© Алексеев С. П., наследники, 2014

© Алексеева В. А., составление, 2014

© Непомнящий Л. М., иллюстрации, 1982

© Поляков Д. В., иллюстрации, 2014

© Пчелко И. И., наследники, иллюстрации, 1988

© Гальдяев В. Л., наследники, иллюстрации, 1987

© Григоренко М. В., дизайн оформления, 2014

Упрямая льдина
Рассказы о празднике Первого мая

В 1866 году рабочие американского города Чикаго объявили забастовку. Капиталисты жестоко расправились с ее участниками: несколько человек было казнено, многие брошены в тюрьмы.

Забастовка американских рабочих произошла первого мая. В память об этом событии трудящиеся всех стран решили ежегодно отмечать Первое мая как день борьбы против угнетателей. Они договорились Первое мая объявить международным праздником – Днем солидарности трудящихся всех стран.

Из рассказов, вошедших в книгу «Упрямая льдина», вы узнаете, как отмечали Первое мая трудящиеся нашей Родины до Великой Октябрьской социалистической революции.

В лесу у Емельяновки

Деревня Емельяновка лежала в стороне от проезжих дорог, верстах в трех от Петербурга. За деревней – лес, сразу за лесом – берег Финского залива.

Ничем не примечательна Емельяновка: домов в ней немного, жители мирные. Никаких историй, никаких происшествий.

И лес как лес, ничего в нем особенного: сосна да береза, кусты колючей малины, заросль орешника. Редко кто забредал сюда из прохожих.

И вдруг…

Крутился однажды местный мальчишка Санька Лапин около леса, глянул – два неизвестных. Прошли неизвестные полем, осмотрелись по сторонам, скрылись в орешнике.

«Кто бы это? – подумал Санька. – Парни молодые, здоровые. Вдруг как разбойники!»

Хотел было мальчишка подкрасться к орешнику, да не решился. Обошел стороной, выбежал к заливу, смотрит – у берега лодки: одна, вторая, третья… Из лодок выходят люди, тоже озираются по сторонам и направляются к лесу. Бросился Санька назад в деревню, к дружку своему Пашке Дударову.

– Паш, Паш! – зашептал он. – Люди, человек двести!

– Брось врать!

– Не сойти с места.

Побежали приятели к заливу. Смотрит Пашка: действительно лодки!

Помчались в лес. Идут осторожно, крадучись. От куста к кусту пробираются. Вышли к поляне – народу! Стоят полукругом. В центре – плечистый рабочий. Развернул красное знамя. Заговорил.

Обомлели ребята, залегли за кустом, притихли.

– Сегодня мы, петроградские рабочие, собрались сюда… – долетают до Саньки и Пашки слова оратора. – Нас мало сегодня, но близок час народного пробуждения…

Выступающий говорил долго, а кончил словами:

– Да здравствует наш пролетарский праздник!

Санька толкнул Пашку:

– Про что это он?

Пашка пожал плечами.

Вслед за первым рабочим выступил второй, затем третий, четвертый. Все говорили о тяжелой доле трудящихся, о том, что надо бороться за лучшую жизнь, и снова о празднике.

Два часа под кустом пролежали ребята. Сходка окончилась. Рабочие начали расходиться небольшими группами. Переждав немного, поднялись и мальчишки. Идут гадают: что же такое было в лесу, о каком это празднике говорили рабочие?

Вернулись ребята в Емельяновку, решили разузнать у старших.

Санька отцу рассказал про сходку, про знамя.

– А вы не придумали? – усомнился отец.

– «Придумали»! Мы же видели. Мы под кустами лежали.

Пожал Санькин отец плечами. Ничего объяснить не смог.

Расспрашивали ребята у матерей, к тетке Марье ходили, к дяде Егору бегали. Да только никто ничего не знал о рабочем празднике.

Помчались ребята к деду Онучкину. Он самый старый, уж онто наверное знает. Онучкин принялся объяснять, что праздники бывают разные: Рождество, Пасха, день рождения царя, день рождения царицы…

– Не то, не то! – перебивают ребята.

– Есть еще Сретенье, Крещение, Троицын день.

– Ты давай про рабочий праздник! – кричат.

– Про рабочий? – Старик задумался. Почесал затылок. Развел руками. Не слыхал он о таком празднике.

Так ничего и не узнали приятели.

А происходило в лесу деревни Емельяновки вот что: русские рабочие впервые отмечали Первое мая. Было это давно, в 1891 году.

Только о том, что же это за праздник Первое мая и почему его отмечают, Санька и Пашка узнали не скоро – много лет спустя, когда уже выросли, когда сами стали рабочими.

На Обуховском заводе

Трудна, безысходна жизнь рабочих. Работали по двенадцать, тринадцать, четырнадцать часов в сутки. А получали гроши. Чуть что – штрафы. Не лучше других жилось и рабочим Обуховского оружейного завода.

В апреле 1901 года обуховцы заволновались:

– Хватит!

– Натерпелись!

– Пусть ставки повысят!

– Штрафы, штрафы долой!

Объявили рабочие забастовку.

Хозяин завода приказал для острастки уволить 26 человек с работы.

Забегал слесарь Афанасий Никитин.

– Братцы, – кричит, – приступайте к работе. Так они нас всех уволят!

Только рабочие не послушались Афанасия Никитина, не испугались: к работе не приступили. Мало того, предъявили хозяину новые требования: уволенных немедля восстановить, рабочий день сократить, а подумав, добавили и еще одно – разрешить открыто праздновать Первое мая.

Прошел день, второй, третий. Прошла неделя, наступила вторая.

Не дымит, не работает Обуховский оружейный завод.

Слесарь Афанасий Никитин и вовсе перепугался.

– Братцы! – уговаривает он рабочих. – Так нет же силы в наших руках. Все равно не будет по-нашему. Только хуже себе…

Не слушают рабочие Никитина.

Прошло Первое мая. Следом – еще неделя. Не прекращается забастовка. Вызвал тогда хозяин войска. Окружили войска завод.

Построили рабочие баррикады, приготовились к обороне.

– Братцы! – не унимается Афанасий Никитин. – Пожалейте себя. Братцы, нас же солдаты, как зайцев…

Двинулись солдаты на баррикады, открыли стрельбу. А что у рабочих? Камни да доски. Продержались полдня на баррикадах, сломили войска рабочих.

Арестовали в этот день 800 человек. Судили. Многих отправили в Сибирь – на каторгу.

Так ничего и не добились рабочие.

– Говорил я, предупреждал, – опять завел про свое Афанасий Никитин. – Нет же силы в наших руках. Не стоило начинать.

– Начинать, говоришь, не стоило?! – возмущались рабочие. – Да в любом деле главное – начать. Силы, говоришь, нет? Эх ты! Сила в народе могучая, богатырская. Погоди: придет время – покажет себя народ!