содроганием. – Это нынче нормально для России?
– У меня не хватает фантазии предположить, что нынче для России окажется ненормальным.
– А он как вообще… Цезарь? – деликатно спросила Элен. – Ты его не видел?
– Совершенно случайно видел. Совершенно чудесный ребенок. Невзирая на фамилию-имя-отчество.
Элен вздохнула и закончила:
– Дилятдинова. Ёршикова. Тойвонен.
– «Сила ждёт», – кивнул я.
– Смысл в итоге совсем не тот, как ты ожидал, – сказала Элен. – Это не угроза. Не за тобой она пришла. «Пришла я, сила ждет, Антон Городецкий, за тобой решение».
– Я бы не зарекался, что тут совсем уж нет угрозы, – заметил я.
– Но ведь она спасла твою дочь, и тебя самого, и твою жену.
– Может, не хотела делиться добычей? И, знаешь, мне кажется, тут не «пришла я». Тут «пришлая». «Пришлая сила ждет».
Элен развела руками:
– Хорошо, Антон. Не буду гадать впустую. Чем я могу тебе помочь? В первую очередь? Шестой Дозор?
– Лучше начни с Великих Сторон, – сказал я. – По компьютерным базам мне уже все прогнали. Великими силами иногда называют Изначальные – Свет и Тьму. Но тут явно речь о чем-то другом.
Элен вздохнула.
– Сейчас… Стороны, значит…
Она вновь удалилась в темноту, прошла между стеллажами, остановилась у одного из них. Тускло засветился маленький фонарик.
– Элен, почему все-таки ты так любишь темноту? – спросил я. – Многие фолианты боятся света, понимаю. Но тебе же неудобно!
– У меня очень хорошее ночное зрение, – отозвалась Киллоран, шурша бумагами. – И память.
– И каталоги, – сказал я.
– Разумеется. И каталоги. Великие… Кстати, меня поражает та небрежность, с которой содержал архив прежний хранитель. В России традиционно очень хорошая школа архивистов, вероятно, в связи с тем, что многие документы принято хранить в тайне от народа…
– Ну-ну