Часть 1
Неприкаянная душа

Глава 1

Я возвращался с занятий в довольно скверном настроении из-за драки, которая произошла с одним из моих заклятых врагов. Нет, я не жалуюсь, но как можно честно драться, когда противник минимум на двадцать килограммов тебя тяжелее? Вот и приходилось мне щеголять с довольно внушительным фингалом. Именно в этот момент я и заметил дядю, который тихонько стоял в сторонке, стараясь не привлекать к себе внимания. Ну… «стараясь не привлекать к себе внимания» – это так, оборот речи. Крылатые где угодно привлекут к себе внимание. Впрочем, и совсем необычным зрелищем это не было. С тех пор как великий правитель и реформатор Горуян заключил с ними мир, они часто бывают в наших городах. Впрочем, как и мы в их. Вообще-то они зовутся не крылатые. Крылатые – это прозвище. Их так называют за глаза. Они же нас прозвали хвостатыми.

Дядя вообще-то не слишком желанный гость в нашем доме. Отец даже всем заявляет, что брата у него нет, настолько презирает его за то, что тот подался в крылатые. Говорит, что он позорит всю нашу породу.

– Наша семья известна до пятого колена, – любит повторять отец. – И все мои предки были добропорядочными чертями. И вот один подался в крылатые! Позор на нашу голову!

Хотя я подозревал, что дело вовсе не в этом. Просто моя мама давно ведет неравную борьбу с папаней с целью научить того правильно вести себя за столом. И постоянно приводит в пример его брата. Папе это жутко не нравится. Вот он и ругается на «позор семьи». Только позором это давно уже не считалось. Ибо, как говорил великий Горуян, и мы, и крылатые делаем одно дело. Мы наказываем, они вознаграждают. Так зачем ссориться? И нет позора в том, что кто-то носит крылья, а кто-то хвосты. Перед тяжелой ношей все мы равны. И все ходим под Ним. Об этом «Ним» вспоминать вообще-то не полагается. Он слишком не любит, когда его поминают черти.

Я же, наоборот, всегда радовался дяде. И не из-за подарков, которые тот всегда приносил. Просто… просто с ним мне всегда было хорошо. Но именно сейчас я был готов видеть его меньше всего. Поэтому я постарался прошмыгнуть мимо как можно быстрее в надежде, что тот меня не заметит. Тщетно. Только я понадеялся, что мне все удалось, как на плечо опустилась дядина рука.

– Вот ты где, Эзергиль.

Я вздохнул и повернулся.

– Здравствуй, дядя Монтирий.

Дядя некоторое время молча рассматривал мое украшение под глазом.

– Надеюсь, ты боролся за справедливость, – наконец заметил он.

– Конечно, нет! Я же черт! – возмущенно завопил я. Не то что я имел что-то против справедливости, но иногда я любил вот так поддеть дядю.

– Узнаю порочное влияние своего непутевого брата! – как обычно завелся он. – Сколько раз я тебе уже говорил…

– …черт в наказании грешника обязан быть справедливым, как ангел в вознаграждении праведника.

Дядя фыркнул.

– Все шутишь?

– Да нет, дядя. А что случилось? Почему ты здесь? Ты вроде как только на следующей неделе к нам собирался?

– Вообще-то я по делам. В ваше министерство наказаний. – Дядя выругался, помянув чертову бюрократию.

– Ангелы не ругаются, – поддел я его.

– Мне можно. В конце концов, я бывший черт! Могут у меня еще остаться старые вредные привычки? – Но было видно, что он смущен.

– Могут, – простил я его. – А что там в министерстве?

– Да напутали что-то ваши умники. В общем, одну душу по ошибке заграбастали себе. Вот и иду разбираться. А поскольку все равно по пути, дай, думаю, к тебе загляну. Надеялся, рад будешь.

– Я рад! Ой, я рад! Дядя, а возьми меня с собой? Пожалуйста!!!

Монтирий с сомнением оглядел мой красочный фингал.

– Думаешь, в таком виде будет хорошо?

Я потрогал фингал, а потом жалобно посмотрел на дядю.

– Ну пожалуйста!!!

Дело в том, что наш крылатый родственник работает чрезвычайным курьером. На первый взгляд эта работа может показаться скучной и неинтересной. Ну, подумаешь курьер. Что тут такого? Но все дело в том, что дядя был не просто курьер, а чрезвычайный курьер. В его обязанности входило разрешать противоречия между службами Рая и Ада. Вести переговоры. Поскольку он сам был из бывших чертей, то у них там решили, что с этой работой он справится лучше всех. И, как я слышал, дядя сейчас считается лучшим специалистом. Как-то он пообещал взять меня с собой в министерство наказаний при случае. Ну, сболтнул ненароком (про добавленные в его щи капли бесхарактерности я благоразумно не рассказывал). А поскольку нарушить свое слово ангелу никак нельзя, то… ну, в общем, ясно. И вот сейчас он пришел выполнить обещание. А тут какой-то синяк!!! С дяди станется отложить поход. Пришлось его уламывать:

– Я ведь почти взрослый! Мне скоро сто двадцать стукнет! Пора бы уже и о профессии подумать. Может, я в министерство работать пойду?

Ангел печально вздохнул.

– Хоть ты и черт, но я тебя все равно люблю. – Это тоже была одна из наших с ним дежурных шуток. – Ладно, раз уж пообещал взять тебя с собой, то обещание надо выполнять. Но это в первый и последний раз!

Я радостно гикнул, подпрыгнув метра на два вверх.

– Не скачи. Дай-ка на твой синяк посмотреть. Стоило бы оставить его тебе в педагогических целях, но сейчас…

Дядя слегка прикоснулся к моему синяку и закрыл глаза. Я почувствовал, как от кончиков его пальцев идет приятное тепло. Через мгновение от синяка не осталось и следа.

– Здорово! – Я потрогал то место, где еще секунду назад красовался фингал. – Вот бы мне так научиться! Подрался, раз – и никаких следов! – Едва я это сказал, как понял, что сболтнул лишнее. Последнюю фразу при дяде точно говорить не стоило. Он все-таки ангел.

– Та-а-ак! Значит, ты хочешь научиться лечить не для того, чтобы помогать, а чтобы скрывать свои проступки?!

– Нет, дядя, конечно, лечить! Я всегда рад помочь, но ведь иногда немножко можно и для себя чего-нибудь сделать.

– Вот она – чертова порода! Сразу видна.

Я рассмеялся. Дядя обличающий выглядел слегка забавно. Становился чуть-чуть похож на грозного Михаила. Вот уж ангелочек был. Им до сих пор детей пугают, то есть чертенят. Слава Бо… э-э… вот ведь наслушался дядю! Чуть-чуть запретное не произнес. В общем, слава всем, что та пора давно миновала и между ангелами и чертями установился мир.

Дядя на мой смех не обиделся. Только фыркнул.

– Все смеешься? А ведь я серьезно. Использовать свои таланты…

– Дядя, мы идем в министерство или нет?

Тот вздохнул.

– Какой ты нетерпеливый, Эзергиль. – Он взмахнул своими белыми крыльями, обдав меня потоком воздуха. Какая-то сила вдруг подхватила меня, подняла, закружила. Только раз я летал с дядей… Наверное, если я и подамся в ангелы, то только из-за полетов. Кто никогда не летал, тот не поймет моего восторга. Я раскинул руки навстречу ветру. Я хохотал и плакал. Я был ветром и солнечным лучом. Но вот полет оборвался, и мы оба уже стоим на земле. Это нечестно!!! Нечестно!!! Я еще хочу!!! Я хочу летать всегда! Вечно!

– Ау! Мы приехали.

Ну вот! Всегда так!

– Да, дядя, – вздохнул я. Потом осмотрелся. Кто у нас в городе не знает, где находится министерство наказаний? И каждому знакомо мрачноватое великолепие этого здания, возвышающегося над городом. Мы с дядей направились к главному входу, равнодушно миновав очередь душ, которые выстроились для получения своего. Большинство из них вели себя спокойно. Некоторые пытались бежать. Ну, куда они денутся с подводной лодки, спрашивается? Свернутое пространство неизменно возвращало таких смельчаков на прежнее место. Особый случай были те, кто довольно громко и настойчиво требовал адвокатов. Что ж, думаю, их требования удовлетворят. Как я слышал, у нас тут, в Аду, много адвокатов. Таких можно поселить вместе. В одном котле, так сказать. Хотя лично я считал котлы пережитком прошлого, доставшегося нам еще от средневековья. Сейчас существуют куда более изощренные способы наказания. Стоит только у людей поинтересоваться.

Нам перегородили дорогу два черта с вилами. Дядя молча предъявил пропуск. Те с откровенной злостью уставились на крылья дяди, но возразить ничего не могли. Судя по седине, эти черти были уже глубокие старики. Каждому лет по девятьсот. Они наверняка еще помнили те битвы, что полыхали у нас с ангелами. Им трудно привыкнуть к новому. К тому, что ангелы нам больше не враги. Я же вообще не понимал, чего мы с ангелами делили. Грешники нам, праведники им. Воевать за души людей? Ну глупо же! Нам и так достается больше.

За всеми этими размышлениями я не заметил, как мы оказались в центральном коридоре. Я семенил за дядей, размашисто вышагивающим впереди, и рассматривал мрачного вида стальные двери по бокам. Там, как я знал из занятий в школе, и находится ТО САМОЕ, ради чего черти и существуют.

Дядя вдруг остановился, к чему-то прислушиваясь. Я едва успел затормозить, чтобы не налететь на ангела, удивленно посмотрел на него и тоже прислушался. Однако из-за двери ничего слышно не было. Нет, способности ангелов все-таки превосходят наши. С другой стороны, большинство своих способностей они никак не могут проявить из-за МОРАЛИ. Слово-то какое.

Дядя подошел к одной из дверей и слегка ее приоткрыл.

– Из-за острова на стрежень, на просто-о-о-о-ор речной волны выплывали расписные острогрудые челны-ы-ы-ы-ы! – музыкально донеслись из-за двери чьи-то пьяные вопли. Дядя заглянул в дверь и остолбенел. Я просунул голову под его локтем и тоже посмотрел внутрь, удивляясь, что могло там так заинтересовать дядю.

В комнате на цепи был подвешен здоровенный котел, под которым весело ревело Непотухающее пламя. Рядом сидел вдрызг пьяный черт с вилами, а в обнимку с ним пребывала душа грешника. В два голоса они и распевали песенку.

– Хорош-ший, ты это… человек, Федя, – заплетающимся языком говорила душа.

– Я… ик… не человек. Расписны-ы-ые… черт я, Ваня. Черт. И вот такова моя чертова доля! Ты думаешь, мне нравится эти чертовы дрова таскать? Шиш! А надо. Долг такой.

– Как я тебя понимаю. Ты вот, думаешь, мне нравилось при жизни убивать?! Выйдешь с кистенем, бывало, встанешь за углом, а душа кровью обливается. Вот, думаешь, убьешь хорошего человека, а у него дети сиротинушками останутся. И такая жалость берет, хошь вой! А куда деваться?

– Добрая ты душа, Ваня.

– Дык и я о том же. А вот палач мою доброту совсем не оценил.

– Ладно, Ваня. Полезай обратно. Хорошо с тобой, но давай в котел.

– Ик… ага. В баньку, а потом еще грамм по сто.

– Идет.

Дядя молча прикрыл дверь и покосился на меня.

– Ты ничего не видел!

Я пожал плечами.

– Не видел что?

– Ничего, – ответил он и двинулся дальше по коридору.

Наконец мы дошли до кабинета администратора.

– Ты жди здесь! Не стоит смотреть тебе, как взрослые дяди ругаются. – Дядя распахнул дверь и вошел внутрь. – Ну, вы, хвостатые!!! Что вы опять тут натворили?!! Опять все напутали?!!

– Снова ты, Монтирий?! – простонал кто-то из-за двери. – Сколько раз просил ваше руководство назначить кого-нибудь другого!

– Не дождетесь…

Дальнейшее было услышать невозможно, поскольку дверь, к моему глубокому сожалению, закрылась. Однако не будь я черт, если не смогу подслушать. Я дотронулся до двери, настраиваясь, потом стал осторожно пропускать внутрь свой слух. В тот же миг из двери выросла голова дяди.

– И не подслушивать!

Я показал фантому язык. Хотя и напрасно, наверное. Монтирий наверняка просмотрит запись и увидит это. Ну и пусть. Черт я, в конце концов, или нет?

От нечего делать я стал прогуливаться по коридору, с интересом разглядывая рисунки на дверях. Как ни старался, но так и не нашел двух одинаковых. Зато мимо меня кто-то пронесся с тихим шелестом. Я отпрянул от очередной двери и посмотрел вслед фантому. Хотя нет, тут же понял я свою ошибку, это был не фантом. Только для человеческой души характерно такое сияние. Странно. Что тут делает душа? Сбежала, что ль? Ну, это вряд ли. Такого никогда не было. Да и сияние слишком яркое для души грешника. А если она не грешная, то что делает здесь? Ей в другую сторону. Наверх.

Пожав плечами, я отправился по своим делам. Эх, знать бы, сколько я натерплюсь из-за этой глупой души, то постарался бы забыть о ней в тот же миг. А может, и нет… Но хоть я и черт, будущее видеть не могу.

Вернувшись обратно к кабинету администратора, я застал там дядю и бегающего вокруг него низенького толстого черта.

– Не извольте беспокоиться, Монтирий, ошибка будет исправлена. Мы вернем душу того человека. Вы ведь понимаете, бюрократизм. Ну, ошиблись ребята немного. Не того схватили.

– Я надеюсь, мне возвращаться не придется?

– Да что вы, Монтирий! – В интонации же администратора явственно прозвучало: не дай Боже! – Все сделаем.

Тут я решил, что должен рассказать о гуляющей по коридорам душе. Мне бы молчать в тряпочку. Какое, собственно, мне было до той души дело? Пусть ею занимаются те, кому положено. Но, как я уже говорил, будущее я знать не мог. Я вежливо покашлял, привлекая внимание, и рассказал о встрече. Однако администратора мое сообщение не заинтересовало. Зато заинтересовало дядю. Он вопросительно посмотрел на толстячка. Тот только рукой махнул.

– Ну да, есть такая. Третий день уже тут по коридору мотается. Неприкаянная душа. Никак не определится, куда ей: к вам или к нам. Да и что-то на Земле, видать, ее держит. Иногда и туда возвращается. Надоела уже хуже молитв грешников. Если бы не договор с вами, крылатыми, давно бы уже развеяли ее.

Дядя как-то странно посмотрел на меня, хотя ответил администратору:

– Только попробуйте ее развеять. Я вам тогда такие неприятности обещаю… – Дядя многозначительно замолчал, а администратор сглотнул.

– Да не думаем мы никого развеива… э-э…

Дядя жестом заставил его замолчать и опять посмотрел на меня.

– Когда у тебя начинается летняя практика?

– Э-э, – я начал старательно изучать потолок, – вообще-то завтра.

– И ты уже выбрал себе задание на практику?

– Ну, дядя, я не виноват, что мне ничего…

– Я так понял, что нет. Отлично. Считай, что я тебе практику нашел. Ведь уважаемый администратор не откажет мне в небольшой просьбе?

От его тона администратор покрылся потом.

– Да как можно, уважаемый Монтирий… только у нас не самое лучшее место практики для мальчика…

– Да что бы я отправил племянника на вашу живодерню?!! – возмутился дядя. – За кого вы меня принимаете?! Я говорил о другом. Пусть мой племянник займется этой самой неприкаянной душой.

Упс.

– Но, дядя!!! – возмутился я.