Глава 4

К моменту завершения разговора Сергеева с майором Адиловым начальник штаба отряда как раз завершил чтение рапорта капитана Абдулкеримова и отложил исписанные страницы в сторону.

– И что? – спросил Одуванчиков.

– Думаю, мне надо выехать на место расположения экспедиции и самому поговорить с археологами и профессором.

– Думаешь, у ментов мало опыта? – недовольно спросил начальник штаба. – И они что-то упустили?

– На месте расположения экспедиции были не следователи. Они только собираются туда наведаться. Я думаю, мне надо побыстрее разобраться с возникшими у меня вопросами. У следователей обычно много дел в производстве. А у меня одно. С ним и следует поторопиться. Хочу появиться в лагере экспедиции раньше следователей… Чтобы никто не помешал.

– Похоже, дело говоришь! – согласился майор Одуванчиков. – Тогда поезжай. Машина тебе уже выделена на весь день. Я дежурного еще утром предупредил.

– Еду, – кивнул старший лейтенант, забрал со стола рапорт капитана Абдулкеримова и покинул канцелярию.

Двинулся в гараж. Подныривать под забором, как это делают солдаты автороты, направляясь к своим боксам, старший лейтенант не стал, а сразу прошел к воротам, в которые его и запустил ефрейтор контрактной службы с повязкой помощника дежурного по гаражу, и тут же предупредил:

– Товарищ старший лейтенант, наш дежурный в столовую пошел обедать, но я в курсе, что машина за вами закреплена. Сразу поедете?

– Сразу.

– Тогда я позвоню, водителя вызову.

В этот момент позвонил начальник штаба отряда майор Одуванчиков.

– Слушаю вас, товарищ майор, – сказал в мобильник старший лейтенант.

– Сергей Николаевич, я тут подумал и решил, что тебе лучше ехать на бронетранспортере или на БМП. По дороге из него лучше не высовывайся. И еще я распорядился, чтобы тебе выделили транспорт вместе с «силовым прикрытием». Хватит тебе отделения комендантского взвода?

Командованию всегда бывает виднее, что необходимо для выполнения задачи подчиненному. Сергеев сначала думал отказаться и от бронетранспортера, и от отделения прикрытия, но последняя мысль о командовании заставила командира отдельного взвода промолчать.

«Уазик» подъехал одновременно с вернувшимся с обеда дежурным по гаражу.

– Ставь машину в бокс, – распорядился дежурный, взмахом руки отпустив водителя внедорожника. – Товарищ старший лейтенант на бронетранспортере поедет. Распоряжение начальника штаба.

В этот момент по дороге от казармы бегом приблизилось отделение комендантской роты. Дежурный взмахом руки изменил направление бега отделения, и оно направилось сразу в сторону целого ряда бронетранспортеров и боевых машин пехоты, стоящих в центре гаражного двора. Из мастерских, где водители обычно курили в ожидании выезда, вышел младший сержант контрактной службы, одетый не по форме. Сергеев хотел было сделать замечание младшему сержанту, но передумал. Чистошерстяные гимнастерки, в которую был одет младший сержант, так называемые «ч/ш», в Российской армии солдаты вообще не носили, а в Советской прекратили носить задолго до того, как был развален Советский Союз. Но старую форму использовали в виде спецовок в механизированных подразделениях. Скорее всего, мехвод получил эту гимнастерку для работы, но она оказалась новой и теплой, и он носил ее постоянно. Конечно, можно было бы придраться к младшему сержанту, спросив его, почему он на боевой выезд отправляется в спецовке, но Сергеев понимал, что это будет только придирка и оттягивание времени выезда, потому что парню придется пойти переодеться. Тем более что и другие мехводы часто выезжают на задание в своей рабочей спецовке, и зачастую более грязной, чем эта гимнастерка.

Младший сержант первым оказался рядом с бронетранспортером, стоящим в середине общего ряда, быстро заскочил внутрь и открыл дверцу в левом боку, приглашая проследовать туда отделение комендантского взвода. Одновременно с боковой дверцей наружу открылась и лесенка, по которой бойцы быстро загрузились в машину, и она, выбросив в воздух синеватое облако не полностью сгоревшей солярки, сразу тронулась с места. Около дежурного по гаражу остановилась.

– Транспорт подан! – услужливо сообщил дежурный старшему лейтенанту Сергееву, и командир взвода легко, опершись ногой о колесо, забрался в люк рядом с люком мехвода.

– Куда едем, командир? – спросил младший сержант.

Сергеев сердито назвал район. Он не любил проявление излишнего любопытства, тем более у младших по званию, но сейчас вынужден был сообщить – ведь не будет же он всю дорогу пальцем показывать мехводу дорогу.

– Это где в ментов и в спецназ ФСБ стреляли?

– Туда. А ты откуда знаешь?

– Слухи ходят…

– И о чем эти слухи? – В голосе Сергеева промелькнуло любопытство.

– О том, что в горах новый абрек появился… Якобы дух какого-то давно убитого. И из кремниевого ружья шмаляет точно в цель. А как, товарищ старший лейтенант, с духами-то воевать? Их же пуля брать не должна…

– Если стреляет и даже попадает, значит, он не дух… А с чего ты взял, что он из кремниевого ружья стреляет?

– Солдаты говорят… – пожал плечами младший сержант.

– Ладно. Вот тебе карта. На карте две отметки. Возле первой обстреляли спецназ ФСБ, возле второй – спецназ МВД. Ты сначала возле первой отметки остановись. Потом дальше поедем. Туда же бригада из Следственного комитета должна поехать. Хорошо бы их догнать и обогнать. Чтобы друг другу не мешать. Сможешь?

– Они же на микроавтобусах ездят. А микроавтобусы для здешних дорог малопригодны. Догоним и обгоним… – Младший сержант так резко добавил скорость, что Сергея Николаевича шатнуло в кресле. Он обернулся через правое плечо. Бойцы отделения силовой поддержки, сидящие спиной к двигателю бронетранспортера, разделяющему отделение десанта надвое, тоже почувствовали рывок машины, качнулись. А командир отделения, младший сержант контрактной службы, сразу занявший место стрелка-наводчика в башне, похоже, резкого ускорения не заметил – его кресло у спаренных пулеметов было усилено мощными пружинами. Вторую половину отделения силового прикрытия старшему лейтенанту было не видно за двигателем бронетранспортера. Чтобы их увидеть, следовало посмотреть через левое плечо, но в большом плечевом бугре этого плеча у Сергеева было сразу три перелома, полученных во время прыжков с парашютом еще у себя в бригаде. Тогда, после перелома, он еще целый день держался, думая, что получил просто ушиб, и только к вечеру обратился в санчасть к дежурному хирургу. Тот после снимка только головой покачал:

– Обычно большой плечевой бугор при таких переломах просто отрывается. И как следствие, человек полностью лишается возможности действовать рукой. Она у него попросту высыхает, хотя все нервы вроде бы целы и действуют. Вам, можно сказать, несказанно повезло, что отделаетесь «вертолетом». Но при движении еще долго плечо будет похрустывать. Только тренировка мышц сможет вам помочь. Но нагружайте плечо постепенно…

«Вертолет», насколько знал Сергеев, это способ наложения гипса. Большая и основная плоская и многослойная часть гипсовой повязки накладывается на спину, причем почти на всю, от плеча до плеча, а снизу она же закрывает лопатки. Спереди загипсованная рука выставляется вперед и носится на подставке, и только запястье перехватывается бинтом, который для страховки перебрасывается через шею. Целых три дня старший лейтенант мучился, но гипс носил. И только на четвертый день он с помощью своего замкомвзвода сломал гипс на спине в плече, а на пятый день и в локте, что позволило ему и одеваться по форме, и проводить во взводе полноценные занятия согласно расписанию. Старший лейтенант вместе со взводом даже марш-броски совершал, стараясь при этом не упасть. Но оборачивался через сломанное плечо Сергей Николаевич до сих пор с трудом и с осторожностью, да и то, если не было особой необходимости, предпочитал не оборачиваться. В данный момент такой необходимости не было. Ничего нового он увидеть просто не смог бы. А удовлетворение любопытства того не стоило.

Бронетранспортер ехал уверенно, пыля всеми своими восьмью колесами. Эту пыль было хорошо видно в большое круглое зеркало заднего вида, которое само было покрыто толстым слоем пыли. Пылевое облако, что создавалось позади БТРа, скрывало все идущие тем же курсом и без проблем обгоняемые машины, причем в пылевом облаке полностью прятались не только легковые иномарки, но и грузовики, и даже большегрузные длиннющие фуры. Впрочем, фур на этой дороге было немного. Основная их масса шла из Азербайджана через весь Дагестан и Калмыкию в центральные районы России и в Москву с Питером – фуры везли фрукты и овощи.

Сергеев то ли просто задремал в кресле, легко укачивающем любого бойца, то ли просто с закрытыми глазами погрузился в свои думы, но он как-то пропустил мимо своего внимания момент съезда на боковую дорогу, отсыпанную шлаком. И заметил окружающие изменения, только когда снова выглянул в люк. В начале пути пыль была грязно-серого цвета, напоминающая взвесь. Теперь бронетранспортер оставлял за собой черный пылевой шлейф, который оседал довольно медленно. И из-за этого создавалось впечатление, будто приближается вечерний сумрак, хотя время было только два часа. Об этом свидетельствовало и по-осеннему холодное, хотя и чистое, лишенное облачности солнечное небо. Старший лейтенант захлопнул люк и снова прикрыл глаза, полагаясь на мехвода, которому дал приказание сделать первую остановку возле первой отметки на карте.

Однако младший сержант разбудил его раньше:

– О! Вот и микроавтобус, товарищ старший лейтенант, которого вы так боялись. Уже догнали, а теперь и обгоним… А он в пыли пусть задыхается, как в кочегарке.

– Сколько до первой отметки осталось? – спросил Сергеев, выглянув в люк.

– Я так думаю, километров двадцать пять. От силы тридцать набежит.

Бронетранспортер как раз в это время обогнал черный микроавтобус с красной полосой по всему корпусу и с белой трафаретной надписью по красному «Следственное управление по Республике Дагестан». В микроавтобусе спешно закрывали сильно тонированные окна, чтобы пыль, поднятая БТРом, не попала в салон. И почти успели. Вдохнули шлаковую пыль, видимо, только те, кто сидел ближе к двери и к водителю. Но Сергей Николаевич сумел увидеть только автоматные стволы за окном, а не людей, которые, видимо, шарахнулись от пыли в глубину салона. Остальные окна или раньше закрыли, или они вообще не открывались. Бронетранспортер легко обогнал микроавтобус, и он исчез из виду за облаком черной пыли.

– А вообще-то, младший сержант, я никого не боюсь… Микроавтобуса со всем его содержимым – тем более, – слегка запоздало ответил старший лейтенант. – Я даже тебя не боюсь, даже когда ты управляешь БТРом… Пусть тебя боятся бойцы отделения прикрытия!

– Это потому, товарищ старший лейтенант, что вы в настоящий момент броней прикрыты. Потому и не боитесь…