Читать книгу «Непобедимые» онлайн полностью📖 — Сергея Макарова — MyBook.
image
cover

Сергей Макаров
Спецназ ФСБ России. Непобедимые

© Составление. Оформление. ООО «Харвест», 2011

Глава 1

Ракета стояла на стартовой площадке, и один только вид этого серого столба с конической верхушкой заставлял замирать сердца тех, кто имел хоть какое-то, пусть самое минимальное, отношение к этому чуду техники – новейшей твердотопливной баллистической ракете «Бирюза-2». Боевая оснастка ракеты представляла собой десять боеголовок по пятьдесят мегатонн каждая. Ракета падала на цель из верхних слоев стратосферы почти отвесно, развивая гиперзвуковую скорость, будучи почти неуязвимой для систем противоракетной обороны. Строго говоря, против «Бирюзы» ничего не могли противопоставить даже хваленые американские защитные рубежи ПРО. Единственным шансом поразить ракету было сбить ее на старте. Но до тех пор, пока базы НАТО не появились под самым боком Российской Федерации, этот шанс являлся крайне призрачным. Да и после того, если честно, тоже. Ракета предназначалась для мобильного базирования и устанавливалась на колесные пусковые комплексы. То есть, откуда именно будет произведен пуск и как полетит ракета, вероятный противник мог только догадываться.

Ракета уже прошла все стадии стендовых и полетных испытаний. Сегодняшний пуск был особенным, потому что боеголовки ракеты были фактически боевыми. Не ядерными, конечно, но каждая несла на себе по сто десять килограммов взрывчатого вещества высокой мощности. За пять тысяч километров от Капустина Яра, под Новосибирском, находился полигон, на котором стояли мишени – десять объектов размером с небольшой деревенский дом, разнесенные друг от друга на два – четыре километра. Предполагалось, что новая система наведения РСАН-28, установленная на ракете, позволит поразить эти мишени, не промахнувшись ни на метр.

Строго говоря, такое количество взрывчатки для испытаний не нужно. Однако на полигоне под Новосибирском должен был присутствовать министр обороны и еще целый кагал высокопоставленных военных. Для них собирались устроить шоу, потому что падающая с неба болванка – это одно, а эффектный взрыв – совсем другое. Начальство любит, чтобы результаты были заметны не только измерительным приборам и продвинутым специалистам. Вот пусть и наслаждаются.

Погода сегодня, как по заказу, была просто изумительная. Синоптики из метеорологической службы Кап-Яра говорили, что начало недели будет погожим, ясным и с легким морозом. Но буквально в субботу насыпало немного снежка, а потом еще и прихватил редкий в здешних краях легкий морозец. И получилось, как у классика в его бессмертных стихах: «Мороз и солнце, день чудесный».

Около ракеты суетились люди – шли последние проверки пускового комплекса. Такая же суета, только более статичная на вид, царила и в здании центра управления. Множество разнокалиберных мониторов и дисплеев отражали мегабайты информации, непрерывно трещали зуммеры внутренних телефонов и аппаратов ведомственной кодированной связи. Информация, как кровь, текла и по Капустину Яру, и по безымянному номерному полигону в Новосибирске, и между ними.

Сидевший на галерее второго этажа главный конструктор ракеты Иосиф Степанович Коломиец смотрел на всю эту суету, и у него дрожали руки. У него всегда дрожали руки, когда речь заходила об испытаниях его детищ. Он переживал за них, мысленно разговаривал и подбадривал. И казалось, что ракеты также мысленно отвечают ему.

Кстати, сам факт, что баллистические ракеты, если можно так выразиться, не совсем бездушные куски мертвого материала, не просто заумная композиция из металла, кремния, пластика и боевого вещества, в среде ракетчиков как-то и не обсуждался. Это было само собой разумеющимся. А кто не верит – ну найдите человека, служившего на пусковой шахте РВСН, и расспросите его, насколько получится это сделать, чтобы не нарушить его подписок о неразглашении. Возможно, этот человек и согласится рассказать о том, какой хищной, животной мощью веет от шахты, как буквально слышится в ней тяжелое дыхание многотонного монстра. Это выдерживают не все, некоторые просят перевести их подальше, некоторые просто суеверно крестятся, заступая на дежурство, а некоторые, не так уж и часто, даже впадают в такую черную хандру, что стреляются из табельного оружия, вешаются или спиваются.

Коломиец чувствовал ракеты. Но эмоции, которые были с ними связаны, для Главного были всегда положительными. И это не слишком-то удивительно. Его ракеты еще не приняли в себя мегатонны ядерной смерти, не успели превратиться в демонов, готовых сеять разрушение и хаос. Пока что они были просто молодыми хищниками, любителями поиграть и покапризничать. И страха перед ними не было ни у одного из сотрудников конструкторского бюро. Родители вообще редко боятся своих детей.

– Десять минут до старта! Отсчет пошел! – металлический голос из динамиков заставил главного конструктора встрепенуться, отвлечься от своих мыслей и подойти к перилам. В центре управления как будто бы стало потише, но суета продолжалась. Теперь в ней стало ощущаться напряжение последних минут перед стартом.

В это же самое время к воротам полигона под Новосибирском подъехали три лакированных черных автомобиля – это прибыл министр обороны со свитой. Здесь, в Сибири, уже вечерело, солнце практически опустилось за горизонт, и галогеновые фары автомобилей бросали на снег ослепительные блики.

Боец охраны подбежал к головной машине, проверил документы и вытянулся по струнке. Министр одобрительно кивнул ему в приоткрытое окно пассажирского сиденья. Все правильно, порядок должен быть один для всех, особенно в таких вопросах, которые вплотную касаются государственной безопасности. А ракеты стратегического назначения – не что иное, как «последний довод королей», и если уж что-то по-настоящему важно для современной России, так это как раз состояние ее ядерного щита.

Дорога была плотная, но не асфальтированная, так что двигатели внедорожников гулко ревели от натуги, наматывая на колеса снег вперемешку с мерзлой землей. И самым недовольным человеком в этом отношении был именно министр.

Максим Эдуардович Казаков, хоть и занимал военную должность, был человеком штатским. В свое время это вызвало немало нареканий среди людей, полагавших, что экономическое образование и руководство крупными коммерческими предприятиями – отнюдь не та база, которая нужна человеку, ответственному за все Вооруженные силы страны.

Вопреки ожиданию, все оказалось далеко не так плохо. Не сказать, что Казаков был гениальным министром, но кое-какие положительные тенденции в армии с его приходом все-таки появились. В принципе, это легко можно объяснить тем, что за прошлые полтора десятилетия армия была доведена до состояния близкого к полному развалу. Проблемы касались не только материально-технической базы, но и такой фундаментальной вещи, как нормальное жизнеобеспечение бойцов и офицерского состава. У армии не было жилья, не выплачивалось вовремя жалованье, солдаты превращались в отребье общества, и совершенно неудивительным было на этом фоне появление таких организаций, как Комитет солдатских матерей – сборище истеричных теток, которые надрывались визгом о том, как мучают в армии их несчастных детей. Хотя большинство этих криков было совершенно не по делу, сам факт, что эта организация не только существовала, но еще и пользовалась влиянием, был весьма тревожным сигналом.

Взяв бразды правления в свои руки, Казаков первым делом стал решать те проблемы, которые были в его компетенции. Потому что прямо с места в карьер хвататься за вопросы сугубо военные, было как минимум глупо. Надо было элементарно разобраться в предмете.

У него не все получалось так, как надо, но положительные сдвиги все-таки начались. Лед трогался медленно, потому что предшественники оставили Максиму Эдуардовичу настоящие авгиевы конюшни, а он не являлся Гераклом, чтобы разгрести их в одночасье. То, что чуть ли не целеустремленно разрушалось в течение многих лет, требовало такого же продолжительного времени для восстановления.

Сегодня, трясясь в машине по разбитой дороге на сибирском полигоне, министр испытывал обыкновенный дискомфорт штатского, который не только не привык к полевым выездам, но и вообще не стремится к ним. Казаков считал себя кабинетным работником. Однако сегодняшнее мероприятие было чересчур серьезным и статусным, чтобы вот так запросто от него отказаться. И Максим Эдуардович решил, что можно немного потерпеть для дела. Что, впрочем, не делало его счастливее этим морозным сибирским вечером.

Дорога вильнула через небольшую еловую рощицу и начала подниматься вверх на пригорок. Министр знал, что именно отсюда открывается неплохой вид на ближайшую из мишеней, предназначенных для поражения ракетой. Остальные – дальше, их еще девять и увидеть все невозможно. Но одна из целей будет разнесена в труху показательно.

На пригорке был устроен временный наблюдательный пункт – шесть больших брезентовых палаток и тент, откуда предполагалось смотреть на цель.

Впрочем, министр уже отсюда видел три мигающих оранжевых огня и один белый, горящий постоянно. Насколько можно было прикинуть в сумерках, цель располагалась километрах в трех от наблюдательного пункта.

Подбежавший старлей услужливо открыл дверцу. В салон внедорожника ворвался ледяной воздух.

– Здравия желаю, товарищ министр обороны! – отчеканил лейтенант. За отсутствием воинского звания у Казакова эта режущая слух форма приветствия считалась нормальной.

Министр кивнул в ответ. От штабной палатки к машинам бодрой походкой шли командир полигона полковник Иванов и командующий Сибирским военным округом генерал-полковник Снетков.

– До пуска ракеты на полигоне Капустин Яр осталось три минуты! – доложил Снетков после приветствия. Соответственно, расчетное время поражения мишени на полигоне – тридцать три минуты. Еще успеете немного кости размять с дороги и согреться.

Генерал-полковник хитро подмигнул, так что ни у кого не осталось сомнения относительно того, как именно им предлагается согреться.

– Греться – это замечательно, – улыбнулся министр. – Но хотелось бы посмотреть на сам запуск. У вас есть видеосвязь с Кап-Яром?

– Так точно! – обиженно сказал генерал-полковник.

– Ну тогда ведите, что ли!

Остальная делегация потянулась следом за Снетковым и Казаковым.

Громадная штабная палатка являла собой совершенно сюрреалистическое зрелище. Чуть провисающие матерчатые стены, пронзительные электрические лампочки в решетчатых плафонах, какие-то непонятные провода, висящие в самых неожиданных местах, множество мониторов, добавляющих свое мерцание к свету ламп. Громко шипела рация, из которой доносились невнятные слова. Перекрывая шум, размеренно тикал таймер. В палатке было жарко – топились сразу три металлические печки, расставленные в разных углах. Около них подобно призракам скорчились бойцы подразделения обслуги. К терпкой жаре, пронизанной запахом смолистых дров, примешивался сильнейший табачный чад. Казаков подумал, что к концу его визита на полигон у него будет чертовски болеть голова. Попросить, что ли, не дымить? Да нет, это армия, тут алкоголь и сигареты настолько же жизненно важные продукты, как хлеб и вода. Максим Эдуардович решил, что потерпит, и устало опустился на подставленный ему походный стул.

Безразлично и громко щелкал таймер. До старта ракеты оставалось полторы минуты.

* * *

– Одна минута до старта! – прогремел металлический голос.

Коломиец поднялся со своего стула и пошел вниз, к остальным. Он любил находиться в самой гуще событий, чувствовать их, как рыба чувствует окружающий мир чувствительной линией, проходящей под чешуей на боку.

– Иосиф Степанович, сюда идите! – помахали ему от окна, выходящего на пусковую площадку. Конструктор помахал в ответ и пошел туда.

– Тридцать секунд до старта! – известил голос из динамиков.

Коломиец знал человека, который когда-то наговаривал эти предупреждения для записи. Это был его хороший знакомый, почти приятель, Гера Литвиненко, работавший когда-то на Кап-Яре начальником технической службы. У него был хорошо поставленный красивый баритон – неудивительно, что именно ему и предложили стать сигналом в динамиках.

Воспоминание было одновременно приятным и грустным. Литвиненко умер три года назад от быстро прогрессирующего рака поджелудочной железы. Он был моложе Иосифа Степановича, и для конструктора это стало изрядным ударом. С того момента, как Гера умер, ему казалось, что на космодроме все идет как-то не так, по-другому. И плюс еще этот голос…

Отогнав воспоминания, Коломиец стал глядеть в окно, где под ракетой уже полыхнуло ярко-желтое пламя, тут же утонув в облаках дыма и пара от растопленного и мгновенно закипевшего снега. Спустя секунды три донесся гул двигателей – тяжелый, сочный, заставляющий ходить ходуном прочные бетонные стены центра управления. Коломиец наслаждался этим звуком – казалось, что его детище поет ему песню.

Ракета оторвалась от стартовой площадки и стала медленно взбираться в небо, как будто бы поднимаясь на колонне из огня и дыма. Движение все ускорялось и ускорялось, и вскоре это уже был стремительный полет чуть под углом к зениту. Ракета превратилась в маленькую пронзительно-яркую комету, затем в звезду и наконец погасла вовсе. Конструктор отошел от окна и направился в сторону контрольных терминалов. Там слышались обыкновенные рабочие разговоры:

– Двадцать секунд, полет нормальный.

– Полет нормальный – принято. До выхода в первую расчетную точку навигации – минута.

– Все системы функционируют нормально.

Коломиец наблюдал за этим, как опытный врач, который держит руку на пульсе больного. Без преувеличения это была его стихия.

На полигоне под Новосибирском создатель системы наведения инженер Яковлев неотрывно смотрел в монитор небольшого ноутбука, куда выводились все данные. Фактически это было его выступление, и он слегка нервничал, потому что одно дело, когда твоя система проходит испытания с небоевой ракетой, и совсем другое, когда в хищном корпусе баллистического снаряда находится тонна взрывчатого вещества. Хорошо, что хоть не ядерного.

– Ракета вышла в точку навигации. Начинает отклонение на курс. Отклонение совершено нормально. Высота полета – тридцать две тысячи, направление юго-восток.

Ракета шла вверх под углом примерно в шестьдесят градусов. Ей еще предстояло подняться до ста двадцати километров, на три минуты перейти в горизонтальный полет, а затем рухнуть на цель почти что вертикально, со скоростью, в десять раз превосходящей звуковую. Это будет как удар молнии Зевса – неотвратимо и сокрушительно.

– Внимание! Ракета отклоняется от курса! Повторяю, ракета отклоняется от курса! – донесся встревоженный голос с поста слежения. – Незапланированный поворот на семь градусов.

Яковлев шумно сглотнул.

– Ничего не понимаю… – тихо сказал он, глядя на цифры.

– Что у вас происходит? – прогремел у него над ухом голос генерал-полковника Снеткова.

– У меня – ничего не происходит. Я получаю информацию, которую должен получать. Все данные соответствуют плановым на этот полет. Но ракета отклонилась и продолжает двигаться неверным курсом.

– Сделайте что-нибудь! – рявкнул генерал.

– А что я могу сделать? – воскликнул перепуганный конструктор. – Я не навожу ракету специально, она находится в автономном полете.

– И куда она теперь залетит? – насупился командующий СибВО.

– Не знаю, я уже начал расчет траектории, исходя из нового курса.

– Как только будет что-то готово, докладывайте! – генерал отошел к министру обороны и заговорил с ним. На лице Казакова отразилась озабоченность.

Расчеты новой траектории заняли две минуты. После этого Яковлев, бледный как смерть, подошел к командованию и сказал:

– Судя по всему, ракета нацелена на Китай. Через тридцать пять минут она упадет на территории Китая.

– Упадет?! – заорал генерал-полковник Снетков. – Просто упадет?

Яковлев шумно сглотнул.

– Судя по всему, не просто упадет. Будет взрыв.

– Из центра управления Кап-Яра докладывают: ракета вышла из-под контроля и движется в направлении Китая! – донесся голос из-за пульта.

Министр обороны бросился к служебному телефону.

* * *

На памяти российского президента Орлова рабочую встречу еще никогда так не прерывали. Он занимался работой с документами вместе с комиссией из Министерства труда – разрабатывался очередной антикризисный проект. В дверь кабинета постучали, зашел помощник и сказал, что министр обороны ждет на защищенной линии. Николай Ильич посмотрел удивленно:

– А подождать это никак не может?

– Я спрашивал, но Максим Эдуардович говорит, что это очень срочно и важно. Он настаивает на том, чтобы вы с ним поговорили немедленно.

Если министр настаивает, то, значит, что-то случилось. Президент наморщил лоб, пытаясь вспомнить, говорил ли Казаков ему о том, где он сегодня и что делает. Кажется, сегодня он в Новосибирске, принимает испытательный запуск новейшей баллистической ракеты… Так, а это действительно очень важное!

Извинившись перед собеседниками, Николай Ильич ушел к себе в кабинет, где стояли все самые важные телефонные аппараты страны. Трубка была снята с изящного черного аппарата несколько больших размеров, чем стандартный телефон. Эта разработка отечественных электронщиков тщательно шифровала переговоры, превращая их в белый шум для любого постороннего. За последние три года было десять попыток взлома этой линии, и все они неизменно заканчивались провалом. Вопреки прозападному лобби, Россия кое-что могла и в высоких технологиях.

...
6

На этой странице вы можете прочитать онлайн книгу «Непобедимые», автора Сергея Макарова. Данная книга имеет возрастное ограничение 16+, относится к жанрам: «Шпионские детективы», «Современные детективы». Произведение затрагивает такие темы, как «олигархи», «маньяки». Книга «Непобедимые» была написана в 2011 и издана в 2022 году. Приятного чтения!