«Определение понятия» есть языковая конструкция, потенциально содержащая в себе вербальное значение данного понятия. Следовательно, то, что в логике называют «определением» какого-то понятия, сначала (обычно в детстве) интериоризируется человеком из объективной психической реальности в качестве вербального значения этого понятия, а затем уже в виде «определения понятия» вновь экстериоризируется взрослым человеком – логиком обратно в объективную психическую реальность. Возникает естественный вопрос: при чем здесь какая-то «логическая операция», о которой говорят выше логики, и в чем именно она заключается?
Ни при чем и ни в чем. Это просто привычный реверанс в сторону логики, которая не имеет никакого отношения ни к построению вербальной конструкции, обозначаемой затем определенным понятием, ни к последующей экстериоризации вербального значения в виде языковой конструкции, то есть к созданию «определения понятия», ни даже к ее интериоризации новыми поколениями людей.
То, что делает любой исследователь (в том числе логик), «определяя понятие», которое сам узнал от других людей, усвоив соответствующее слово языка и его смысл, – это строит более или менее корректную языковую конструкцию[110] на основе существующего в объективной психической реальности, а потому известного вербального значения понятия, а вовсе не «раскрывает содержания понятия», как полагает, например, Хелен Гейвин [2003, с. 35], так как оно и так было известно и использовалось людьми. Следовательно, вся чуть ли не сакральная значимость для логиков «логической операции» построения «определения понятия»