Глава 1

Юджиния Кларк Смит перебежала Парк Лейн, придерживая свободной рукой ворот пальто, и остановилась у фонаря, чтобы отдышаться. Вот и она стала одной из тех неприлично спешащих куда-то девиц, которыми все чаще стали наполнятся британские города.

За ее спиной остался Гайд-парк со стеной голых деревьев, а вместе с ним и грустные мысли, которым миссис Смит позволила себе увлечь, решив скоротать время. Круглые часики на тонком ремешке, реликвия из прошлого сродни скелетам тех огромных рептилий, размещенных в Музее естественной истории, показывали без четверти два по полудню. Молодая женщина устало выдохнула. Она безбожно опаздывала, хотя прибыла на станцию Ланкастер-Гейт со значительным зазором по времени.

Миссис Смит немного пожурила себя за слабость (Подумать только, она снова позволила грусти завладеть ею!), поправила шляпку и длинными шагами, словно гвардеец Его величества, зашагала в сторону Парк Стрит, где ее ждала судьбоносная встреча. Проходя мимо стеклянной витрины магазина, реклама которого обещала обеспечить лондонцев самыми мягкими пуховыми одеялами и подушками, Юджиния бегло осмотрела свое отражение и в целом осталась довольна. Время было к ней благосклонно. Несмотря на почтенный возраст (миссис Смит приближалась к возрасту Спасителя) женщина выглядела молодо, свежо и довольно бойко с этой короткой новомодной стрижкой, пришедшей с голливудских холмов. Сначала она отнеслась к ней скептически, но теперь, глядя на холодные волны русых волос, спускающихся по лицу, поняла, что не ошиблась. Жизнь закалила ее, сделала сильной и стыдиться этой силы, было глупо. Словно соглашаясь с этой мыслью, на небе показалось солнце. Редкий гость для ноября. Совсем быстро оно озарило силуэт девушки, придав ему золотое сияние, и вновь скрылось за чернильными тучами. Юджиния поправила воротник своего знавшего лучшие годы твидового пальто, поежилась и еще раз взглянула на себя. Пробежка придала щекам румянца, заодно заставив покраснеть кончик тонкого носика, что нисколько ей не шло. В остальном ей нравилось лицо, смотрящее на нее с витрины. Благородная посадка головы, несмотря на незнатное происхождение, пропорциональный лоб, густые брови, высокие скулы, наделяющие лицо характером, аккуратный рот и волевой подбородок. Черты лица отражали многогранность ее души. Так она считала и неистово верила в свою правоту.

Белоснежное многоэтажное здание по адресу Парк Стрит, дом четыре, было построено в период Регентства, перестроено с надстройкой двух этажей позже в начале двадцатого века и представляло собой незатейливую комбинацию прямых линий, острых граней и колонн. Юджиния медленно подошла к парадному входу с высоко поднятой головой. Правда, не собственное достоинство было тому причиной. Скорее любопытство. И капелька восторга. Чему и свидетельствовал слегка приоткрытый рот. Набрав побольше воздуха в грудь, она сжала руки в кулаки и проскользнула внутрь. Стараясь не смотреть по сторонам, Юджиния быстро поднялась на третий этаж и остановилась, приметив нужную дверь. Одну руку молодая женщина положила на грудь в районе сердца, которому вдруг именно сейчас вздумалось исполнить ирландский степданс, вторую же, дрожащую, она направила на звонок рядом с табличкой В. Сарджент.

Секунда, пока миссис Смит ждала ответа, показалась вечностью. В голову снова полезли грустные мысли. О прошлом. О будущем. О настоящем. Только перед Богом и только ночью Юджиния могла признаться в бедственном положении своих дел, признаться в том, что ей нужна работа, которую могли предложить только здесь, в доме на Парк Стрит. Да, годы благоволили ей. Чего не скажешь о судьбе. Словно обиженная на человечество за Великую войну¹, та вдруг вздумала отыграться только на ней одной. После войны жизнь Юджинии стала похожа на полет увядшего цветка на ветру. То вниз, то вверх, то удар о стену.

Погруженная в свои воспоминания, молодая женщина не сразу заметила, как желанная дверь отворилась, и в дверном проеме показался смуглокожий и долговязый паренек индус с прической под горшок.

– Добрый день, – не слишком дружелюбно поприветствовал он гостью, заставив ту вздрогнуть от неожиданности. Говорил парень медленно и протяжно. – Чем могу быть вам полезен?

– Добрый день, – опомнившись, как можно более деловито ответила Юджиния. – Меня зовут Юджиния Смит. У меня назначена встреча с мистером Сарджентом.

Индус, молча, кивнул и отошел в сторону, освобождая проход в просторный белый холл с черными балками под потолком. Миссис Смит нервно сглотнула и, сжав кулаки, подалась вперед, перешагнув через порог. Слуга помог ей снять пальто и принял шляпку, после чего указал на зеркало. Молодая женщина благодарно кивнула и бегло оглядела себя, высокую и все еще стройную. Не найдя изъянов (не считая заношенного бардового жакета, блузки и юбки, которые были на ней) она направилась к индусу.

– Сюда, пожалуйста, – с акцентом произнес парень и жестом указал в коридор, сокрытый за плотными бардовыми шторами. – Мистер Сарджент ожидает вас в кабинете.

Слуга прошел вперед, и молодая женщина проследовала за ним. То, что она приняла за коридор, оказалось анфиладой. Первой они миновали небольшую гостиную в синих тонах с камином, антикварной мебелью и гобеленами на стенах. Машинально сработала фантазия, и Юджиния живо представила типичный светский вечер, один из тех, что видели эти стены. Представила женщин в дорогих платьях, раскинувшихся в неге на диванах, мужчин в смокингах и фраках, курящих кубинские сигары. Представила их смех, звон бокалов и томные голоса. Представила потрескивание дров в камине и поспешила отогнать эти мысли прочь. Напряжение нарастало с каждым сделанным шагом, и эти фантазии не способствовали расслаблению. Скорее наоборот: опять напоминали о прошлом.

Позади осталась еще одна комната, которая служила хозяину дома столовой. Она была меньше гостиной и выполнена в зеленых тонах. Юджиния не смогла подметить какой-либо особенной детали. Помещение выглядело скромнее предыдущего, но имело тот же шарм и изысканность.

– Подождите здесь, мадам, – произнес слуга-индус, когда они оказались у закрытых белых дверей и, предварительно постучав, зашел внутрь.

Юджиния немного подалась вперед в желании услышать голос мистера Сарджента, чтобы понять в каком тот расположении духа, но ничего не услышала. Неожиданно отворилась дверь, и ей пришлось резко выпрямиться. Щеки обдало жаром, и женщина понадеялась, что румянец лишь придаст ей шарма.

– Проходите, – произнес молодой человек с той стороны и жестом пригласил Юджинию войти. Она, сглотнув, прошла внутрь, а он вышел, притворив за собой дверь.

– Миссис Смит! Рад нашей встрече! – Виктор Сарджент до того сидевший за столом покинул свое место и направился к ней. Увидев его реакцию, молодая женщина опешила и растерялась. – Прошу, чувствуйте себя как дома! Ну, что же вы! Проходите, проходите, – мужчина уверено подхватил ее под локоть и направил к свободному креслу напротив рабочего стола. Он буквально светился радушием. – Если не возражаете, я взял на себя смелость и попросил Рахмана подать нам чай. Индийский. Дарджилинг! Чудо, как хорош! Имеет густой аромат и насыщенный терпкий вкус. Впрочем, – дождавшись, пока Юджиния займет свое место, мистер Сарджент обошел стол и занял свое. – К чему это банальное пустословие? Сами попробуете и убедитесь в этом. – Он добродушно улыбнулся, но тут же нахмурил брови. – Скажите, вы успели отобедать? Боюсь, что, назначив встречу на это время, я совершил непростительный промах, не подумав о вашем удобстве. К сожалению, эгоизм в числе моих грехов, – мужчина откинулся на спинку кресла и поник.

– Нет, что вы! – оживилась Юджиния, пристыженная проявленным беспокойством постороннего человека. – Не стоит беспокойств! Уверяю вас, назначенное время подошло мне как нельзя лучше.

– Надеюсь, вы говорите мне правду, – доверительным тоном произнес мистер Сарджент и снова улыбнулся.

Миссис Смит улыбнулась в ответ. Напряжение как рукой сняло, и ей удалось расслабиться, но не настолько сильно, чтобы позабыть о правилах приличия и позволить себе ссутулиться. Она сидела ровно, словно натянутая струна, и делала то, что не успела ранее – осматривала помещение и собеседника. Говорят, кто владеет информацией, тот владеет миром. Юджиния Смит не могла в полной мере согласиться с этим утверждением в силу своих скромных возможностей, однако всякий раз старалась подмечать все мелочи и нюансы той обстановки, в которой оказывалась. Наблюдательность еще никого не погубила, а вот жизней спасла миллион. Так она считала, и никто не мог переубедить ее в обратном.

«Писатель с человеческим лицом», – так однажды назвали в Таймс Виктора Сарджента за добродушие, внимательность, отсутствие снобизма и тонкое понимание общества, его проблем и запросов. Известность пришла к нему после публикации романа «Поле красное от маков», в основу которого лег пережитый им опыт на полях Франции во время Великой войны. Когда Юджиния впервые прочла книгу то прорыдала весь день, а потом неделю ходила, как в воду опущенная. И вот теперь человек, которого она заочно уважала, сидел перед ней, полностью открытый ее взору.

Как знала молодая женщина, мистеру Сардженту было сорок семь. Холостой и обеспеченный, он числился в первых рядах самых завидных женихов Лондона. Однако, несмотря на разного рода интрижки, семьей обзаводиться не спешил. Юджинию интересовало почему, но она старалась не выпускать этот вопрос дальше чертог собственного разума.

Писатель с человеческим лицом. Очень может быть, решила для себя в тот день миссис Смит. Виктор Сарджент выглядел добрым, открытым и радушным. Ему хотелось доверять, и Юджиния надеялась, что это чувство не обманчиво. Единственное в чем солгала Таймс и прочие газеты, так это во внешности писателя. В жизни он был куда симпатичнее и приятнее, хотя красавцем его не назовешь. В его случае обаяние играло первую скрипку. Писатель обладал высоким ростом, вытянутым лицом с ершиком темных волос с проседью, ясными серыми глазами, как пасмурное чернильное небо, носом с горбинкой, небольшой бородой, тонкими губами, поддёрнутыми в легкой улыбке, широкими плечами и небольшим животом. Поскольку идеальных людей не бывает, Юджиния тут же заметила и несколько недостатков, кроме ранее упомянутого эгоизма. Во-первых, брошюра с информацией по скачкам в Аскоте, лежащая на столе и говорящая об азартной натуре писателя. А во-вторых, мистер Сарджент крайне неумело выбирал себе одежду. Тот пиджак, что был на нем, был мал как в плечах, так и на животе.

– Честность – одно из немногих богатств, что у меня остались, – мягко ответила молодая женщина в продолжение разговора, когда поняла, что пауза изрядно затянулась.

От услышанного Мистер Сарджент оживился, заерзал на кресле и произнес:

– Вот оно как. Ну… Похвально. Однако позвольте полюбопытствовать, что еще хранится в вашем жизненном багаже?

Вопрос заставил удивиться, но Юджиния быстро нашла на него ответ:

– Не так уж и много. Пара носовых платков, да набор для вышивания крестиком.

– Так вы у нас рукодельница? – мистер Сарджент с необыкновенным энтузиазмом подался вперед, как будто миссис Смит высыпала перед ним на стол горсть африканских изумрудов.

– Очень скромная. К сожалению, уроки рукоделия в пансионе миссис Блэкмур не принесли должного результата. Надеюсь, этот факт из моей биографии не повлияет негативно на ваше решение по поводу моего трудоустройства.

Писатель откинулся назад и усмехнулся.

– Нисколько. Для меня куда важнее ваше умение работать на печатной машинке. Насколько я мог понять из вашего письма, этим даром вы обладаете в полной мере?

Юджиния Смит согласно кивнула головой.

– Так и есть, сэр.

– Вас обучали этому в пансионате? – мистер Сарджент сцепил руки в замок перед собой.

– Нет. Во время войны мне посчастливилось служить в Веллингтон Хаусе². Им требовались свободные руки, а мне – работа.

Виктор Сарджент посмурнел и закивал головой.

– Понимаю. Скажите, в письме вы указали, что мистер Смит…

Юджиния была готова к этому опросу, поэтому, не дождавшись, пока собеседник закончит свою мысль поспешила с ответом:

– Джон погиб в битве на Сомме, если вас интересуют подробности его смерти.

Писатель пристыжено опустил глаза и стал перебирать руками. Юджиния мысленно укорила себя за излишнюю враждебность. В ней не было необходимости.

– Простите мне мою бестактность, миссис Смит, – тихо произнес Виктор. – Дело не в праздном любопытстве, уверяю вас.

– Не нужно извинений, мистер Сарджент, – мягко ответила молодая женщина. – Горе утраты давно утихло и теперь не приносит такой боли, как прежде. Да и как я могу обижаться на вас, человека подарившего миру частичку себя? Очень личную частичку, пропитанную собственной болью. Я читала «Поля красные от маков» и только благодаря ним смогла выстоять и не сломаться. Я поняла, что не одна в своем горе. И пусть мое поле красное от маков, я все еще здесь, и я жива. Для меня вы ориентир и пример стойкости.

Юджиния заметила, как заблестели глаза собеседника и умолкла.

– Я очень тронут, – пробормотал мистер Сарджент и поджал губы.

– Простите, – смутилась миссис Смит, – я не должна была вам этого говорить.

– Почему же?

– Не хочу показаться нечестной, – ответила Юджиния и своим ответом ошарашила писателя. Его глаза округлились, а рот приоткрылся от удивления. Реакция длилась всего мгновение, он быстро взял себя в руки, смахнул проступившую слезинку и улыбнулся.

– Честность – одно из многих богатств, которыми вы обладаете. Пользуйтесь ею почаще, – произнес Виктор Сарджент. – Особенно, когда я в следующий раз проявляю бестактность, а это случится очень скоро. Уж поверьте мне. Писательство – мой дар, но одновременно проклятье. Люди для меня копилки с историями, клубки из сотни нитей, каждая из которых бесценна и так заманчива. Звучит ужасно потребительски, знаю, но ничего не могу с собой поделать. Стоит разглядеть хоть один кончик, тут же подмывает дернуть за него, узнать к чему он меня приведет.

У Юджинии перехватило дыхание. Она несколько раз недоуменно моргнула прежде, чем смогла вымолвить:

– Мистер Сарджент, простите, возможно ли, что…

– Да, миссис Смит, я нанимаю вас своим секретарем, – писатель произнес об этом самым будничным голосом, словно от его решения не зависела судьба сидящей напротив женщины. – Это место ваше. Если честно, я принял решение сразу же, как только получил Ваш отклик на вакансию, а эта беседа лишь утвердила меня в нем. вы – именно та, в ком я нуждаюсь.

В этот самый момент дверь в кабинет отворилась, и с подносом в руках вошел Рахман, наполнив кабинет чайными ароматом. Писатель резкими движениями сгреб бумаги со стола и указал прислужнику поставить поднос на освободившееся место.

– Угощайтесь, – со всем доступным ему радушием произнес писатель.