Хродвальд, продолжая усмехаться, открыл было рот, собираясь ответить. Но Арнбьорн, почувствовав назревающую ссору, поднял руку и заговорил раньше.

– Мой гость Хродвальд вовсе не хотел тебя обидеть, любезный гость, – сказал он. – Но я тебе говорил, что в наших местах не жалуют викингов. Мы мирные бонды, мы сеем хлеб и служим нашему конунгу, только и всего.

– Я и не думал обижаться, любезный хозяин, – усаживаясь на своё место, отвечал Хёскульд. – Если твой гость считает нас викингами, то пускай. Это его дело…

Арнбьорн тем временем жестом несколько раз показал Хродвальду, чтобы тот сел, и тот нехотя подчинился.

– Мы не нападаем на купцов и не грабим хутора на побережье, – продолжал Хёскульд. – Если бы было так, мы не стали бы искать возможности купить хлеб, а взяли бы его силой.

Сидевшие вокруг костра зашумели.

– Если бы вы попытались так поступить, мы бы достойно вам ответили, – нахмурив брови, сказал Стейнольв.

– Не сомневаюсь, – склонил голову Хёскульд. – Хоть вы и мирные бонды, но наверняка сможете постоять за себя и дать отпор любому врагу.

Вокруг снова зашумели, заговорили разом.

– Мы отправились в поход не для того, чтобы разбойничать, – продолжал Хёскульд. – После великой битвы при Хафрсфьорде в наших краях стало тесно. Конунг Харальд поставил везде своих людей и все, от ярла до самого последнего бонда теперь подчиняются ему и платят подати. Никто не может торговать или вести войну без его ведома. Но мы свободные люди, и многие из нас покинули Норег, спасаясь от его притеснений. Я и мои люди в том числе. Но, как я сказал уже, мы не собираемся становиться пиратами. Мы ищем возможности поступить на службу к какому-нибудь могущественному конунгу, может быть даже к самому правителю Миклагарда.

Кто-то восхищённо охнул, кто-то засмеялся. А Хродвальд слегка подался вперёд и сказал:

– Сдаётся мне, ты говорил, что ты и твои люди плывёте на восток, через море. Как же вы собираетесь попасть в Миклагард?

Да и в самом деле как? Все разом замолчали, а Ингвар даже выронил кубок и пиво выплеснулось на платье Асню. Она вскочила, отряхиваясь, и сердито сказала:

– Ну вот, теперь платье придётся стирать, Ингвар сын Ингимара!

– Прости, – пробормотал юноша. – Я задумался.

– Задумался он, – пробурчала Асню, снова усаживаясь к нему на колени. – Небось опять представлял, как поступишь на службу к конунгу и приплывёшь за мной на золотой ладье.

– Нет… – растерянно бормотал Ингвар. – То есть да… То есть…

– Ладно, – Асню тихо засмеялась. – Я пошутила.

Между тем Хёскульд обвёл взглядом присутствующих и сказал:

– Да, все знают, что в Миклагард можно попасть длинным путём, через земли фризов и данов и дальше, через Срединное море. Но есть и короткий путь на восток, речной путь на Свартахав⁹.

Несколько человек захохотали, а Арнбьорн сказал:

– Это всё байки, в которые давно никто не верит. Даже если такой путь есть, то он труден и опасен и обычному человеку его не пройти.

– Да-да, – подхватил Торгрейв. – Плывя на восток, можно разве что попасть в Ётунхейм, прямо в пасть троллям!

Дружный хохот поддержал его слова.

– Я не буду с вами спорить, – сказал Хёскульд. – Но знайте, у меня есть доказательство!

– Доказательство! – Закричали вокруг костра. – Доказательство! Что за доказательство?

Хёскульд с важным видом обвёл собравшихся взглядом, видимо, весьма довольный тем, что теперь завладел их вниманием.

– Олав, – сказал он, протянув руку вперёд, – Олав был в Миклагарде…

С места поднялся один из спутников Хёскульда, уже не молодой, но ещё крепкий человек с седеющими волосами и стянутой в двух местах кожаными ремешками бородой.

– Он был в Миклагарде! – раздались голоса. – В самом Миклагарде! Расскажи нам! Мы слушаем тебя, Олав!

– Наверняка никто из вас не бывал в Миклагарде, – сказал Хёскульд, жестом призывая к тишине. – А Олав был. И провёл там три года.

Олав кивнул, подтверждая слова своего предводителя.

– Правда ли что Миклагард окружён стеной из огромных камней, которую в древние времена построили великаны? – спросил кто-то.

– Правда, – снова кивнул Олав. – И эта стена так высока, что даже если десять человек станут друг другу на плечи, тот, кто будет стоять на самом верху, не сможет дотронуться до её края. Но я не думаю, что это сделали великаны.

– Кто же тогда?

– Эту стену построили сами греки с помощью разных хитроумных приспособлений, которых у них есть достаточно.

– Не может того быть! Не может быть!

– А правда что горловина фиорда, на котором стоит Миклагард, перегорожена цепью из чистого золота?

– Да, цепь там есть, – сказал Олав. – Но она не из золота, а из железа. Каждое кольцо её такого размера, что в него свободно может пролезть человек.

– Сказки! – воскликнул один юноша, сидевший позади Ингвара. – Кто же поднимает и опускает эту цепь? Разве что тамошние правители заставили работать на себя троллей!

Все снова дружно захохотали.

– Цепь наматывают на огромный ворот, – стал терпеливо объяснять Олав, – ворот, который крутят десятки рабов.

– Откуда ты знаешь?

– Я сам крутил этот ворот.

Возгласы изумления и недоверия послышались с разных сторон.

– Олав попал в плен к сёркам¹⁰, – сказал Хёскульд. – А они продали его грекам. Сначала те приковали его цепью на своём корабле и заставили грести…

– Заставили раба грести на корабле? – удивлённо поднял брови Торгрейв. – Невиданное дело!

– У греков на кораблях часто гребут рабы, – отвечал Хёскульд. – И над ними стоят надсмотрщики с плетьми. Олав год провёл на корабле. А потом он заболел, и его отвезли на берег. Думали, что он умрёт, но он выздоровел. И тогда его поставили крутить тот самый ворот.

– Как же ты вернулся домой? – спросил Хравн.

– Его выкупил один торговец из Сконе, – вместо Олава снова ответил Хёскульд. – С ним он добрался до Бирки, а оттуда домой, в Трандхейм.

Всё это время Хродвальд сидел, наклонившись вперёд, теребил ус и внимательно смотрел на Хёскульда. Теперь он выпрямился, уперев руки в колени, и громко сказал:

– Эти байки мы послушаем в другой раз. Где же твои доказательства, Хёскульд сын Дюри?

Люди вокруг костра притихли.

Хёскульд поднял вверх растопыренную пятерню и усмехнулся.

– Пусть рабы принесут ещё пива и мяса! – Сказал он. – А я буду рассказывать!

– Давай же! – нетерпеливо дёрнул плечами Хродвальд. Его кубок стоял рядом на земле, полный до краёв, но Хродвальд будто забыл о нём.

– В Миклагарде Олав встретил викингов, – начал Хёскульд. – Викингов, которые пришли с севера.

– Удивительно ли это? – усмехнулся Хродвальд, взяв с блюда кусок мяса. – Викинги всегда приходят с севера.

Вокруг снова дружно захохотали.

– Они пришли не через Срединное море, а с севера, через Свартахав, – пояснил Хёскульд. – Их было тридцать человек на одном корабле. Они шли по рекам, перетаскивая корабль из одной в другую, пока не достигли широкого залива, который они называли Эллипалтар¹¹…

– Я слышал об Эллипалтаре, – подал голос Хравн, отец Асню. – Но никому из викингов не удавалось достичь тех мест.

– Этим удалось!

– Где же эти викинги? – спросил Хродвальд. – Могут ли они показать дорогу, по которой пришли?

– Не знаю, – развёл руками Хёскульд. – Олав говорит, они поступили на службу к правителю Миклагарда. Больше он их не видел.

– Мы не можем знать, правда ли это.

– Олав не лжёт!

– Может быть, Олав и не лжёт, – покачал головой Хродвальд. – У меня нет оснований не верить этому человеку. Но, возможно, он что-то неправильно понял…

– Они так говорили, – твёрдо сказал Олав. – Я сам слышал.

– Возможно, они говорили неправду.

– Зачем им врать?

– Откуда я знаю?

– Вот мы и проверим! – тряхнув головой, сказал Хёскульд.

– Да пребудет с вами удача! – поднял свой кубок Торгрейв.

– Да помогут вам боги! – вслед за ним поднял кубок Арнбьорн.

Все сидевшие вокруг костра выпили. Рабы снова стали наполнять кубки. Только Хродвальд продолжал сидеть, держа в руках остывший уже кусок мяса, и кубок его всё так же стоял на земле.

– Нас в этом походе сорок два человека, – между тем продолжил говорить Хёскульд. – Но на наших кораблях ещё найдётся место, если кто-то из вас захочет присоединиться к нам.

– О, это вряд ли, – покачал головой Арнбьорн. – Я уже говорил…

– Что в ваших краях не любят викингов?

– Да… И что…

– Вы мирные бонды, которые должны сеять хлеб?

– Да, да… И наш ярл не одобряет…

– Что ж, – Хёскульд широко развёл руками, – ваше дело. Впрочем, человек, который решит присоединиться к походу, всё равно не скоро вернётся домой… Если вообще вернётся. И ему будет мало дела до вашей каждодневной суеты и одобрения или неодобрения вашего ярла.

– Ярлу, думаю, будет интересно узнать, на что ты подбиваешь его людей, – нахмурив брови, медленно произнёс Хродвальд.

– Ну так пойди и расскажи ему об этом прямо сейчас! – с вызовом бросил Хёскульд.

Хродвальд вскочил с места, казалось, готовый шагнуть к нему прямо через костёр. Его правая рука несколько раз схватила воздух, словно нащупывая рукоять меча.

Арнбьорн тоже вскочил и отчаянно замахал руками.

– Довольно! – воскликнул он. – Сегодня было выпито много пива, оно ударило вам в головы! Всем пора спать! Пусть рабы проводят гостей!

Трапеза, в самом деле, затянулась. Было уже далеко заполночь, когда все разошлись по домам и костры погасли. Ингвар шевелил палкой остывающие угли, а Асню, положив голову ему на плечо, наблюдала, как багровый жар постепенно тускнеет и серым пеплом опадает на землю.

– А Миклагард далеко? – вдруг спросила Асню.

– Ну… – Ингвар задумался. – Говорят, что по морю туда нужно плыть целый год.

– Ого! Целый год это долго.

– Долго.

– Значит, он очень далеко.

– Очень.

– А ты бы хотел туда поплыть?

– Я? – Ингвар воткнул палку в землю и посмотрел на Асню. – Не знаю. Зачем?

– И правда, зачем.

Они некоторое время сидели молча. Потом Асню спросила:

– А как люди находят дорогу в море?

– По звёздам, – подняв глаза вверх, ответил Ингвар. Ночи стояли в это время года светлые и звёзды смутно угадывались на сером небе. – Видишь, звёзды складываются в узоры? Вот Большая колесница, вон там Прялка Фригг. Это как руны, только на небе. Тот, кто умеет их читать, всегда отыщет дорогу.

– А ты умеешь?

– Не очень.

Последняя головешка в кострище вспыхнула напоследок ярким пламенем и погасла. Точно так же зажигается на мгновение и гаснет падающая звезда.

– Эти викинги поплывут на восток? – снова спросила Асню.

– Они так говорят.

– А что там на востоке?

– Наверно там тоже живут люди. Как мы здесь. Только другие.

– Ты бы поплыл с викингами?

– Что ты всё время хочешь отправить меня за край света? – Ингвар неумело сделал вид, будто сердится. – Хочешь от меня избавиться?

– Что ты! – Асню улыбнулась. – Конечно, нет! Я просто спросила.

– Никогда я никуда не уплыву от тебя! – прижав её к себе, сказал Ингвар.

– А как же служба у конунга?

– Это другое, для этого не нужно отправляться за девять морей, – ответил Ингвар и подумал, что викингами наверняка становятся люди, которых дома ничего не держит.

– Ну и хорошо, – вздохнула Асню и снова опустила голову ему на плечо.

Они ещё долго сидели, обнявшись, у потухшего костра, до тех пор, пока небо на востоке не начало алеть.

4.

Каждый день обычно похож на предыдущий, если не случается каких-нибудь неожиданных событий, как, например, внезапное появление Хёскульда и его дружины. Работы на хуторе хватало всем, так что никто не сидел без дела. С утра Ингвар отправился на берег помогать рыбакам смолить лодку. Он разводил костёр и варил смолу, пока другие переворачивали лодку и очищали днище от налипших ракушек. Поодаль возле своих кораблей возились викинги. Видно, Хёскульд всё-таки уговорил Арнбьона – Ингвар видел, как с хутора принесли несколько больших мешков и погрузили на корабль. Хитрец наверняка имел изрядные запасы, а может даже и доступ в амбары самого Стейни-ярла. Впрочем, это не его, Ингвара дело. Пускай сами разбираются.

Ближе к полудню, когда Ингвар и остальные сели обедать, на берегу появился Хродвальд. Он часто ходил без дела туда-сюда, поглядывал на море, перекидывался парой слов с местными, но никто никогда не видел, чтобы он взялся за какую-нибудь хоть самую простую работу. Вот и теперь спустился до половины склона, постоял, заложив руки за пояс, повернулся и пошёл обратно. Как всегда степенный и важный, в расшитой бисером рубахе, и меч в отделанных серебром ножнах грозно приподнимает полу плаща.

– И не наскучило ему вот так каждый день ходить? – глядя ему вслед, сказал один из рыбаков. – Сколько дней уже ходит.

Хродвальда на хуторе не особо любили. Чужак он и есть чужак. Только в лицо ему об этом никто не говорил. Гость, даже незваный и нежеланный, всё равно гость. А тут ещё и человек самого конунга!

Ингвар вздохнул и стал жевать кусок ячменной лепёшки. Ничего, не в это лето так в следующее он тоже поступит в дружину конунга, а пройдёт немного времени – тоже будет ходить вот так вот, поглядывая на всех свысока, с мечом на поясе и золотой цепью на шее.

В дружину конунга кого попало не берут. Сначала нужно пройти испытание, потом походить в младших дружинниках, прислуживая старшим, а уж потом, если только в грязь лицом не ударишь, сможешь сесть за пиршественный стол с самим конунгом. Он, Ингвар, не ударит, он сможет! Но это будет потом, а пока что надо идти варить смолу.

– Гляди-ка, там корабли! – крикнул кто-то, и все повскакивали на ноги, вглядываясь вдаль.

Со стороны моря снова, как накануне, скользили по волнам два боевых дракона. Только теперь это уж точно были драконы Стейни-ярла. Ингвар знал, что они пройдут мимо, потому что усадьба ярла находится ещё дальше, в самом дальнем конце фиорда, однако по пути высадят тех, кто возвращается на хутор.