Еще с классической гимназии, где он успел поучиться до революции, он знал прекрасно весь Серебряный век русской поэзии.
Любил выпить в компании, но никогда не напивался до невменяемости, как Ельцин, – а так, пил по-русски, «для разогрева души».
Любил подчеркивать, что он не гений – не Сталин. Что держится, мол, только на умелом политическом балансе.