– Очень-очень давно у нас жили несколько народов, которые строили такие же храмы. Некоторые мудрецы даже считают, что почти во всех землях раньше жили такие народы, но вот в это мало кто верит. Однако далеко на юго-восток от земель моего народа хорошо сохранились очень большие пирамиды. Какая-то из них высотой… так, примерно 140 метров – это будет… где-то 85-90 человеческих ростов.

– Должно быть, это были великие народы!

– Наверное. Прошло слишком много времени, приходили многие завоеватели, и сейчас в тех землях правят совсем другие – немного дикие племена. Они водят к пирамидам приезжих за малую цену, ненавидят их, но все равно уговаривают кататься на одно- и двугорбых животных, и разрешают, жрать и напиваться до свинского состояния, лежа у моря.

– Но это же так опасно! – вдруг пришел в волнение собеседник, подавшись вперед.

– Да нет, многие себе жизнь без постоянных пиров хотя бы раз в год и не представляют?! Нет, у нас, конечно, не так хорошо лечат, как у вас, – Игорь автоматически потрогал аккуратно заштопанный шелк на животе. – Но если кто совсем уж перестарается, его чаще всего спасают.

– Пусть себе пьют, я про «ушедших»! Диен ват ние хир!²⁷

– Все равно не понимаю…

– Разве в них ни чего и ни кого не находили?

– В самих пирамидах?

– Да! В них находили комнаты разного размера?

– Про все не помню, но в самой большой точно были. По-моему, два помещения над землей, в самой пирамиде, и одно – ниже уровня земли. Считается, что те древние народы, которые их строили, создавали их для мертвых правителей, чтобы дождаться то ли конца времен, когда их призовут боги, то ли еще чего-то…

– Все правильно! И разве они не встают и не выходят убивать своей волей глупцов, что беспокоят их сон?

– Таких случаев у нас не известно. С пустым черепом и без внутренностей не особенно побегаешь…

– Что?

– В пирамидах народа, о котором я говорю, находили каменные саркофаги, где лежали тела, как считают наши мудрецы, правителей, их жен и, по-моему, ближайших слуг. У них извлекали перед захоронением все из черепа и живота.

– Но зачем?! О! – совсем другим голосом добавил ярл, прослушав длинную руладу в исполнении журналистского живота. – Ты же только недавно проснулся. Предлагаю, разделись со мной трапезу прямо здесь. Вне этого места я не смогу долго поддерживать наш разговор, и мы снова перестанем понимать друг друга.

– Сказать по правде, уже бы действительно надо, – смущенно признался Игорь.

– В этом нет стыда, – успокоил его собеседник. – Ты был тяжело ранен, и силу на исцеление плоти тебе передал я, но вот то, чем сращивались раны, твое тело брало из самого себя, поэтому ему нужно много чего восстановить. И для этого придется много съесть, – улыбнулся правитель. – Других способов пока не придумано…

* * *

Эверберг, тот же день

Остальные туристы собрались на втором этаже западной части цитадели. Сутки назад, сразу по приезду, их разместились в просторном зале со столом и камином, служившем центром отдельного закутка из почти дюжины комнат. Одолев плотный обед, путешественники раскинулись на широких обитых кожей лавках, меланхолично перебирая редкие сытые мысли.

За предыдущие день и ночь, пока Игорь был без сознания, они никуда не выходили, поэтому женщины успели обсудить все особенности своих очень небольших, но совершенно одинаковых и удивительно уютных после лесных ночевок, комнат. Мнение Анвара по всем особенностям размещения и питания, они тоже выяснили не по одному разу, поэтому проснувшиеся заметно позже, чем в предыдущие дни, сейчас больше прислушивались к птичьему гомону, время от времени прорывающемуся через немногочисленные бойницы.

– Знаете, до сих пор не могу поверить. Даже на фоне нашего необычного приземления… мы уже несколько раз видели настоящие чудеса, – вдруг оживилась Катя. – И вы, кстати, так и не рассказали подробности, как спускались в тот подвал вместе с Игорем.

Погруженные почти в медитативное спокойствие Анвар, даже вздрогнул от неожиданности, но в глубине души согласился, что ему и самому хочется поговорить об этом со спутниками. В 57 лет мало кто не знает, что можно и самому удивиться от глубины выводов, если проговаривать мысли вслух.

«Или подраться», – усмехнулся архитектор.

Задумавшись, он на мгновение снова, как в первый раз, прочувствовал всю недавнюю силу своего удивления. Когда предводитель средневековых воинов вдруг заговорил, и его слова неожиданно оказались понятны. В отличие от других местных, что-то лопотавших на какой-то странной и абсолютно не разбираемой смеси, с вкраплениями смутно знакомые западноевропейских слов.

– Как наш здешний хозяин «колдовал» над Игорем и своими воинами, а потом, пешком спускались с гор, вы и сами все видели. Когда через несколько часов, уже внизу, встретили коноводов, тоже думаю, ничего не пропустили. Во время почти суточной скачки на северо-восток, и до приезда в этот город-крепость, чего-нибудь необычного было еще меньше. А вот когда колесницы наконец-то поднялись по извилистой дороге на гору и расстались уже внутри, есть чего рассказать. Правда, не ждите особых откровений… Мы тогда подъехали к отдельной пристройке рядом с цитаделью. Она такая одноэтажная и накрыта почти плоской крышей…

– Да, когда мы на подгибающихся ногах наконец-то слезли с этих хлипких тачанок, ни вас, ни остальных раненных, не было возле коновязи, – подтвердила Наталья.

– …ну вот. Так и получилось, что стоило повозкам остановиться, солдаты подхватили носилки с Игорем и шестью другими, лежащими без сознания мужиками, и собрались их куда-то нести. Я же ехал в начале колонны, поэтому просто молча соскочил с повозки, и взялся за одну из ручек. Никто не возражал, вот и пошел вместе с ними. Сначала было два очень длинных лестничных пролета, потом еще несколько, но уже не таких больших, и один раз даже путь снова повернул куда-то вверх. Знаете, думаю фактически, мы спустились всего метров на десять ниже уровня той площадки, где выгружались. Просто переместились куда-то в сторону, и само помещение, куда в итоге попали, находится внутри какого-то сложного каменного сооружения. Из-за этого дорога, наверное, и получилась такой замороченной.

Мы пришли в не очень большой зал из одинаковых каменных блоков. И вот здесь остальных раненных положили на пол, а нашего боевитого журналиста на что-то вроде алтаря. Такой продолговатый кусок гладкого и красивого булыжника пару метров в длину и по метру в высоту и ширину. По бокам весь украшен барельефами с людьми, несущими носилки к здоровому мужику то ли с копьем, то ли с факелом в руках в руках.

– А статуи какие-нибудь там есть? – заинтересовалась Наталья.

– Нет, ничего такого. На стенах что-то было, но мне оказалось не до экскурсий. В общем, парня же видели перед этим? Весь в крови, бледный, дырки в животе и в спине ему вроде перетянули, но, думаю, не они самое опасное. Игорь же еще и изрядно удариться мог, когда пролетел метров десять со скалы. Хорошо хоть упал на трупы, а не на валуны. И когда мы его положили на этот алтарь, вспыхнул зеленый свет… точнее не так. Начало светиться, как будто бы такое зелено-голубое облако. Над тем постаментом-лежбищем, о котором рассказывал. И светилось довольно ярко, но на стенах никаких бликов или еще чего. Оно как бы само по себе висит и клубится, а их предводитель водит поверху руками и чего-то про себя бормочет негромко…

Сколько по времени это продолжалось – не скажу, – Анвар задумчиво почесал нос, – но тут хозяин достает здоровый ножик и начинает срезать повязки. А там… нет, не гладкая кожа, как по щучьему велению, но такое ощущение, что раны нанесли не около суток назад, а месяц, или даже больше. На груди, в районе ключицы, огромный синяк, уже не то, что проявился, а даже пожелтел и выцвел. Все раны по-прежнему видно, но их края сомкнулись. Хоть и ничем не прошиты, а при этом не расходятся. Когда Игоря стали ворочать, чтобы перевернуть на живот, я очень за него испугался, но нет, все оказалось правильно. Потом поверху раны ему чем-то смазали, и заклеили кусками ткани. Когда начали то же самое делать для остальных, я уже не смотрел, потому что помогал тащить парня, только уже куда-то наверх. Позже оказалось, что в крепость. Могу поклясться, что в ближайшее время он присоединится к нам совсем здоровым…

* * *

Надо признать, что Анвар почти не ошибся. К этому моменту журналист уже вовсю общался с местным правителем. Но вот сам Игорь, спустя несколько часов, начал в этом очень сильно сомневаться.

Привыкнув за первые две недели отпуска и почти шесть дней пути только лежать или идти, он страшно измучался, просидев с раннего утра и почти до вечера. Позвоночник, да и спину вообще, отчаянно ломило, зад стал как деревянный, а ноги прямо крутило от желания хоть немного пройтись. Но боясь разрушить невзначай возникшую приязнь, и понимая, насколько они зависят от доброго отношения местного «губернатора», стоически переносил неудобства.

– А кто сейчас под вашим небом самый сильный? – задал очередной нескончаемый вопрос Эрвин Сильный.

– Сила, это же не только мечи. Это и накопленные богатства, и оружие, и внутреннее единство, и решенные вопросы наследования…

Ярл Эрвин утвердительно покивал, и как-то более уважительно посмотрел на разошедшегося политобозревателя.

– Те, кто сегодня сильнее всех, живут с другой стороны большого моря…

– …ты про два острова недалеко от наших бывших земель? – уточнил правитель, подразумевая, очевидно Британию.

– О нет, они сильны, но их время давно прошло. Я говорю о землях, намного дальше. В той стране всю власть поделили несколько богатых семей, и они часто сменяют правителей. Из-за чего действуют, как разбойники, нападая и грабя других, даже если совсем недавно обещали защиту. Каждый их следующий правитель всегда может сказать, что ничего не должен. Они выделяют денег своим дружинам больше всех остальных великих народов, но лет сорок-пятьдесят назад их побили желтокожие и немногочисленные храбрецы маленького роста, заманив в свои леса. И с тех пор, они бьются только с совсем слабыми. Еще и нападать стараются не в одиночестве. У них так давно не было достойных противников, что даже их собственные хевдинги иногда начинают говорить, что увидев сильных врагов, хускарлы разбегутся как испуганные дети. Да и благополучие их пошатнулось. Народ заметно обеднел, по сравнению с недавними временами, поэтому многие мудрецы считают, что их время заканчивается. Но пока они все еще впереди.

Вторыми по силе считается самый многочисленный под нашим небом народ. Желтокожий. Их долгое время грабили все подряд, но с полвека назад они снова сплотились, а в последние годы и вовсе набрали большую силу и богатство. Их достижения все признают, но опытные вожди помнят, что воины этого народа никого и никогда не побеждали. Ну, понятно, кроме своих же родичей.

Третьими по богатству и влиянию стоят те, кто живет на покинутых вами землях. Они объединились с живущими у теплого моря, вашими бывшими врагами, но по-прежнему разобщены, да и изнежены неимоверно. Поэтому третьими по силе я считаю свой народ. Хотя многие годы мы были очень слабы.

«Ну и ладно, потерплю, от этого не умирают… в отличие от стрелы в пузо. Как и от копья в печень или куда там, у местных, тыкать принято. В конце концов, все, что сейчас узнаю, оно же не только полезно, но и действительно интересно…»

Как будто почувствовав внутренние метания, ярл прервал попытки разобраться в нынешнем мироустройстве на Земле, и предложил пройтись «тут не далеко».

– Сегодня ничто не указывает на необходимость спасать жизни, поэтому сил у меня хватит на некоторое время, чтобы понимать друг друга и вне трона. Пойдем, ты должен это видеть сам, – телохранители привычно заняли свои места впереди и позади процессии.

Оказалось, что толщина стены в том месте, где тронный зал соединяется с цитаделью, те же пять с половиной – шесть метров, как и с южной стороны, а за пышной занавеской скрываются невысокие, но очень крепкие ворота из широких деревянных плах, практически скрытых под сантиметровыми бронзовыми полосами. Проход в стене вывел в прямоугольный крытый двор размерами примерно тридцать на пятнадцать метров. Потолком этой полости, в теле пятиэтажной крепости, служил пол, наверное, минимум третьего этажа.

Бывший репортер успел рассмотреть, что с широких балконов справа и слева от перехода, можно очень удобного закидывать потенциальных нападающих копьями и расстреливать из луков. И судя по всему, само помещение служило для временного хранения седел, колесниц и упряжи к ним. Самих лошадей в тот момент не было, но полтора десятка надежных коновязей и неистребимый запах, нельзя было не заметить.

До цели идти пришлось действительно недалеко.

После защищенного дворика они пересекли помещение с полусотней узких комнат-пеналов, судя по развешанным щитам с одинаковым рисунком кабаньей морды, коротким копьям и узнаваемому запаху, не могущую быть ни чем кроме казармы. Затем двадцать ступеней вниз по спиральной лестнице, и вот она точка назначения – огромный каменный подвал, перегороженный пополам частым переплетением бронзовых прутьев.

С наружной стороны решетки остались столы и полки с кузнечными, или скорее слесарными инструментами (судя по отсутствию горнов или каких других источников огня, кроме пустых сейчас держателей для факелов). Изнутри же хранились просто горы разных приспособлений для смертоубийства: всевозможные мечи, копья, стрелы, щиты. Когда не замеченный в свете единственного светильника кривоногий здоровяк зазвенел ключами и открыл новый проход, Игорь, зависший от всего этого богатства, как раз успел про себя пообещать, что не даст себя увести отсюда слишком быстро. А уж если мелькнет шанс чего выцыганить, то грош ему цена, если не сможет воспользоваться моментом.

«О, Боже, не дай мне оказаться конченным лошарой, удержи от излишней наглости, и научи отделить одно от другого!» – мысленно взмолился впавший, от вида острых мужских игрушек, в детство журналист.

* * *

В тот день Игорь так и не смог встретиться со своими спутниками. Почти час, просидев в оружейной, они с ярлом снова вернулись в тронный зал, и теперь уже беседовали до самой поздней ночи. Лишь изредка отвлекаясь на еду или легкое вино с небольшими медовыми яблоками. Встреча состоялась только на следующее утро.

Проснувшись часам к десяти на прежнем месте, он как мог, попросил встречного воина, отвести его к спутникам. Не смотря на дискуссию большей частью жестами и мимикой, тот прекрасно понял, и уверенно направился в западную часть цитадели.

Собравшиеся у стола с только что принесенным большим котлом с жаренными кусками мяса и овощей, путешественники встретили явившуюся практически с того света пропажу криками и объятиями. От такого энтузиазма все растрогались, и чтобы скрыть неловкость, с радостью поддержали предложение «сначала мясо, а потом разговоры».

– Интересно, что за мясо? – чуть позже нарушила молчание Катя. – Вроде что-то знакомое, но из-за непривычных специй, никак не могу понять.

– Думаю, просто свинина, – предположила бухгалтер.

– Кабанина! – уточнил Игорь.

– Ты, как-то слишком уверенно это утверждаешь. И вообще, все уже почти наелись, давай, рассказывай, что это за колюще-режущее на твоем поясе? – потребовала Наташа, в свойственной ей напористой манере.

– По дороге сюда меня вели через кухню, и видел щетинистую тушу одного такого чудовища. Действительно, здоровые и надо заметить вкусные твари! Хотя и жестковатые, – рассмеялся парень, отодвигая не до конца опустошенную глиняную миску. – Нравится?