Пролог

Выражаю благодарность

за помощь в вычитке текста

Сидорову Андрею Геннадьевичу

и Василию Шурмину

На звездолёте путешествующих

После входа в гиперпространство всем желающим наконец-то разрешили покинуть перегрузочные кресла. Молоденькая стюардесса вошла в купе с пластиковым контейнером в руках:

– Ваш заказ, господа.

– Трюгг, возьмёшь? – спросила моложавая женщина, сидевшая на диване и занимавшаяся рукоделием.

Мужчина посмотрел на подростка, сидевшего рядом с матерью и демонстративно отвернувшегося от отца.

– Конечно, Уна, – улыбнулся жене мужчина, – я же самый молодой.

Он бодро встал и забрал у стюардессы контейнер:

– Спасибо.

Девушка, улыбаясь, проговорила:

– Что-нибудь желаете?

– Нет-нет, у нас всё есть, – ответил Трюгг, направляясь к столу, за которым восьмилетний мальчуган раскладывал настольную игру.

– Если что-то будет нужно, воспользуйтесь кнопкой вызова, – ослепительно улыбнулась девушка и закрыла за собой дверь.

– Как будто мы не знаем, – пробурчал подросток лет пятнадцати, с хмурым видом уткнувшийся в пол и рассматривающий собственные ботинки.

– Ну что ты такой сердитый, Дирк? Очень милый киборг, – женщина попыталась взлохматить парню волосы. Тот недовольно дёрнулся, отклоняясь от ласк матери.

– Вот именно, на каком-то корыте летим. Киборг! Да в нормальных челноках их давным-давно утилизировали.

– Ты не прав, – вступил в разговор Трюгг, – челнок, конечно, не первого уровня, но и не пятого. К твоему сведению, на челноки до второго уровня возвращают киборгов в качестве обслуживающего персонала. По мнению аналитиков, это положительно влияет на путешествующих.

– Знаю, – так же хмуро ответил Дирк. – По-моему, зря. Какой смысл возрождать прошлое? Голороид вполне справится с «чего изволите…», «обращайтесь, в случае чего…», – передразнил мальчик робота, – и затрат на обслуживание на порядок меньше.

– Это вопрос дискуссии, – улыбнулся отец рассуждениям сына. – Варк, твой ход, – сказал он младшему, сидевшему напротив.

Мальчуган взял несколько разноцветных шариков в кулак, дунул в него и кинул на игровое поле разложенной игры. Глава семейства, наблюдая за тем, как шарики скачут по игровому полю, продолжил:

– Киборг не только предложит помощь, но и может оказать её. Голороид же просто иллюзия и реальной помощи человеку не окажет.

– Для этого есть манипуляторы, – возразил старший сын.

– Верно, есть, – мужчина начал что-то записывать световым пером в ближнем углу игрового поля. – Варк, у тебя аркус во флиге.

– Визу, – немного картавя, ответил малыш.

– Вот и получается, что к голороиду нужна еще куча разных устройств. А зачем изобретать то, что давно известно? – проговорил Трюгг.

– Может быть, – недовольно ответил Дирк, и, поднявшись с дивана, перешел к креслу у иллюминатора, за стеклом которого плясали разноцветные пятна.

Женщина, сидевшая на диване, выразительно посмотрела на мужа, легонько кивнула в сторону старшего сына. Мужчина пожал плечами, разведя в жесте ладони. Женщина театрально нахмурилась, сжав трубочкой губы. Мужчина вздохнул и, указав глазами на младшего и настольную игру, проговорил:

– Дирк, я смотрю, ты не очень рад нашей поездке?

– А должен? – пробубнил парень в ответ.

– Мы ждали это путешествие больше года. Ты ведь тоже хотел поехать, – вставила мать, отложив рукоделие и подходя к мужу. Она пыталась знаками объяснить мужу, чтобы он освободил место и занялся старшим. Варк, насупившись, делал свои ходы по игровому полю, не обращая внимания на пантомиму родителей. Трюгг встал, уступая место жене, и направился к старшему сыну.

– Действительно, – сказал он, усаживаясь в кресло напротив сына, – ты сам выбрал эту планету.

– Ага, из трех, – не поворачиваясь к отцу, ответил Дирк, – две из которых – астероиды.

– В прошлый раз тебе очень понравилось, – не унимался отец, – в этот раз будет ничуть не хуже.

– В прошлый раз мне было шесть, а сейчас пятнадцать, – мальчик повернулся к отцу. – Варку будет интересно.

– Мы выбрали лучший маршрут, – подала голос Уна.

– За наши деньги, – кивнул парень и опять отвернулся к иллюминатору, рассматривая всполохи разноцветных пятен.

– Ты прав, мы не можем позволить себе маршруты выше пятнадцатого уровня. Разве это плохо? Рыбалка, охота на Делков, воздушный шар! Ну же, Дирк. Будет весело!

– Кому как. Варк, вон, счастлив, – пробурчал подросток. – Охота… Я в вирте перестал охотиться на монстров года три назад. Неинтересно.

– Ну, не скажи, – не согласился глава семейства. – Вирт – это иллюзия, может быть и очень хорошая, но иллюзия. И если в вирте ты не победишь зверя, то он тебе ничего не сделает. А в реальности – может и покусать, да и вообще…

– Да ничего он не может, – возразил парень недовольным голосом, – это, вон, малой ничего не заметит. И ты, и я знаем, что сопровождающий не допустит ничего такого… Так что разница небольшая. Только тут будет грязь, от которой потом придется отмываться, и вонь до рвоты…

– Ты не прав, Дирк, – не выдержала мать мальчика, – очень многие неделями не вылезают из вирта. Это плохо, это неправильно! Мы с отцом хотим, чтобы вы почувствовали разницу между иллюзорным миром и реальным. Пойми, иллюзия не имеет ничего общего с тем, что происходит в жизни…

– Ма-ам, давай не будем! – обратился Дирк к матери. – Я что, против? Я же не про вирт говорю, а про нашу поездку.

– Хорошо, – вступил мужчина, – ты действительно уже взрослый. Объясни нам, что тебя не устраивает? – он выразительно посмотрел на сына. – Начнем с того, чего ты ожидал?

– Это уже ничего не изменит, – пробурчал подросток, – всё оплачено.

– А вот тут ты ошибаешься, – проговорил мужчина, – я тебе уже объяснял, что любая мысль может материализоваться, а звуковые вибрации имеют очень глубокое влияние на планы бытия. Так что давай, говори. Возможно, после этого всё будет совсем не так, как ты себе напридумывал.

– Я не хочу месяц жить в трущобах, мыться раз в три дня, питаться полусырой пищей.

– Но, Дирк… – хотела возразить мать, но Трюгг сделал предупреждающий жест ладонью, и женщина замолчала на полуслове.

– Да, мам, вирт – это фигня! Там ты играешь с ИскИном, который запрограммирован на определённые действия. Да, уровень вариантности доходит до нескольких тысяч, но и их можно просчитать после пяти-восьми погружений. Если мозги на месте – события, моделируемые ИскИном, легко вычислить. Всё! Дальше уже неинтересно! – горячо проговорил парень. – А в реальности вариантностей как минимум сотни миллионов! Какой вирт сравнится с этим? Это, вон, Варку пока еще интересно в Вирте монстров бить, мне – нет.

– Там не токо монстлов бьют, – возразил младший. – Я, наплимел, Импелию до седьмого уловня постлоил.

– А-а, – отмахнулся от брата Дирк, – в твоем возрасте я тоже строил и империи, и планетарные системы, и галактики.

– Давайте проблемы вирта обсудим позже, – согласился мужчина, переводя разговор в русло обсуждения поездки. – Что конкретно ты ждешь от нашей поездки? Ты читал рекламные проспекты, программу путешествия. Там довольно подробно всё описано, да и в сети инфы предостаточно.

– Я ошибся, – пробурчал парень и, помолчав, добавил, – там было написано, что путешествующие живут с аборигенами и участвуют в их реальной жизни. Я не думал, что участие ограничится походом на рыбалку, охотой и проживанием в их убогих хижинах. Это стало известно только здесь, после общего собрания. Ни за что бы не полетел с вами. Лучше уж в общем доме месяц пожить.

– Да? А как ты видел поездку до общего собрания на звездолёте? – спросил мужчина у сына. – Ну же, давай, расскажи, как ты мыслил себе это?

– Я думал, мы будем Корректорами. В сети написано, что каждый путешествующий на эту планету выбирает себе индивидуума, семью, деревню, город, насколько средств хватит… Потом уже, в зависимости от задачи.

– Дирк, – мягко проговорил отец мальчика, – чтобы быть Корректором, нужно пройти отбор у Знающих, после обучения сдать экзамен. Разве ты не знаешь про это?

– Ой, да ладно, пап, в сети вон, валом предложений поучаствовать в Игре Корректором, безо всяких обучений и экзаменов.

– Это запрещено! Рано или поздно Надзирающие находят преступников и наказывают. Как ты мог подумать, что мы пойдем на это?

– В прошлые каникулы семеро с моего курса были в Игре Корректорами, и ничего.

– Дирк, послушай, – отец мальчика говорил строгим голосом. – Корректор – это не самоцель. Это средство развития личности. Это труд. Тяжелый, каждодневный труд. Чтобы попасть в какой-то мир в качестве Корректора, нужно изучить этот мир, его законы, уклад жизни. Самое главное правило Корректора – не навредить тому миру, где он работает. Игрой это называют не потому, что это развлечение. Это, во-первых, оказание помощи миру в саморазвитии и, во-вторых, развитие самого Корректора и подготовка его к высшим задачам. Понимаешь? Нельзя просто так пойти и поиграть в Корректора!

– Понимаю, – буркнул паренёк, – у кого есть деньги, тот и решает высшие задачи.

– Неправда, – не согласился Трюгг, – деньги здесь совершенно не причём. Только личностные качества, уровень интеллекта, желание саморазвития, жертвенность – вот критерии отбора Знающими.

– Ладно, пап, я понял, – парень отвернулся к иллюминатору. – Только непонятно, почему во внутренней сетке звездолёта есть предложение «почувствовать себя Корректором», если есть путевка с уровнем выше восьмого…

Где-то в галактике. Звездолёт команды Игроков

Хьярт, натянув на себя средневековую кольчугу, поворачивался перед зеркалом то одним боком, то другим.

– Вроде, нормально, – прошептал он.

После месячного путешествия по планетарной системе их звездолет наконец-то приблизился к цели путешествия на расстояние телепортации. Была объявлена нулевая готовность, а это значит, что до начала Игры оставалось совсем чуть-чуть.

Дверь в его кубрик с шумом распахнулась, и в комнату заглянул улыбающийся Вебр:

– Ну что, готов?

– Ага, – отозвался юноша, – вроде, всё взял.

– Классная кольчужка, – оценил одеяние товарища Вебр, – с обогревом?

– С обогревом, медкомплексом, контуром оповещения, охладителем и так далее, – Хьяр откровенно хвастался своим одеянием. – Всё по полной программе.

– Она же стоит… – Верб поднял вверх глаза. – Тысяч тридцать?

– Сорок восемь, – уточнил Хьярт, выходя из кубрика. – Но она стоит того, – кинул он через плечо своему спутнику.

Некоторое время парни шли молча по извилистым коридорам звездолёта.

– М-да-а, – наконец, выдавил Верб, – мне на такую эссы лет пять копить.

– У меня это седьмая Игра будет, – ответил Хьярт. – После неё буду заявку подавать на переход в Корректоры. Так и быть, кольчуга твоя.

– Чо, правда? – не поверил товарищу Верб.

Парни вошли в Общий зал, в котором было уже довольно много разномастного народа. Были тут и девушки с накидками из звериных шкур, и убеленные сединой мужчины в простых одеждах, и совсем молодые парни в щегольских нарядах, со шпагами и яркими накидками.

– Хьярт, ты пошутил или взаправду? – не унимался Верб, еле поспевая за своим напарником. – Правда, отдашь?

– Правда-правда, – Хьярт, наконец, остановился около колонны, откуда было отлично видно террасу второго этажа, на которую вышла небольшая группа людей в комбинезонах команды звездолёта, – помолчи.

– Молчу, – радостно улыбался Верб, уже мысленно примеряя такую дорогую кольчугу на себя.

– Прошу внимания! – раздался громогласный голос. Народ в зале понемногу успокоился. На террасе стояли три мужчины и женщина, все примерно одинакового возраста, который угадывался лишь по манере держать себя, да мудрости взгляда. Женщина сделала шаг вперед:

– Друзья, вот и наступил день начала Игры. Вы все многое сделали, чтобы попасть в нашу команду. Среди вас есть и старожилы, для которых Игра стала смыслом жизни, и совсем молодые юноши и девушки, для которых эта Игра станет первой. Я хочу пожелать всем нам удачи и победы!

Толпа коротко гаркнула:

– Виват!

– Нарт, вам слово, – женщина повернулась к мужчине, стоявшему справа от неё.