Креативные продюсеры издания – писатель, драматург Михаил Владимирович Крупин, журналист Сергей Израилевич Брутман.

Автор и издательство «Вече» выражают благодарность художнику Андрею Ромасюкову за создание образов и сюжетов из биографии А. Д. Меншикова.

© Митин С. Г., 2021

© Ромасюков А. Н., иллюстрации, 2021

© ООО «Издательство «Вече», 2021

* * *

Сергей Герасимович Митин (р. 1951 г.) прошел большой путь управленца и политика. Был главным инженером и генеральным директором оборонного завода в Горьком (позднее Нижнем Новгороде), избирался депутатом Государственной Думы, с 1997 по 2007 год работал заместителем министра экономики РФ, заместителем министра промышленности, науки и технологий РФ, заместителем министра сельского хозяйства РФ. Доктор экономических наук, профессор.

С 2007 по 2017 год С. Г. Митин – губернатор Новгородской области. С 2017 года – член Совета Федерации РФ.

Эта книга о первом губернаторе ГОРОДА на Неве, ГОРОДА, который вырос в безлюдном и болотистом месте, ГОРОДА, неповторимого по трудолюбию построивших его людей, мужеству его жителей, красоте его улиц, дворцов, мостов и каналов

Возмездие

Всего в версте от Новгорода на юго-восток лежит заболоченная местность, прежде отделявшаяся от города Федоровским ручьем. На краю этого места, вязкого и ветреного, но названного новгородцами Красным, то есть красивым, полем, в XVIII веке находилось кладбище, известное под именем Скудельничьего, где хоронили бедняков, странников и казненных преступников.

Само Красное поле и через века сохранило свои особенности. Разве что скудельница ушла в прошлое, а на Рождественском кладбище в наше время стало престижно упокоиться среди плит и крестов, хранящих память о коренных фамилиях города, пережившего немало перемен, как счастливых, так и трагических.

И вот на расстоянии четверти версты от этого печального места к 8 ноября 1739 года поставлен был эшафот, а по-русски – плаха.

Именно здесь, невдалеке от самого сердца бывшей вечевой Новгородской республики, на родине российской демократии, состоялась казнь четверых князей Долгоруковых, попытавшихся повернуть вспять ход развития послепетровской Российской империи.

Казнь князей Долгоруковых

19 ноября 1739 года близ Новгорода

Таков оказался итог, во многом закономерный, долгой истории интриг и предательств, которая еще развернется перед нами на страницах этой книги. Мы позволили себе начать ее почти с самого конца сюжета: 21 октября 1739 года императрица Анна Иоанновна своим высочайшим указом созвала генеральное собрание для суда над некогда могущественнейшими Долгоруковыми.

Может быть, не без умысла, казнь решено было совершить здесь. Получилось символично: на полдороге между двумя столицами – новой, Санкт-Петербургом, страстно тяготеющим, как и сам император-основатель, к морю, и старой, континентальной – столицей великих и невеликих Иоаннов и первых Романовых. 8 ноября, в суровой ноябрьской мгле, точно в насмешку над памятью славного вольного города, на Красном поле под Новгородом и состоялась публичная казнь представителей одной из знатнейших фамилий империи, в чьих жилах текла кровь самого Рюрика – родоначальника Русского государства.

Обвинённый в государственной измене Светлейший князь Иван Алексеевич Долгоруков принял смерть лютую. Прежде чем княжеская голова рассталась с шеей, Рюриковичу отрубили левую руку, правую ногу, после чего несчастному, уже потерявшему сознание, отсекли остальные конечности. Быстрее и с меньшими муками расстались с жизнью два его родных дяди, Сергей и Иван Григорьевичи, и двоюродный дядя Василий Лукич Долгоруковы: они подверглись усекновению головы.

Зловещая тишина, повисшая над эшафотом, нарушалась, помимо воя ветра, лишь ударами топора да молитвенным шепотом страдальцев. Истинно русское мужество, с которым Иван Алексеевич принимал муки, не позволив себе ни единого крика и не прервав молитвы, вызвало уважение даже у палачей. В последние мгновения жизни мысли некогда всесильного, богатейшего вельможи, обер-камергера двора и фаворита юного императора Петра Второго, обращены были к Создателю. Как говорит в своих записках князь Иван Михайлович Долгорукий, внук Ивана Алексеевича, о трагической гибели своего деда: «Смерть, столь неожиданная, суровая и мучительная, искупила все грехопадения юности его, и кровь, обагрившая Новгородскую землю, сию древнюю колыбель геройских подвигов, должна примирить прах его со всеми врагами племени нашего».

Как знать, не посетило ли перед казнью душу терзаемого страдальца раскаяние в участии в расправе над другим некогда всесильным вельможей, верным сподвижником самого Петра Великого?

Загадочная личность переломной эпохи

Имя Александра Даниловича Меншикова нам известно со школьной скамьи. Но что мы знаем о нем? В какую сторону склонялись весы хрестоматийных оценок этой исторической фигуры? К признанию великих заслуг Меншикова перед Отечеством или к снисходительному скепсису по отношению к «плуту Алексашке»? Приходится признать, что именно вторая оценка главенствовала как в имперской дореволюционной историографии, так и в советской, да и продолжает во многом главенствовать в современной исторической науке.

Лучшее олицетворение поговорки «из грязи в князи», «счастья баловень безродный», полуграмотный казнокрад и «полудержавный властелин», неоднократно подвергавшийся жестоким выволочкам Петра Алексеевича – сурового царя-труженика на российском троне – вот главные ассоциации, которые вызывало имя Меншикова даже у самых старательных выпускников средних и высших учебных заведений России в самые разные времена.

Чтобы с первых страниц избегнуть субъективности собственных оценок, начну с перечисления основных званий и должностей, которых за тридцать три года «государевой службы» Александр Данилович Меншиков достиг. Генерал-фельдмаршал с 1709 года, а в последний год службы (1727 г.) – генералиссимус и адмирал. Бессменный начальник всей российской кавалерии с 1705 года. Президент Военной коллегии с 1719-го. Член Лондонского королевского общества по развитию знаний о природе с 1714-го. «Первый сенатор» Правительствующего сената Российской империи и «первый член Верховного тайного совета» (с 1726 года). Кавалер орденов Святого апостола Андрея Первозванного (1703 год, награжден вместе с Петром Великим), Белого орла (Речь Посполитая, 1705 г.), Слона (Дания, 1710 г.), Черного орла (Пруссия, 1715 г.), Святого Александра Невского (Российская империя, 1725 г.). Рижский генерал-губернатор (1710–1713 гг.). И главное – генерал-губернатор Ингерманландский и Санкт-Петербургский с 1703 года (с небольшим перерывом и до конца службы).

Кстати, должность губернатора была учреждена в 1703 году в России впервые. Таким образом, Меншиков стал первым губернатором в истории нашей державы.

По этой причине, пожалуй, здесь уместна небольшая историческая справка, поясняющая, откуда в русском языке явилось слово «губернатор».

И по-латыни (gubernator), и на древнегреческом (κυβερνήτης) губернатор означает «кормчий». По-видимому, именно от слова «губернатор» произошло слово «губерния», а не наоборот. То есть над территориями сначала назначали управителя, а потом смотрели – сколько территорий и населения удержит он «под своей рукой».

Однако примерно в XIV–XV веках в России возникает некий административно-территориальный округ – губа.

Это сегодня слово «губа» на российской карте сохранилось лишь на побережьях: Кольская губа, например, или Обская. Есть и менее известная – Колючинская. Или вот на Новой Земле – Белушья губа: и как бухта, и как посёлок на её берегу. В точности по «Толковому словарю живого великорусского языка» Владимира Даля: «морской залив, затон, заводь взморья». Но в той же лингвистической кладези Даля «губовина» – страна, край, область, округ, уезд, волость, а на новгородском и псковском диалектах – также селенье, усадьба, двор, изба; «губная грамота» – документ, данный на землю, поземельная крепость. И должности имелись – губного старосты и губного же дьяка. А место, где староста заседал да судил земляков, именовалось «губной избою». Губный «также значило поземельный, от губа, округ, владение».

Лингвистические расследования могут обернуться детективом не хуже исторических. Между прочим, на Русском Севере «губами» именовали (да и сейчас продолжают) любые грибы, годные ко столу. Кто-нибудь сошлется на то, что они-де пухлыми своими краями схожи с губами человеческими. Но ведь от поганок их по этому признаку не отличишь. Может быть, просто северяне видели в грибах щедрый дар в остальном скуповатой на урожаи земли и именно это отмечали?

В общем, не поискать ли еще и здесь происхождение слова «губернатор»?

Да если и не так, то понятно, что созвучие иностранного слова давно знакомому, своему, русскому, позволило названию новой должности и новой административной единицы быть более понятными и близкими простому человеку, легче прижиться в языке.

Есть и другие, более древние названия руководителей территорий (как правило, руководителей назначаемых). Прокуратор (лат. procurator) – в Древнем Риме так называли высокопоставленных чиновников, управляющих провинциями. А кроме того, по Михаилу Булгакову: «Римского прокуратора называть – игемон. Других слов не говорить». Игемон (др. – греч. ηγεμον) – военачальник, наместник, начальник области.

Наименование «русского игемона» губернатором, пожалуй, продержалось в нашем Отечестве дольше всех. Должностные наименования – «служилый князь», «воевода», «наместник», «первый секретарь обкома» – более локальны и по времени своего существования, и по территориям, на которых применялись. А вот должность губернатора, учрежденная Петром Великим в самом начале XVIII века, просуществовала более двух веков, вплоть до Октябрьской революции. И более того, после образования Российской Федерации на обломках СССР она вновь была учреждена и присутствует в государственной системе новой России уже 30 лет без малого. По всей видимости, это – оптимальный для нашего государства формат руководства российскими территориями.

А первым губернатором, читай – первым главным игемоном Российской империи – и стал Александр Данилович Меншиков. Именно этому человеку – «первопроходцу» сложнейшей, ответственной должности, «первому среди равных» в кругу сподвижников первого российского императора, достигшему на короткое время вершины власти после смерти Петра I, по меткому сравнению младшего современника Андрея Нартова, «прегордому Голиафу», низвергнутому в итоге не в пример ему мелкими деятелями, посвящена эта книга.

Немало литературных трудов – публицистических, научных, художественных – было посвящено различным этапам политической, финансовой, военной деятельности или личной жизни А. Д. Меншикова. Масштабная и многообразная деятельность этого человека заслуживает современного, отдельного и целостного исследования. Постараемся же обобщить «с высоты нового века», в ракурсе современных геополитических и социальных реалий опыт многих исторических исследований, жизнеописаний, монографий и трактатов, посвященных Петровской эпохе и одной из её важнейших персон. Думается, само наше время с его максимальной свободой исследователя весьма этому способствует.

Первые попытки исследования биографий Меншикова и его современников явились еще в XIX веке. Но русская историческая наука в ту пору только развивалась, возможности историков распоряжаться фактологией, разрозненной, полузакрытой, не сведенной воедино, были невелики. В советское время эти возможности многократно возросли, историческая наука в СССР, как и все другие области знаний, сделала большой рывок вперед, но теперь объективности исторических оценок мешало другое – известные идеологические клише, которые навязывали советским историкам правящая партия и государство. Лишь сегодня, считаю, становится возможен объективный, беспристрастный, не ангажированный идеологически взгляд на деятельность главнейших исторических фигур. Тем более что объем фактических материалов для осмысления их роли сегодня велик как никогда.

В наше время относительной свободы хочется взглянуть на деятельность Александра Меншикова еще и в таком – свежем, как мне кажется, ракурсе. В истории нашей страны было немало выдающихся руководителей государства, как бы они ни назывались – великие князья, цари, императоры, главы правительств, генеральные секретари, президенты. Безусловно, результаты деятельности правителя во многом определялись окружавшими его помощниками и соратниками – доверенными, преданными людьми, разделяющими со своим «сюзереном» радость побед и горечь поражений. Эти люди зачастую брали на себя выполнение наиболее рискованных и сложных, порой непопулярных, часто непривычных задач, шли бесстрашно непроторенным путем впереди всех, дабы не подвергать самого властелина смертельной опасности.

Портрет Меншикова (1716–1720).

Неизвестный художник

Нам известно имя Вещего Олега, сподвижника легендарного князя Рюрика, верного опекуна малолетнего княжича Игоря. Этот дружинник, приняв на себя функции великого князя, за время малолетства Игоря расширил пределы Русского государства, занял смоленские, киевские, многие другие земли, перенес столицу своего государства из Новгорода в Киев, отбил натиск Хазарского каганата, ходил в победоносные походы на Византийскую империю, выводя Русь на берега Черного и Средиземного морей.

История сохранила имя ближнего соратника Дмитрия Донского – Дмитрия Боброка-Волынского, безудельного князя, боярина и воеводы, который в 1380 году возглавил судьбоносный Засадный полк в Куликовской битве.

В особом ряду приближенных к государю людей стоит Григорий Иванович Скуратов-Бельский, известный нам как Малюта Скуратов – верный сподвижник Ивана Грозного, один из предводителей опричников.

У императрицы Анны Иоанновны наиболее приближенным и доверенным лицом был небезызвестный Эрнст Бирон. У императрицы Елизаветы, дочери Петра Великого – фаворит и предполагаемый тайный супруг граф Алексей Разумовский. За 37 лет правления Екатерины Великой немалую лепту в историю России внесли её ближайшие фавориты и сподвижники – Григорий Орлов, победивший чуму в Москве, Григорий Потемкин, подаривший России застроенное городами и портами черноморское побережье.

Имя графа Аракчеева стало известным в годы царствования Александра Первого. Феномен «аракчеевщины» – результат воплощения именно императорской воли, а не желания самого Алексея Андреевича, не только героя Отечественной войны 1812 года и гениального реформатора русской артиллерии, но и, о чем знает значительно меньший круг людей, автора одного из самых гуманных и справедливых по отношению к крестьянам проекта отмены крепостного права. Небезызвестен и Александр Христофорович Бенкендорф, военачальник, герой наполеоновских войн, решительно поддержавший в сложное время декабристского восстания Николая I и ставший шефом жандармов и одновременно главным начальником III отделения Собственной Его Императорского Величества канцелярии.

Этот список можно дополнять многими высокопрофессиональными и компетентными, мужественными и ответственными, талантливыми в своем роде людьми, посвятившими жизнь служению руководителям Российского государства.

Но и в этом перечне Александр Данилович Меншиков занимает особое место. Российский государственный и военный деятель, ближайший сподвижник Петра I, как ни странно, больше известен нашим современникам тем, что в юности торговал пирогами с зайчатиной, плясал перед Петром и Лефортом, а потом якобы безостановочно воровал из казны.

И одна из основных задач этой книги – развеять эти вульгарные мифы. Разглядеть сквозь их туман истинное лицо самого выдающегося соратника Петра Великого, полководческие и государственные деяния которого вполне соизмеримы с деяниями самого Петра. А его место в истории – в одном ряду с Вещим Олегом, Боброком-Волынским, Григорием Потемкиным. Другие, пусть и знаменитые сподвижники российских царей – все-таки фигуры масштаба куда меньшего.

От всех перечисленных нами выдающихся деятелей отличает нашего героя и то, что он даже близко не имел их «стартовых возможностей». Ни по знатности рода, ни по возможностям начального образования, ни по тем преференциям, которые дает человеку благосостояние его родителей, Меншиков не мог конкурировать ни с одним из вышеперечисленных достойнейших людей. Он сделал себя сам.

И не только себя. Вместе с Петром, своим государем, соратником и другом, он построил свою страну, ту самую империю, с которой начинается отсчет величия России на мировой арене. Вместе с Петром и другими «птенцами гнезда Петрова», рангом поменьше, создал для этой империи современные армию и флот, промышленность и градостроение, заложил основы науки, многих европейских производств и новой государственной организации. Завоевал для империи надежный выход в Балтийское море и возвел новую, великую столицу. Фактически правил государством при Екатерине Первой. Поэтому он – в славном ряду сподвижников российских государей – занимает ОСОБОЕ МЕСТО.