Но нас же в детстве учили, что раздражаться нехорошо, поэтому возникает идея: «Я злюсь на себя». Мы должны быть вежливыми и не можем проявлять раздражение. И ведь тренинг — это особое пространство. У нас есть договоренность о том, что мы проговариваем свои мысли и эмоции, анализируем и делаем выводы. И все равно сказать другому о своем раздражении так сложно (вообще говоря, страшно, ведь это означает быть «плохим»), что мы и осознавать эту мысль не готовы. Что самое интересное, это раздражение все равно считывается. А во время тренинга, поскольку фокус внимания на эмоциях достаточно большой, то вся группа и «виновник» (объект раздражения) это уже понимают, так что и упорствовать-то нет никакого смысла. Более того, участники на своем опыте уже прочувствовали, что если эмоцию проговорить, то она уходит; но сила социального запрета так велика, что участники продолжают настаивать, что они испытывают раздражение исключительно на себя.