В Константинополь Неплюев попал таким образом. В первых числах января 1721 года был трактамент для всей знати и для офицеров гвардейских и морских, почему был тут и Неплюев. Отобедав с товарищами прежде, он встал из-за стола и отправился в ту комнату, где государь сидел еще за столом. Петр был очень весел и скоро начал такой разговор: «Надобен мне человек, который бы знал италиянский язык, для посылки в Константинополь резидентом». Головкин отвечал, что такого не знает. «А я знаю, – сказал Федор Матвеевич Апраксин, – очень достойный человек, да та беда, что очень беден». «Бедность не беда, – отвечал Петр, – этому помочь можно скоро; но кто это такой?» «Да вот он за тобой стоит», – сказал Апраксин. «За мною стоит много», – возразил Петр. «Да твой хваленый, что у галерного строения», – отвечал Апраксин. Петр оборотился, взглянул на Неплюева и сказал: «Это правда, Федор Матвеевич, что он хорош, да мне бы хотелось его у себя иметь». Но потом, подумавши, государь приказал назначить Неплюева резидентом в Константинополь. Когда тот подошел к нему благодарить, упал в ноги, целовал их и плакал, то Петр поднял его и сказал: «Не кланяйся, братец: я вам от бога приставник, а должность моя – смотреть того, чтоб недостойному не дать, а у достойного не отнять; буде хорош будешь – не мне, а более себе и отечеству добро сделаешь, а буде худ – так я истец: ибо бог того от меня за всех вас востребует, чтоб злому и глупому не дать места вред делать; служи верою и правдою! В начале бог, а по нем и я должен буду не оставить тебя».