу, как добраться до деревни. Приехали к вечеру. Не успели подойти к дому, к нам сразу вышел дядя Ваня.

Володя заговорил первым:

– Как вас звать?

– Иван.

– А по батюшке?

– Степаныч …

– Иван Степанович, в тех местах, есть избушка?

– Зовите просто, Степаныч, так привычнее. А заимка там есть. Километров десять от трассы. Да и дорожка туда для машины. Правда, давно никто не ездил. Но ваши–то, – он кивнул, – я смотрю хорошие, думаю, пройдут.

– А где поворот к ней с трассы? – спросил я.

– Это семнадцать километров от деревни, затем свороток вправо, дальше, она приведёт к самой заимке.

– Спасибо, дядя Ваня, – сказал я.

– Удачи вам.

– Нет, удача нам не нужна, ты лучше ни пуха пожелай, – поправил его я.

– Ни пуха, ни пера.

– К чёрту!

Пожав ему руку, я сел в машину, и мы тут же тронулись в путь. Поворот к зимовью нашли легко. Сначала дорога по лесу была нормальной, наш джип шёл без затруднений. Километров через семь появилось первое препятствие. Огромное дерево, лопнуло между двух больших сучьев, почти пополам. И вот одна его половина перегородила нам дорогу. Мы вышли.

Пока с погодой нам везло. Не было ни ветра, ни снега. Мороз пощипывал лицо. В такую погоду можно и деревья поворочать. И только сейчас я увидел всю нашу команду целиком. Практически все как на подбор. Высокие, спортивного телосложения, жёсткие черты лица. И все в одинаковом камуфляже, как у Володи. Мне это напомнило армию – «инкубатор».

Быстро, профессионально, рассредоточились. Десять человек с оружием прикрывали, а мы двенадцать навалились на валежину, та пошевелилась, но не пошла. Пришлось звать ещё четверых, она поддалась… но с усилием. Я среди них, казался ребёнком, хотя в команде были и помоложе меня. Все посмотрели на меня, но без каких–либо эмоций. Потом они кивали, видимо в знак приветствия, и отворачивались. Да уж, не очень дружелюбно были все настроены. А вообще–то, плевать на них. Я поехал, чтобы завалить зверюгу и отомстить за Игоря.

После того, как освободили себе дорогу, быстро сели по машинам, но ненадолго… Метров через триста–четыреста левое переднее колесо нашего джипа провалилось в яму. Вытаскивали мы опять вручную. Всё происходило так же как с валежиной, нас прикрывали, мы толкали. С этим делом справились быстро.

Чего я больше всего не хотел, это чтобы испортилась погода. Но природа ехидно улыбнулась, и подул ветер. К ветру прибавился снег. Только температура осталась неизменной. Градусник за бортом показывал минус восемнадцать.

Впереди виднелся мост, но уж очень старый, как мне показалось. Мы остановились, вышли поглядеть насколько он крепкий. Володя прошёл по мосту туда и обратно, попрыгал на середине, тот не пошевелился. Овраг, в ширину метров десять, оказался достаточно глубоким. В свете фонаря казалось метров семь. Тянулся он в стороны видимо далеко, луч не доставал, хотя фонари были очень мощные.

Решили переезжать по одной машине. Группа перешла пешком. Уже под третьей машиной мост заскрипел, снизу что-то отвалилось… все замерли. Водитель правильно сделал, что не остановился. На таком мосту нельзя было долго задерживаться, рухнет. Под четвёртой машиной начали сыпаться щепки.

А когда поехал последний автобус, балки моста стали потихоньку оседать, заднее, правое колесо провалилось… бойцы, так я их прозвал, быстро вытащили из четвёртой машины лебёдку. Один из них взял крюк и прыгнул. Заехав на спине под последний автобус, зацепил им мост машины. Как только он выкатился из-под колёс, «Форд» дёрнул, и последняя машина вылезла. Но только она выехала на землю, как тут же мост рухнул.

– Как мы назад-то поедем? – полюбопытствовал я, глядя на дно оврага, где теперь покоилась наша переправа.

– Есть у нас кое-что на такой случай, – ответил на вопрос Володя.

– У вас на все случаи жизни, есть что-нибудь?

– Обязательно. Работа такая.

Мы сели по машинам.

Тихо, как ночной десант, темнота накрыла лес.