определенном отношении к другому предмету; но предмет, обладающий свойством или отношением, не есть то, что я называю «фактом» [с. 126–127].
Итак, фактами, например, является то, что Сократ мертв, дождь идет, а Солнце взошло. Факт конституируется с помощью пропозиции, но автор при этом полагает:
Из простого обстоятельства, что есть две пропозиции, соответствующие одному и тому же факту, совершенно очевидно… что пропозиция не является именем факта. Предположим, это факт о том, что Сократ мертв. У вас есть две пропозиции: «Сократ мертв» и «Сократ не мертв». И эти две пропозиции соответствуют одному и тому же факту; в мире имеется один факт, который делает одну пропозицию истинной, а другую – ложной. Это не случайно и иллюстрирует то, каким образом отношение пропозиции к факту совершенно отличается от отношения имени к наименованию вещи. С каждым фактом соотносятся две пропозиции, одна – истинная, а другая – ложная, и в природе символа нет ничего такого, что показывало бы нам, какая именно из них истинна, а какая – ложна [2007, с. 130–131].