© Сергей Петров, 2024

ISBN 978-5-0065-0415-8

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Предисловие

Настоящая книга, посвящённая заимствованию иудеями зороастрийской эсхатологии, представляет собой парный том к нашей предыдущей книге¹, которая была посвящена заимствованию иудеями зороастрийского дуализма. Как и предыдущая книга, она озаглавлена цитатой из Устава общины Кумрана, представляющего наряду с другими кумранскими «сектантскими» сочинениями одно из самых ранних и самых ярких свидетельств иранского влияния на межзаветный иудаизм.

Эсхатология чужда Еврейской Библии. Личная эсхатология отсутствует в ней почти полностью. За исключением одного очень позднего текста (второй части Книги пророка Даниила, написанной ок. 165 г. до н.э.) Еврейская Библия не имеет представления о душе и бессмертии души, аде и рае, загробных воздаяниях, эсхатологическом телесном воскресении и страшном суде.

Коллективная эсхатология полностью отсутствует в Пятикнижии. Это компилятивное сочинение, составленное в послепленную эпоху, выражает мысль о том, что евреи обязаны поклоняться Яхве и соблюдать установленные им законы, тогда они будут благополучно жить и плодиться на земле Ханаана. В случае неподчинения Яхве будет наказывать их вплоть до изгнания, но если они покаются и вновь подчинятся ему, они будут возвращены в землю Ханаана, чтобы благополучно в ней жить и плодиться.

Определённого рода иудейская коллективная эсхатология появляется в поздних пророческих книгах Еврейской Библии, но её главное содержание заключается в возрождении царства Израиля во главе с царями из дома Давида и победе над иноверными народами. В ней по-прежнему отсутствуют представления о душе и бессмертии души, аде и рае, загробных воздаяниях, эсхатологическом телесном воскресении и страшном суде.

Эсхатология в собственном смысле появляется во внебиблейских иудейских текстах поздней эпохи Второго храма в форме, которая не оставляет сомнений в прямом иранском влиянии. В той или иной мере таким влиянием были затронуты все течения внутри иудаизма, однако наиболее сильно оно сказывалось на ессеях и последователях Иисуса из Назарета, заложивших основы христианства. Цель данной книги – проследить процесс заимствования межзаветным иудаизмом зороастрийской эсхатологии.

Неэсхатологический иудаизм

Отсутствие представления о душе и бессмертии души в Еврейской Библии

Как «душа» или «дух» на европейские языки обычно переводятся слова библейского еврейского языка nəšama, ru^aḥ и nep̄eš.

Слово nəšama образовано от глагольного корня nšm «дышать» и в Еврейской Библии означает буквально «дыхание» или, в переносном смысле, «живое (= дышащее) существо». В масоретском тексте ЕБ оно встречается 23 раза:

«И слепил бог Яхве человека (ha’adam), прах из земли («ap̄ar min-ha’adama), и вдунул в ноздри его дыхание жизни (wayyippaḥ bə’appaw nišmat ḥayyim), и стал человек душою живою (wayəhi ha’adam lənep̄eš ḥayya)» (Септ.: Καὶ ἔπλασεν ὁ θεὸς τὸν ἄνθρωπον, χοῦν ἀπὸ τῆς γῆς, καὶ ἐνεφύσησεν εἰς τὸ πρόσωπον αὐτοῦ πνοὴν ζωῆς, καὶ ἐγένετο ὁ ἄνθρωπος εἰς ψυχὴν ζῶσαν; цсл.: И созда богъ человѣка, персть (вземъ) от земли, и вдуну въ лице его дыханiе жизни: и бысть человѣкъ в душу живу) (Быт. 2, 7).

«Всё, что имело дыхание духа жизни в ноздрях своих (nišmat-ru^aḥ ḥayyim bə’appaw; Септ.: πνοὴν ζωῆς; цсл.: дыханiе жизни) на суше, умерло» (Быт. 7, 22).

«А в городах сих народов, которые Яхве, бог твой, даёт тебе во владение, не оставляй в живых ни одной души (lo təḥayye kol-nəšama; Септ.: οὐ ζωγρήσετε ἀπ᾿ αὐτῶν πᾶν ἐμπνέον; цсл.: от нихъ да не оставите жива всякаго дыханiя)» (Втор. 20, 16).

«[Иисус Навин] никого не оставил, кто уцелел бы, и всё дышущее предал заклятию (wə’et kol-hannəšama heḥerim; Септ.: καὶ πᾶν ἐμπνέον ζωῆς ἐξωλόθρευσεν; цсл.: и все дышущее потребиша), как повелел Яхве, бог Израилев» (Нав. 10, 40).

«И побили всё дышущее (nep̄eš; Септ.: ἐμπνέον; цсл.: дышущее), что было в нём, мечем, предав заклятию; не осталось ни одной души (nəšama; Септ.: ἐμπνέον; цсл.: дышущее)» (Нав. 11, 11).

«И открылись источники моря, обнажились основания земного круга от грозного гласа Яхве, от дуновения духа ноздрей его (minnišmat ru^aḥ ’appaw; Септ.: ἀπὸ πνοῆς πνεύματος θυμοῦ αὐτοῦ; цсл.: от дохновенiя духа гнѣва его)» (2 Цар. 22, 16).

«Когда он (Вааса) воцарился, то избил весь дом Иеровоамов, не оставил ни души (nəšama; Септ.: πνοὴν; цсл.: дыханiя) у Иеровоама» (3 Цар. 15, 29).

«После этого заболел сын этой женщины, госпожи дома, и болезнь его была так сильна, что не осталось в нём дыхания (nəšama; Септ.: πνεῦμα; цсл.: духъ) … И услышал Яхве голос Илии, и возвратилась душа (nep̄eš; Септ.: ψυχὴ; цсл.: душа) отрока сего в него, и он ожил» (3 Цар. 17, 17, 23).

«От дуновения божия (minnišmat ’elo^ah; Септ.: ἀπὸ προστάγματος κυρίου; цсл.: от повелѣнiя господня) погибают, и от дыхания носа его (umeru^aḥ ’appo; Септ.: ἀπὸ δὲ πνεύματος ὀργῆς αὐτοῦ; цсл.: от духа же гнѣва его) исчезают» (Иов. 4, 9).

«Кому ты (Вилдад) говорил эти слова, и чей дух (wənišmat-mi; Септ.: πνοὴ δὲ τίνος; цсл.: дыханiе же чiе) исходит из тебя?» (Иов. 26, 4).

«Доколе ещё дыхание моё во мне и дух божий в ноздрях моих» (ki-kol-«od nišmati ḇi wəru^aḥ elo^ah bə’appi; Септ.: ἦ μὴν ἔτι τῆς πνοῆς μου ἐνούσης, πνεῦμα δὲ θεῖον τὸ περιόν μοι ἐν ῥινί; цсл.: дондеже еще дыханiе мое есть и духъ божiй сущiй въ ноздрехъ моихъ) (Иов. 27, 3).

«Но дух в человеке и дыхание Шаддая даёт им разумение» (’aḵen ru^aḥ-hi ḇe’enoš wənišmat-šadday təḇinem; Септ.: ἀλλὰ πνεῦμά ἐστιν ἐν βροτοῖς, πνοὴ δὲ παντοκράτορός ἐστιν ἡ διδάσκουσα; цсл.: Но духъ есть в человѣцѣхъ, дыханiе же вседержителево есть научающее) (Иов. 32, 8).

«Дух Эла создал меня, и дыхание Шаддая дало мне жизнь» (ruaḥ-’el «aśatəni wənišmat-šadday təḥayyeni; Септ.: πνεῦμα θεῖον τὸ ποιῆσάν με, πνοὴ δὲ παντοκράτορος ἡ διδάσκουσά με; цсл.: духъ божiй сотворивый мя, дыханiе же вседержителево поучающее мя) (Иов. 33, 4).

«Если бы он… взял к себе дух её и дыхание её (ruḥo wənišmato; Септ.: τὸ πνεῦμα; цсл.: духъ), вдруг погибла бы всякая плоть, и человек возвратился бы в прах» (Иов. 34, 14—15).

«От дуновения божия (minnišmat-’el; Септ.: ἀπὸ πνοῆς ἰσχυροῦ; цсл.: от дыханiя крепка) происходит лёд» (Иов. 37, 10).

«И открылись источники вод, обнажились основания земного круга от грозного гласа твоего, Яхве, от дуновения духа ноздрей твоих (minnišmat ru^aḥ ’appeḵa; Септ.: ἀπὸ ἐμπνεύσεως πνεύματος ὀργῆς σου; цсл.: от дохновенiя духа гнѣва твоего)» (Пс. 17, 16).

«Всё дышащее (kol-hannəšama; Септ.: πᾶσα πνοὴ; цсл.: всякое дыханiе) да хвалит Яхве!» (Пс. 150, 6).

«Светильник Яхве – дух человека (nišmat ’adam; Септ.: πνοὴ ἀνθρώπων; цсл.: дыханiе человѣкомъ), испытывающий все глубины сердца» (Притч. 20, 27).

«Перестаньте вы надеяться на человека, которого дыхание въ ноздрях его (nəšama bə’appo; цсл.: дыханiе в ноздрехъ его): ибо что он значит?» (Ис. 2, 22).

«Ибо устроен уже тофет его; да, он для царя приготовлен; глубок и широк костёр его, огня и дров много; дыхание Яхве (nišmat yhwh; Септ.: ὁ θυμὸς κυρίου; цсл.: ярость господня), как поток серы, зажжёт его» (Ис. 30, 33).

«Так говорит бог Яхве, сотворивший небеса и пространство их, распростёрший землю с произведениями её, дающий дыхание (nəšama; Септ.: πνοὴν; цсл.: дыханiе) народу на ней и дух (ru^aḥ; Септ.: πνεῦμα; цсл.: духъ) ходящим по ней» (Ис. 42, 5).

«Ибо не вечно буду я вести тяжбу и не до конца гневаться; иначе изнеможет предо мною дух (ru^aḥ; Септ.: πνεῦμα; цсл.: духъ) и всякое дыхание (nəšamot; Септ.: πνοὴν; цсл.: дыханiе), мною сотворённое» (Ис. 57, 16).

«Ибо во мне нет силы, и дыхание (nəšama; Септ.: πνεῦμα; цсл.: дыханiе) замерло во мне» (Дан. 10, 17).

В Септуагинте слово nəšama переведено на греческий язык 13 раз как πνοή (дуновение, веяние, ветер, дыхание), 3 раза как ἐμπνέον (дышащее), 3 (?)² раза как πνεῦμα (дыхание, дуновение, ветер, дух), 1 раз как ἔμπνευσις (дуновение, веяние, ветер, дыхание), 1 раз как θυμός (дух, гнев) и 1 раз как πρόσταγμα (приказ). В Ис. 2, 22 nəšama масоретского текста в Септуагинте опущено. Ни разу это слово не переведено на греческий как «душа».

Как видно из приведённых цитат, nəšama означает телесное дыхание, которое в человека вдыхает при его сотворении Яхве, которое поддерживает человека в течение его жизни и которое покидает его при его смерти, а также живое существо, жизнь которого поддерживается дыханием. В двух случаях (Иов. 26, 4 и Притч. 20, 27) может сложиться впечатление, что слово nəšama имеет более отвлечённое значение, но при ближайшем рассмотрении это впечатление оказывается неверным.

В первом случае Иов обращается с вопросом к своему другу Вилдаду после произнесённой им речи: «Кому ты говорил эти слова, и чей дух (wənišmat-mi; Септ.: πνοὴ δὲ τίνος; цсл.: дыханiе же чiе) исходит из тебя?» (Иов. 26, 4). Иов здесь насмехается над ложной мудростью Вилдада, указывая на его ничтожность перед богом. Из него исходит дыхание, данное ему богом, т.е. здесь имеется в виду телесное дыхание (как в церковнославянском переводе), а не отвлечённый дух.

Второй случай выглядит более сложным: «Светильник Яхве – дух человека (nišmat ’adam; Септ.: πνοὴ ἀνθρώπων; цсл.: дыханiе человѣкомъ), испытывающий все глубины сердца» (Притч. 20, 27). Русский синодальный перевод отражает традиционное христианское прочтение этого высказывания, согласно которому речь в нём идёт о духе или совести человека, от которых не могут укрыться даже его тайные помыслы. Однако современная библеистика³ отказалась от такого прочтения как вносящего в еврейский оригинал чуждые ему идеи. Масоретский текст этого отрывка (ner yhwh nišmat ’adam ḥop̄eś kol-ḥadre ḇaṭen) означает буквально: «Дыхание человека есть светильник Яхве, осматривающего все глубины утробы». Утроба (baṭen) никогда не называется в Еврейской Библии средоточием мыслей. Яхве вдохнул в человека дыхание, которое проникает в самые укромные части человеческого тела, благодаря чему оно служит как бы светильником, при помощи которого Яхве освещает себе внутренность человека, ср.: «И будет в то время, я со светильником (nerot) осмотрю (’aḥappeś) Иерусалим» (Соф. 1, 12).

Таким образом, и здесь слово nəšama означает телесное дыхание. Нигде в Еврейской Библии оно не имеет значения отвлечённого духа или души.

Как видно из приведённого выше списка цитат, в некоторых случаях синонимом слова nəšama может выступать ru^aḥ «ветер; дыхание»⁴. Это слово, образованное от глагольного корня rwḥ «дуть; дышать», встречается в Еврейской Библии 389 раз (378 раз в еврейском тексте и 11 раз в арамейском). Оно относится к Яхве чаще (136 раз), чем к людям, животным или другим богам (129 раз), т.е. примерно в трети всех случаев использования. По меньшей мере в 113 случаях словом ru^aḥ называется обычный физический ветер.⁵ В тех случаях, когда оно выступает синонимом слова nəšama, оно означает дыхание, которое вдыхает в человека Яхве и которое поддерживает в нём жизнь. Таким дыханием (ru^aḥ) обладают не только люди, но и животные (Быт. 6, 17; 7, 15, 22; Еккл. 3, 19, 21). Это слово может также означать «ветер» или «дух» как отдельное сверхъестественное существо (3 Цар. 22, 21—23).

Чаще всего как «душа» на европейские языки переводится в Еврейской Библии слово nep̄eš. Оно образовано от глагольного корня npš «дышать», который на более глубоком этимологическом уровне может быть связан с корнем nšm, давшем уже разобранное нами слово nəšama. Таким образом, слово nep̄eš означает в самом буквальном значении «дыхание». В масоретском тексте Еврейской Библии оно встречается 754 раза. Примерно в 600 случаях в Септуагинте это слово переведено на греческий как ψυχή «душа». В греческом языке с самого раннего времени ψυχή означает бессмертную часть человеческой личности, продолжающую существовать после смерти тела (уже у Гомера ψυχή умершего пребывает в Аиде). Перевод этим словом еврейского nep̄eš внёс в Еврейскую Библию чуждые ей смыслы.

Согласно Яхвистскому источнику ЕБ, Яхве вылепил человека из земли и вдохнул в него своё дыхание: «И слепил бог Яхве человека (ha’adam), прах из земли («ap̄ar min-ha’adama), и вдунул в ноздри его дыхание жизни (wayyippaḥ bə’appaw nišmat ḥayyim), и стал человек душою живою (wayəhi ha’adam lənep̄eš ḥayya)» (Быт. 2, 7).

Однако как «душа живая» человек не уникален, потому что таким же выражением в Еврейской Библии называются также пресмыкающиеся, «скоты, и гады, и звери земные»: «И сказал бог: да произведёт вода пресмыкающихся, душу живую (šereṣ nep̄eš ḥayya; Септ.: ἑρπετὰ ψυχῶν ζωσῶν); и птицы да полетят над землёю, по тверди небесной. И сотворил бог рыб больших и всякую душу живую пресмыкающихся (nep̄eš ḥayya ha-romeśet; Септ.: ψυχὴν ζῴων ἑρπετῶν), которых произвела вода» (Быт. 1, 20—21); «И сказал бог: да произведёт земля душу живую (nep̄eš ḥayya; Септ.: ψυχὴν ζῶσαν) по роду её, скотов, и гадов, и зверей земных по роду их» (Быт. 1, 24).

В этой связи выражение nep̄eš ḥayya может быть переведено просто как «живое существо». Как уже говорилось, первоначальным значением слова nep̄eš было «дыхание», потом оно приобрело более отвлечённое значение «жизнь» как то, что поддерживается дыханием. Таким образом оно должно пониматься, когда речь идёт о его исхождении из тела при смерти человека: «И когда выходила из неё (Рахили) душа, ибо она умирала…» (wayəhi bəṣet nap̄šah ki meta; Септ.: ἐγένετο δὲ ἐν τῷ ἀφιέναι αὐτὴν τὴν ψυχήν, ἀπέθνησκε γάρ) (Быт. 35, 18).

В нескольких случаях nep̄eš практически отождествляется с кровью: «Только плоти с душею её, с кровию её (bənap̄šo damo), не ешьте» (Быт. 9, 4); «…Душа тела в крови» (ki nep̄eš ha-baśar ba-dam hi) (Лев. 17, 11); «Ибо душа всякого тела есть кровь его» (ki-nep̄eš kol-baśar damo ḇənap̄šo hu) (Лев. 17, 14); «Только строго наблюдай, чтобы не есть крови, потому что кровь есть душа (ki ha-dam hu ha-nap̄eš); не ешь души вместе с мясом» (Втор. 12, 23). Причиной такого отождествления должно было послужить то, что вместе с кровью тело покидает дыхание и жизнь.

2 раза в Еврейской Библии встречается выражение nep̄eš met (вариант nap̄šot met) «мёртвая душа», означающее мёртвое тело: «И ни к какому умершему (nap̄šot met; Септ.: ἐπὶ πάσῃ ψυχῇ τετελευτηκυίᾳ; цсл.: ко всякой души оумершей) не должен он (т.е. иудейский жрец) приступать» (Лев. 21, 11); «Во все дни, на которые он посвятил себя в назореи Яхве, не должен он подходить к мёртвому телу (nep̄eš met; ἐπὶ πάσῃ ψυχῇ τετελευτηκυίᾳ; цсл.: ко всякой душѣ скончавшейся)» (Числ. 6, 6).

Слово nep̄eš и само по себе может означать мёртвого или труп: «Ради умершего (nep̄eš; Септ.: ἐπὶ ψυχῇ; цсл.: о души) не делайте надрезов на теле вашем» (Лев. 19, 28); «И сказал Яхве Моисею: объяви священникам, сынам Аароновым, и скажи им: да не оскверняют себя прикосновением к умершему (nep̄eš) из народа своего» (Лев. 21, 1); тж. Лев. 22, 4; Числ. 5, 2; 6, 11; 9, 6, 7, 10; 19, 11, 13.

Из значения «дыхание» у этого слова развилось значение « (дыхательное) горло» (Ис. 5, 14; Ав. 2, 5). Кроме того, в сочетании с притяжательным местоимением оно выступает как эквивалент соответствующего личного местоимения, напр.: «Душа моя (nap̄ši) не возгнушается вами» (Лев. 26, 11, 30), т.е. «Я не возгнушаюсь вами», и др.

Сторонники взгляда на то, что слово nep̄eš может означать в Еврейской Библии бессмертную душу, чаще всего ссылаются на ряд отрывков из Псалмов, в частности, из 15-го и 29-го, однако тщательное рассмотрение соответствующих текстов опровергает подобное мнение.

Пс. 15, 10: «Ибо ты не оставишь души моей в аде и не дашь святому твоему увидеть тление» (Септ.: ὅτι οὐκ ἐγκαταλείψεις τὴν ψυχήν μου εἰς ᾅδην, οὐδὲ δώσεις τὸν ὅσιόν σου ἰδεῖν διαφθοράν; цсл.: Яко не оставиши душу мою во адѣ, ниже даси преподобному твоему видѣти истлѣнiя). Два полустишия еврейского оригинала этого стиха представляют собой поэтический параллелизм:

ki lo-ta‘azoḇ nap̄ši lišə’ol

lo-titten ḥasidəḵa lirə’ot šaḥat

Ибо ты не оставишь меня Шеол,

Не дашь праведному твоему увидеть Яму.

Слову nap̄ši «душа моя» первого полустишия соответствует ḥasidəḵa «праведный твой», под которым автор имеет в виду себя, т.е. nap̄ši здесь означает просто «я». К Шеол⁶ применён предлог le, означающий «направление движения к», а не «нахождение в», которое было бы передано предлогом be. В этом стихе речь идёт о живом молящемся, находящемся вне Шеол, а не о его душе, пребывающей после смерти в Шеол.

Пс. 29, 4: «Господи! Ты вывел из ада душу мою и оживил меня, чтобы я не сошёл в могилу» (Септ.: κύριε, ἀνήγαγες ἐξ ᾅδου τὴν ψυχήν μου, ἔσωσάς με ἀπὸ τῶν καταβαινόντων εἰς λάκκον; цсл.: Господи, возвелъ еси от ада душу мою, спаслъ мя еси от низходящихъ въ ровъ). Здесь, как и в Пс. 15, 10, мы видим поэтический параллелизм двух полустиший:

yhwh he‘elita min-šə’ol nap̄ši

ḥiyyitani mywrdy (kəṯiḇ) / myrdy (qəre) bor

Яхве, ты поднял меня от Шеол,

Спас мою жизнь от нисхождения в Яму.