Собственно говоря, это было не лицо, а некий провал, некая черная бездна, в которой угадывались бездонные мрачные пропасти, бешеные камнепады, сырые расщелины на берегу мрачного моря, по дну которых ползали скользкие ядовитые гады, холодные вершины гор, испепеляющий зной выжженных солнцем пустынь. Нет, не лицо это было, а настоящий провал в преисподнюю, и на человека, которому только что задали вопрос, повеяло оттуда могильным холодом.