СУДЕБНАЯ ПРАКТИКА ПО ГРАЖДАНСКИМ ДЕЛАМ

1. Сведения, содержащиеся в заключении служебной проверки, оформленной приказом работодателя, не могут быть оспорены работником в порядке ст. 152 ГК РФ.

Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда РФ прекратила производство по делу по иску о признании фактов, изложенных в заключении служебной проверки в отношении заявителя, не соответствующими действительности, подрывающими его деловую репутацию, честь и достоинство как сотрудника органов внутренних дел, указав при этом следующее.

Согласно разъяснению, содержащемуся в п. 7 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 24 февраля 2005 г. N 3 «О судебной практике по делам о защите чести и достоинства граждан, а также деловой репутации граждан и юридических лиц», не могут рассматриваться как не соответствующие действительности сведения, содержащиеся в судебных решениях и приговорах, постановлениях органов предварительного следствия и других процессуальных или иных официальных документах, для обжалования и оспаривания которых предусмотрен иной установленный законами судебный порядок.

Поскольку сведения, с которыми не согласен истец, содержались в официальном документе (заключении служебной проверки) и непосредственно были связаны с прохождением им службы в органах внутренних дел, то они могли быть оспорены им только в порядке, предусмотренном законодательством о прохождении службы в органах внутренних дел, а также Трудовым кодексом РФ.

Исходя из характера заявленных истцом требований в порядке ст. 152 ГК РФ (опровержение сведений, не соответствующих действительности) и обстоятельств, на которых они основаны (заключение служебной проверки), в принятии такого искового заявления суду надлежит отказать на основании п. 1 ч. 1 ст. 134 ГПК РФ.

Определение N 30-Г10—15сс

Практика рассмотрения дел, касающихся реализации права на присуждение компенсации за нарушение права на судопроизводство в разумный срок или права на исполнение судебного акта в разумный срок

2. Значение предмета спора, касающегося разрешения вопроса о праве собственности и судебном пресечении его нарушения, для заявителя является одним из критериев оценки разумности длительности судебного разбирательства.

К. обратился в областной суд с заявлением к Минфину России о присуждении компенсации за нарушение права на судопроизводство в разумный срок при рассмотрении Советским районным судом г. Ростова-на-Дону гражданского дела по его иску о восстановлении пропущенного срока принятия наследства.

Решением областного суда заявление К. удовлетворено, в его пользу с Российской Федерации в лице Минфина России за счет средств федерального бюджета взыскана компенсация за нарушение права на судопроизводство в разумный срок в размере 50 000 рублей, решение обращено к немедленному исполнению.

Судом установлено, что общая продолжительность судопроизводства по данному делу составила 7 лет (с сентября 1996 по сентябрь 2003 года).

Удовлетворяя требования К., суд первой инстанции, оценив собранные по делу доказательства, достаточность и эффективность действий суда, осуществляемых в целях своевременного рассмотрения дела, учитывая правовую и фактическую сложность дела, поведение участников процесса, пришел к правильному выводу о том, что срок рассмотрения данного дела нельзя признать разумным, а действия суда – достаточными и эффективными.

При этом судом первой инстанции было учтено, что дело имело определенную правовую и фактическую сложность в силу таких обстоятельств, как множественность лиц, участвующих в деле, заявление ими исковых требований, направленных на прекращение прав иных участников спорных правоотношений, неоднократное изменение и уточнение исковых требований, предъявление встречных исковых требований и назначение почерковедческой экспертизы.

Действия истца и его представителей, выразившиеся в уточнении исковых требований, заявлении ходатайств об истребовании дополнительных доказательств, в том числе о назначении судебной почерковедческой экспертизы и предоставлении заявителю возможности сформулировать вопросы, адресованные экспертам, повлекшие за собой неоднократное приостановление производства по делу и отложение судебных разбирательств, признаны реализацией процессуальных прав, принадлежащих лицам, участвующим в деле, которые не являются обстоятельствами, повлиявшими на длительность рассмотрения дела.

Признавая право на присуждение компенсации по основаниям, указанным заявителем, суд первой инстанции правомерно принял во внимание то, что своевременное разрешение спора имело для заявителя приоритетное значение, поскольку касалось разрешения вопроса о праве собственности и судебном пресечении его нарушения (рассмотрение заявления о восстановлении срока принятия наследства в виде квартиры).

Согласно ч. 2 ст. 2 Федерального закона от 30 апреля 2010 г. N 68-ФЗ «О компенсации за нарушение права на судопроизводство в разумный срок или права на исполнение судебного акта в разумный срок» размер компенсации за нарушение права на судопроизводство в разумный срок или права на исполнение судебного акта в разумный срок определяется судом, арбитражным судом исходя из требований заявителя, обстоятельств дела, по которому было допущено нарушение, продолжительности нарушения и значимости его последствий для заявителя, а также с учетом принципов разумности, справедливости и практики Европейского Суда по правам человека.

Исходя из обстоятельств дела, установленных судом первой инстанции, чрезмерной длительности судебного рассмотрения дела по иску, а также учитывая практику Европейского Суда по правам человека, Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда РФ признала размер присужденной компенсации не отвечающим требованиям справедливости.

С учетом изложенного Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда РФ решение Ростовского областного суда от 29 октября 2010 г. изменила, взыскав в пользу К. с Российской Федерации в лице Минфина России за счет средств федерального бюджета компенсацию за нарушение права на судопроизводство в разумный срок в размере 120 000 руб.

Определение N 41-Г10—68

3. Требование о выплате денежной компенсации за нарушение права на исполнение судебного акта в разумный срок признано правомерным.

З. и С. обратились в городской суд с заявлением о присуждении компенсации за нарушение права на исполнение судебного акта в разумный срок.

Определением судьи городского суда заявление возвращено на основании п. 1 ч. 1 ст. 244.6 ГПК РФ.

Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда РФ отменила указанное определение и передала вопрос на новое рассмотрение в суд первой инстанции по следующим основаниям.

Из представленных материалов и заявления усматривается, что решением районного суда от 20 марта 2002 г., вступившим в законную силу 28 июня 2002 г., удовлетворен иск А. к Минтруду России о восстановлении его на работе и взыскании среднего заработка за время вынужденного прогула.

В связи с длительным неисполнением указанного судебного акта А. 1 сентября 2004 г. обратился в Европейский Суд по правам человека, жалобе присвоен N 45236/04. 9 января 2010 г. А. умер.

З. (супруга) и С. (дочь) в установленном законом порядке приняли наследство после смерти А., о чем 9 августа 2010 г. выдано свидетельство о праве на наследство.

Определениями районного суда от 19 октября 2010 г., вступившими в законную силу 30 октября 2010 г., произведена замена взыскателя А. на заявителей З. и С. в части удовлетворенных требований о взыскании заработной платы за время вынужденного прогула и изменен способ и порядок исполнения указанного решения, в соответствии с которым суд обязал Минфин России выплатить за счет казны Российской Федерации в пользу З. и С. в равных долях взысканную в пользу А. заработную плату за время вынужденного прогула.

Обращаясь в городской суд, заявители указали, что решение районного суда от 20 марта 2002 г. не исполнено.

Возвращая заявление З. и С., судья городского суда исходил из того, что решением районного суда от 20 марта 2002 г. не предусматривалось обращение взыскания на средства бюджетов бюджетной системы Российской Федерации. Взыскание на средства бюджетов бюджетной системы Российской Федерации, по мнению суда, было произведено лишь в связи с изменением порядка и способа исполнения решения суда от 20 марта 2002 г., то есть с 30 октября 2010 г. Суд указал, что у заявителей, являющихся правопреемниками в исполнительном производстве, отсутствует право на подачу заявления о присуждении компенсации за нарушение права на исполнение судебного акта в разумный срок за период с 20 марта 2002 до 30 октября 2010 г. Статус взыскателя, дающий право на обращение в суд с заявлением о присуждении компенсации за нарушение права на исполнение судебного акта в разумный срок, появился у заявителей с момента вступления в силу определения районного суда от 19 октября 2010 г., то есть с 30 октября 2010 г. Однако поскольку заявление о присуждении компенсации за нарушение права на исполнение судебного акта в разумный срок было подано заявительницами 8 ноября 2010 г., то есть до истечения шестимесячного срока, предусмотренного ч. 3 ст. 244.1 ГПК РФ и ч. 8 ст. 3 Федерального закона от 30 апреля 2010 г. N 68-ФЗ «О компенсации за нарушение права на судопроизводство в разумный срок или права на исполнение судебного акта в разумный срок» (далее – Закон о компенсации), у заявителей фактически не возникло право на обращение в суд с заявлением о присуждении компенсации.

Между тем ч. 1 ст. 1 Закона о компенсации предусмотрено, что взыскатели, должники, в предусмотренных федеральным законом случаях другие заинтересованные лица при нарушении их права на исполнение судебного акта, предусматривающего обращение взыскания на средства бюджетов бюджетной системы Российской Федерации, в разумный срок могут обратиться в суд с заявлением о присуждении компенсации за такое нарушение в порядке, установленном данным федеральным законом и процессуальным законодательством Российской Федерации.

Обращение взыскания на средства бюджетов бюджетной системы Российской Федерации предполагает наличие у Российской Федерации, субъекта Российской Федерации либо муниципального образования денежного обязательства, под которым понимается обязанность получателя бюджетных средств уплатить бюджету, физическому лицу и юридическому лицу за счет средств бюджета определенные денежные средства (ст. 6 БК РФ).

Согласно Положению о Министерстве труда и социального развития РФ, утвержденному постановлением Правительства РФ от 23 апреля 1997 г. N 480, действовавшим на момент вынесения решения районного суда от 20 марта 2002 г., Минтруд России являлся федеральным органом исполнительной власти.

В соответствии с абзацем вторым ст. 84 БК РФ в редакции, действовавшей на момент вынесения указанного решения суда, обеспечение деятельности федеральных органов исполнительной власти финансировалось исключительно из федерального бюджета.

Таким образом, поскольку взыскание денежных средств с Минтруда России ввиду отсутствия иных источников финансирования означало обращение взыскания на средства федерального бюджета Российской Федерации, постольку ссылка суда на то, что Минтруд России по делу по иску А. выступал в качестве представителя нанимателя истца, в связи с чем обращения взыскания на средства бюджетов бюджетной системы Российской Федерации не имелось, является несостоятельной.

Нельзя согласиться и с выводом суда о том, что у З. и С. статус взыскателей, дающий право на обращение в суд с заявлением о присуждении компенсации за нарушение права на исполнение судебного акта в разумный срок, появился лишь с 30 октября 2010 г., то есть с даты вступления в законную силу определения районного суда от 19 октября 2010 г., которым произведена замена взыскателя А. на заявителей З. и С. и изменены способ и порядок исполнения указанного решения суда.

Представителем заявителей на обозрение Судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда РФ представлено письмо из Европейского Суда по правам человека, в котором Европейский Суд признал право З. и С. быть заявителями вместо А., обратившегося ранее в Европейский Суд по правам человека с жалобой. Письмом от 26 января 2011 г. Минюст России информировал С. о праве на восстановление прав заявителей, пострадавших от неисполнения вступивших в законную силу решений российских судов.

При таких обстоятельствах вывод суда о том, что З. и С. не относятся к числу лиц, имеющих право на присуждение компенсации за нарушение права на исполнение решения районного суда от 20 марта 2002 г. в разумный срок, и вправе обратиться с таким заявлением по истечении шестимесячного срока, установленного ч. 3 ст. 244.1 ГПК РФ и ч. 8 ст. 3 Закона о компенсации, является неправильным.