ПО ПРЕДВАРИТЕЛЬНОМУ СГОВОРУ

                                                Новым солдатам

                                                родившимся сегодня…

                                                посвящается.

***

На протяжении последних нескольких дней, дождевая пыль, витавшая в воздухе, лишь временами перерастающая в накрапывающий дождь, с кратковременными разрядами тяжелых крупных капель, заслонявших хмурых облаков солнце, наконец-то слились в плотные струи воды и, наконец-то обрушилась затяжным тяжелым ливнем. Серые облака сменили черные мрачные тучи, со степенным величием наползающие с горных вершин. Тоненькие ручейки, уже через несколько минут, отыскав себе путь, превратились в сплошные потоки мутной воды, с бурным течением устремились вниз. Все живое, признавая свою беспомощность и полную власть стихии, спряталось, замолчало, испарилось. Широкие, листья деревьев, старавшиеся оградить землю от обрушившейся тяжести, перестали справляться со своей задачей и, как бы извиняясь за свое бессилие, наполнили окружающее пространство монотонным барабанным гулом. Казалось, что небо и земля слились в одно единое.

Только человек один не признает власть природы, бросает ей вызов, идя наперекор, от чего вызывает ее раздражение и гнев.

Толстые подошвы потяжелевших от налипшей грязи ботинок все чаще и чаще скользили по раскисшей слякоти и сыпучим камням, затрудняя путь. Скрученные корни, мокрые склонившиеся ветки цеплялись за промокшую насквозь одежду. Продирающий до костей сырой холод, принимал все усилия остановить чужаков, вторгшихся в их владения. Но это не могло стать преградой для небольшой группы людей. Медленно, пригнувшись под тяжестью рюкзаков для переноски снаряжения, боеприпасов и продуктов питания, монотонно, поднимавшихся растянувшейся колонной по склону хребта выбирая в неминуемом наползающем сумраке себе маршрут по невидимой тропе, стремясь обходить различные препятствия из завалов и осыпей на пути движения.

Идущий в голове отряда человек поднял руку, с открытой ладонью и отпустил ее в сторону, жестом подал команду – «Стой». Вся группа, включая основное ядро и тыловой дозор, мгновенно выполнили приказ остановиться, присев, направив столы оружия в окружающие, еле видимые и теряющие четкие очертания кустарники и стволы деревьев, расщелины и лощины, организовав круговое охранение на случай возможного внезапного нападение.

Подавший сигнал боец закинул автомат за спину, ладонью смахнул капли с лица заросшей черной окладистой бородой, опустился на одно колено и достал из-под насквозь промокшей плотной брезентовой куртки планшет, тщательно обернутый в прозрачный полиэтиленовый пакет. Несколько минут он внимательно рассматривал карту, сверяясь с компасом, беззвучно шевеля губами и поняв, что к назначенному сроку выйти в указанную точку группа не сможет, принял решение изменить намеченный маршрут, махнув рукой в сторону, указывая направление движения гораздо левее запланированного. Еще через сорок минут пути, уже в поглотившей округу темноте, по горной тропе они вышли на узкую террасу, представляющую сравнительно ровный горизонтальный участок. Образованный природой клочок земли вытянутой ступенью, и окруженный с одной стороны, вертикальной возвышающейся скалой, защищающей от пронизывающего ветра, с другой почти отвесным склоном. Старший группы численностью двенадцать человек, находившийся в основном ядре отряда, подал команду выставить наблюдение и организовать привал с ночлегом. Разводить костер, чтоб хоть как-то просушить одежду и приготовить пищу, он запретил. К тому же из-за нескончаемого ливня это не представлялось возможным.

Лишь в три часа ночи дождь в горах прекратился, предоставил передышку себе и людям. С поста охранения, поступил сигнал о том, что внизу под обрывом расположившегося отряда, на расстоянии приблизительно пятидесяти метрах, распознан шум осыпания камней и треск ломающихся веток деревьев. Несмотря на то, что в это время, в горах, еще можно встретить различных диких животных незамедлительно последовал приказ об усилении внимания и приведении всего личного состава в повышенную боевую готовность.

Едва только рассвет обозначил контуры окружающих материй, «Бородач», в сопровождении двух бойцов, распластавшись и вжавшись в еще влажную землю на краю обрыва, в медленно отступающих сумерках, используя бинокль, рассматривал склон. Внизу, всего в нескольких десятке метров выявлен оборудованный лагерь людей, с выставленным боевым охранением. «Хвала Аллаху! А ведь нам повезло. Только из-за шума дождя и темноты нас ночью не обнаружили. Если б вчера выбрали направление, еще чуть правее, напоролись прямо на лагерь. Охрану организовали серьезную, на флангах замаскированные точки с пулеметами. Вот только они не рассчитали, что выше по склону имеется уступ, и теперь они у нас как на ладони». Оскалил зубы, в улыбке, он сфокусировал бинокль на человеке, выползавшем в это время из низкой палатки, сверху прижатой ветками деревьев и присыпанных жухлой листвой. Через пять минуту, определив примерную численность «соседей», места выставленных постов охранения. Стараясь не издавать шума, «Бородач» отполз от обрыва назад и доложил командиру группы об обнаружении вооруженного отряда.

– Это люди Саламбека Дадашева. Я узнал его. С ним примерно сорок бойцов. Только как он оказался в этом районе, ума не приложу? Ведь по сведениям разведки его отряд должен находиться в Грузии. Но на то, воля Аллаха!

– Зураб, – обратился командир разведгруппы к «Бородачу», – распределяемся группой по склону обрыва. У нас есть преимущество. Это – неожиданность. Они не ждут нападения сверху. Первоначально ликвидируем охранение, их забрасываем гранатами. Оставшихся живых в лагере – уничтожаем из стрелкового оружия. Стараться не дать им никому уйти. Все. Готовность пять минут.

Последовали энергичными жестами команды занять позиции, и приготовится к бою, обозначить цели и сектора ведения огня. Природа замерла в предвкушении скорого появления лучей солнца, наслаждалась тишиной. И вот он первый, одинокий, но дерзкий луч, с трудом отыскавший себе путь среди свинцовых плотных облаков осветил склоны гор. Еще мгновение и все в округе оживет, радуясь новому дню.

– Аллаху Акбар!

Горы содрогнулись от тяжелых взрывов, одновременно отражая эхо в пространстве, перемешавшихся с резкими очередями автоматов…

Вышедшая из Моздока колона, состоящая из шести запыленных автомашин «УРАЛ – броня»¹ в сопровождении двух «БТР²», остановилась, и буквально через две минуты вновь продолжила свой путь со скоростью, предписанной приказами оперативной группы войск на Северном Кавказе. Это была очередная, и возможно последняя остановка, на блокпосте по маршруту движения временного отряда УВД по N-ской области, следовавшего к месту дислокации.

– Чечня, – прошептал немолодой майор, с седыми усами и уставшим взглядом.

Он переложил автомат на свои колени и перекрестился.

– Ну, с Богом! Больше остановок на блокпостах быть не должно. Часа через два доберемся до места.

ЧАСТЬ I

На ежедневной утренней планерке личного состава при начальнике Заводского РОВД, с непременным заслушиванием сводок о происшествии за прошедшие сутки, был устроен очередной разнос согласно заведенной годами традициям, к которым Кирилл относился философски и не принимал близко к сердцу, принимая в таких случаях выражение лица скорбной отстраненности. Он давно научился отсеивать в голове, не засуживающую внимания, второстепенную информацию, которой почему-то на возрастающих по времени и количеству, с каждым годом, в геометрической прогрессии оперативках, селекторных совещаниях и летучках уделялось основная доля служебного времени. Делая вид, что старательно конспектирует в ежедневнике план по уменьшению потребления электроэнергии в здании райотдела и недопустимости снижения доставления лиц в вытрезвитель, краем зрения высматривал командира роты ППС³ или кого из его «замов». Необходимо передать ориентировку и попросить, чтоб при вечернем и ночном патрулировании перешерстили все злачные места и по возможности доставить всем известного Гарика «Кривого». Игорь Кривошеев, знаменитая во всех отношениях личность, являлся единственным свидетелем, а возможно и потенциальным подозреваемым по уголовному делу, возбужденному по факту нанесения телесных повреждений двадцати двух летнему гражданину Молдовы, который по глупости и наивности старался приобщить местное население их города к культуре проживания в европейских странах.

– …указание руководства областного УВД направить в командировку сроком на сто восемьдесят суток, в составе временного отряда, расположенного на территории Чеченской Республики, сотрудника отдела уголовного розыска, – Кирилл краем уха уловил слова начальника райотдела, зачитывающего телеграмму.

– Андрей Петрович. Подумайте и мне доложите, – обратился он к начальнику отдела уголовного розыска. – Завтра на селекторе мне докладывать решение руководству. Все. По рабочим местам. Вечернее совещание руководителей подразделений и заместителей в девятнадцать часов.

Дальнейшее доскональное промывание мозгов оперо́в уже проходила в кабинете начальника отдела. Узнали более точную обстановку и информацию по происшествиям за истекшие сутки от сотрудников, сменяющихся с дежурства, распределили поручения, выполнение которых не терпят отлагательств, наметили предварительные планы и основные версии по раскрытию преступлений.

Начальник розыска, Головин Андрей Петрович, на минуту замолчал, поглаживая свою лысую голову и, стал бессмысленно листать лежащий на столе перекидной календарь. Просчитав прилежно, сколько дней осталось до очередного отпуска, грустно вздохнул и со скорбным лицом школьника, застигнутого в девичьей раздевалке, взглянул на своих «сыскарей».

– Слышали распоряжение. Давайте решать. Мне эти командировки как серпом по…семейному бюджету. Итак, у нас по штату оперо́в некомплект ебе… огромный. И еще на полгода единицу забирают. Направляли бы своих «областников». Сидят там, осло… тунеядцы. Один хрен ничего не делают, мать вашу, только указания идиотские направляют, да в сводку по раскрытию стараются влезть.

В кабинете опять наступила тишина. Одни смотрели в окно, другие понуро уставились в пол, третьи делали вид, что с интересом изучают портрет президента висевшего над головой начальника розыска.

– У меня там родственников нет…, – начал, было, кто-то, но тут же осекся.

– Может, жребий бросим, – поступило неуверенное предложение.

Старший оперуполномоченный уголовного розыска Кирилл Старков, не поднимая головы, неожиданно для всех произнес:

– Не надо жребий. Я поеду.

Весь личный состав, находившийся в кабинете, ошеломленно уставился на него. Начальник розыска подскочил на стуле и вытаращил глаза.

– Ты что «Старый», мать твою?! Злоупотребил вчера! Иди, похмелись, я отпускаю. Или на подвиги потянуло? Ты ведь о́пер, а не какой-то спецназовец, – опешил Головин. – Кто здесь работать будет? Может тебе в отпуск сходить? На пару недель? – сочувствующим голосом поинтересовался он.

Кирилл пожал плечами и отрицательно покачал головой:

– Петрович. Закрывай вопрос. Этот «сходняк»⁴ до «талого»⁵ продолжаться может. Я решил. Если надо, то поеду я, – повторил Старков.

Головин задумался, выдерживая паузу и приняв какое-то решение жестко, сообщил:

– Хорошо. Но я против и согласия своего не дам, о чем доведу до руководства. И ты подумай до вечера. Свободны все.

После оперативки Кирилл вышел на улицу и закурил. К нему подошел его приятель, коллега и «квартирант» по одному кабинету Анатолий Ковалев.

– «Старый», у тебя, что крышу сорвало? Или действительно перепил давеча? Говорил тебе, не бери коньяк «У Верки» в закусочной, он паленный. Меня вечно от него изжога мучает, и голова с утра кирпич напоминает. Может, зайдём в кабинет, я подлечу? – жалостливым голосом спросил Толик.

Он крутился вокруг Кирилла стараясь взглянуть ему в глаза.

– Подойди к Петровичу, скажи, что передумал. Он поймет. Ему лучше кого другого, «из балласта», отправить, чем тебя. Не дури.

– Толян, отвали. Так МНЕ надо, и тебе этого не понять. Может ты сам надумал? Могу уступить.

Кирилл, щелчком отправляя окурок на проезжую часть улицы, и направился в здание райотдела.

– Ты же знаешь у меня двое детей. Мальчик и еще дев… мальчик. Да, два мальчика. Мне ни как нельзя. И тебе не советую, – проворчал Анатолий и направился следом.

В свой тридцать пять лет Кирилл Старков, дослужился до старшего оперуполномоченного уголовного розыска Заводского РОВД, руководителя группы по раскрытию преступлений против личности. Работать Старков умел. Как написано в служебной характеристике «работает усердно, проявляя настойчивость и принципиальность». Руководство райотдела ценило Старкова, несмотря на его постоянные пререкания и как выражался начальник розыска Головин «систематические заскоки». По раскрытию преступлений, на вверенной ему линии, его группа считалась лучшей в области. Опера́ в его родном отделе, куда он пришел служить в двадцать пять лет, что у некоторых считалось довольно поздновато, тоже уважали и ценили, за отсутствие высокомерия, готовности поддержать и помочь в работе и организовать проведение «культурных мероприятиях» личного состава уголовного розыска.

Между тем личная жизнь Кирилла не заладилась. После армии, первое время, работал водителем автобуса, и параллельно учился заочно на юридическом факультете местного университета. Обитал в комнате общежития автопарка. Окончив университет, устроился в милицию, сам напросился в отдел уголовного розыска. Началась суматошная рутина с регулярными выездами на места происшествия, суточными дежурствами в составе «опергруппы», задержания, допросы, ворохом документов, состоящих из планов, отчетов, справок и сообщений. Но это было, по мнению Кирилла, самое лучшее и счастливое время его жизни. До его тридцати лет. Со своей будущей женой, преподавателем истории в средней школе, он познакомился в кафе, где дружным коллективом весело отмечали день уголовного розыска. А она, в своей компании, при полном отсутствии мужской части населения города, за соседним столиком, праздновали день учителя. Уже через три месяца сыграли свадьбу. А еще через полгода семейная идиллия дала первую трещину. Жить пришлось в квартире супруги, в придачу с ее матерью, и с ежедневных подачек «обожаемой» тещи и «любимой» мамочки, все чаще и чаще возникали скандалы и упреки в недостаточности их материального благополучия. Сама молодая жена, оставила преподавательскую карьеру, пояснив, что не в состоянии одновременно работать и налаживать семейный уют. Слава богу, детьми обзавестись они не успели. А еще через пять лет совместной жизни Кирилл молча, собрал вещи и переехал в общежитие, где проживал раньше. У него остались там неплохие связи так, что комнату ему предоставили без лишних вопросов. Благо до райотдела можно добраться за полчаса пешком. В общежитии, как и раньше, проживал различный контингент, случались скандалы и драки. Но когда в общаге появлялся Кирилл, которого многие его знали или успели познакомиться, на этаже моментально устанавливалась более-менее благоприятная атмосфера.

С женой официально разведены они не были, но общаться давно перестали и даже прекратились телефонные звонки, которыми она донимала его первое время. Год назад, на дне рождения своего друга Ковалева Анатолия, Кирилл познакомился с подругой и коллегой его жены, Ниной, которая «по случайному стечению обстоятельств и неожиданному повороту судьбы» оказалась в числе приглашенных на юбилей. Периодически они стали встречаться, а иногда Кирилл оставался ночевать у нее, двухкомнатной малогабаритной «хрущевке» в центре города. Нина воспитывала одна малолетнего ребенка, но ни разу не намекнула и не заводила разговоры о совместной жизни, хотя по ее глазам он понимал, что она стала привыкать к нему. Кирилл незлобно шутил или просто отмалчивался. Еще раз пережить разрыв в созданной семье он не хотел. Может это и подвинуло Кирилла подать рапорт о согласии с предложенной должностью специалиста уголовного розыска в составе временного отряда на территории Чеченской Республики. Отвлечься от повседневной и рутинной работы, которой уделял основное время своей оперско́й жизни? А может разобраться в себе и своих чувствах к уже ставшему близким ему человеку? Кто знает… Неожиданное решение Кирилла никто предугадать и понять не мог. Не могла понять его и Нина. Да и он сам в тот момент пояснить, что толкнуло на этот шаг, толком бы не ответил.

Через два дня приказом руководства областного УВД капитан милиции Старков Кирилл Сергеевич был откомандирован в учебный центр для подготовки несения службы по наведению Конституционного порядка в Северо-Кавказском регионе.

После тщательной медицинской комиссии и прохождения тестирования, в учебном центре УВД начались ознакомительные занятия о специфике несения службы и проведения контртеррористической операции и обеспечения правопорядка на территории СКР⁶. Преподаватели в общих чертах обрисовали условия проведения специальных мероприятий в горно-лесистой местности, передвижения и сопровождения, войсковых колон с личным составом, оказания первой помощи при ранениях. Особое внимание было уделено национальной культуре и традициям, а также правил поведения и общения с местным населением. Показали несколько обучающих фильмов. Дважды выезжали на полигон для проведения стрельб, где за каждым сотрудником предварительно закрепили оружие, с которым предстояло направиться в длительную командировку.

В центре подготовки Кирилл познакомился с другими сотрудниками входящих в группу криминальной милиции. Два о́пера из сельских районных центров. Пожилой майор Шишкин Петр Степанович, которого все сразу, с подачи Кирилла, с момента обучения в центре подготовки, и даже руководство отряда, называли исключительно по отчеству – «Степаныч». Сорокалетний Куценко Валера. Четвертым в группе числился Ноздрев Вениамин.