– Может, мне показалось, что зашевелились кусты, а на самом деле там никого нет. Ведь я уже долго стою и жду, а никто не появляется из кустов и не подаёт никаких признаков жизни. Опять же, я ясно слышал, что кто-то ходил по воде, к тому же шевелился ерник, ведь не слепой. Нет, надо подождать ещё немного, там точно затаилась коза. —

Ожидание показалось мне вечностью, у меня занемели руки, так как держал наизготовку ружьё. Но, моё терпение было вознаграждено, я не напрасно ждал появления козы. Сначала из ерника показалась голова с рогами, а затем и вся туша. В промежуток между кустами на чистое место, где росла высокая трава, вышел большой гуран и остановился. Он высоко задрал голову и вертел её в разные стороны, принюхиваясь и улавливая посторонние запахи. До него было метров сорок, не больше, гуран стоял передо мной, как нам картинке.

Зрелище было необыкновенной красоты, от удивления я раскрыл рот и любовался его статью. У меня совершенно вылетело из головы, что надо стрелять в него. Я забыл обо всём, смотрел и восхищался, как всё-таки он грациозно двигается. Тем временем гуран повернулся ко мне боком и опустив голову к земле, стал щипать траву.

Тут я пришёл в себя, прицелился и выстрелил. Он резко дёрнулся и высоко подпрыгнув, бросился в кусты. Раздался треск и громкий шорох в ерниках, а затем всё затихло.

Не ожидая, что убежит гуран, я стоял и думал только об одном:

– Почему не упал он, а быстро убежал в ерники, неужели промазал. Ведь хорошо прицелился в него и должен был попасть? – и от досады чуть не заплакал.

От всего происходящего меня трясло и спохватившись, я помчался к тому месту, где гуран скрылся в ерниках. Подбежав к густым кустам, раздвинул их руками, но там никого не было. Тогда я пошёл к тому месту, где стоял гуран, когда выстрелил в него. Пока шёл, внимательно смотрел себе под ноги и на кусты, вдруг увижу кровь, ведь он скакал здесь. Сделав несколько шагов, я заметил на листьях пятна крови и обрадовался.

– Всё же я попал в него, теперь не убежит, а ляжет где-нибудь рядом. Его надо искать по крови, которая сильно бежит из раны. Чтобы мне это не стоило, но любой ценой я найду этого гурана. – подумал я и внимательно разглядывая ветки, пошёл в том направлении, куда он бросился.

Когда пробирался к лесу через заросли ерника, на листьях находил капли крови, значит иду правильно. Добравшись до первых деревьев, я раздвинул густые кусты возле торчащего из земли корня и увидел гурана. Он лежал в высокой траве и не шевелился, так как был мёртв.

От радости, что нашёл его, я издал вопль и подпрыгнул на месте, пытаясь сплясать чечётку. Когда успокоился, с любопытством стал рассматривать гурана, потому что мне было интересно узнать, куда же я попал в него.

Найдя три раны от картечи, из которых на шкуре выступила кровь, я удовлетворил своё любопытство. Затем взял гурана за ноги и подтащил к большой сосне, которая стояла на краю распадка. Это я сделал для того, чтобы не искать его, когда придём сюда с папой, а то всякое может быть. Это дерево было приметное, оно стояло отдельно в стороне от леса.

Ещё долго я ходил вокруг добычи и внимательно рассматривал её, а также радовался, что добыл такого здорового гурана. Посмотрев на солнце, которое уже пряталось за вершины деревьев, я спохватился и принял решение:

– Пока ещё светло надо быстрей идти на табор. Расскажу папе про гурана, потом нам надо будет вернуться сюда, чтобы забрать добычу. —

Забросив ружьё через плечо, я побежал вниз по подушке, чтобы сообщить папе о добыче. От вершины распадка, где стрелял в гурана, до нашего табора добрался быстро. Увидев палатку, я остановился и перевёл дыхание, а уж затем спокойно подошёл.

Папа находился возле костра и одев очки, мастерил что-то. Услышав треск сучков под ногами, он посмотрел в мою сторону и снова занялся своим делом. Не доходя до него, я перешел на строевой шаг и отдал честь.

С любопытством он поправил очки и поинтересовался:

– Серёга, в кого на этот раз стрелял? Наверное, в какую-нибудь птицу выстрелил, видимо промазал и решил вернуться обратно. —

– Товарищ генерал, ваше приказание выполнил, как просили вы, так я и сделал, пошёл и добыл свежего дикого мяса. Правда вышла промашка с сохатым, в этом распадке не водятся они, но вместо него я подстрелил гурана. Поэтому, пока ещё не стемнело, надо сходить и притащить козла. – отрапортовал я и засиял от удовольствия.

С подозрением папа долго смотрел на меня и не верил, что я говорю правду. Но выстрел, который прозвучал недавно в том распадке, заставил засомневаться его.

– Ты точно добыл гурана или обманываешь меня? – недоверчиво спросил он и посмотрел мне в глаза.

– Да точно, он лежит возле большой сосны, пойдём и принесём его. Я в вершине распадка стрелял в гурана, это недалеко от нашего табора. – ответил я и показал в ту сторону, где находился распадок.

Папа снял очки, взял нож, который лежал на столе и мы пошли за моей добычей. По пути я подробно рассказал ему, как встретил того гурана. Так же поведал о том, как мне пришлось долго стоять и ждать, чтобы он вышел из кустов на чистое место. Когда же появился он, то я выстрелил и нашёл его по каплям крови на ветках.

Он внимательно выслушал меня и похвалил:

– Молодец, а ты оказывается фартовый, как по заказу быстро добыл гурана и недалеко от табора. Нам надо ещё ободрать его, так что пойдём быстрей, а то скоро стемнеет. —

Когда подходили к вершине распадка, я внимательно смотрел вперёд, пытаясь разглядеть то место, где встретил гурана. Ещё издалека увидел ту сосну, которая стояла в стороне от леса и показав на неё пальцем, сказал:

– Видишь ту большую сосну, которая стоит на закрайке леса, вот туда нам и надо идти. К ней я подтащил гурана, чтобы сразу найти его. —

Мы подошли к сосне и не теряя времени быстро ободрали гурана. Затем папа срубил небольшую лиственницу и выстрогал из неё жердину, на которой понесём его. Приготовив жердь, мы подвесили за ноги тушу на неё и стали спускаться вниз по распадку. Когда вернулись на табор, сразу разрубили мясо на куски и сложили в погреб, чтобы не испортилось.

Наломав сухих сосновых сучков, я подложил их в костёр, они сразу занялись пламенем. При свете костра можно было делать что-нибудь, так как стало светло. Тем временем папа собрался жарить свежую печёнку и копошился возле стола. Он взял доску и нарезал на ней кусками печёнку, а также небольшими ломтиками солёное сало, которое я принёс из погреба. Затем пошёл и срезал толстые кусты, которые росли рядом с палаткой. Вернувшись к костру, он выстрогал из них два рожня, предназначенных вместо шампуров для жарки печёнки и на них заострил концы, чтобы было легко втыкать в землю. После этого подошёл к столу и нанизал на рожни куски печени, а между ними повесил ломтики сала. Сделав своеобразный бутерброд, он воткнул их в землю и стал жарить печёнку на жару от углей. Через некоторое время печёнка была готова и налив по кружке чая, мы расположились возле костра отведать это блюдо. Папа приготовил так вкусно, что я ел и нахвалиться не мог, до чего же мне понравилась жареная печёнка с салом.

После того, как поужинали, подбросили дров в костёр и сидя возле него, долго разговаривали. Закурив папиросу, папа вспомнил несколько случаев, которые произошли с ним на охоте и рассказал мне. Затем посмотрел на часы и потянувшись, сказал:

– Серёга, хватит болтать, пора идти спать, так как уже много времени. Завтра я подниму тебя рано, ещё до восхода солнца и будем косить целый день, поэтому надо хорошо выспаться и накопить сил. —

Мы залезли в палатку, немного поговорили и уснули, потому что завтра предстоял трудный день.

Сейчас я вспоминаю, что в те времена встречалось много диких животных в лесу, так как было мало техники и не тревожили их. Бывало едешь по дороге в тайге, а на той стороне пади стоят козы и не убегают. Насторожившись, они смотрят в твою сторону и ждут, когда проедешь мимо. Так же было много случаев, когда козы перебегали через дорогу, заслышав гул мотора. Порой выскочат из леса перед машиной или мотоциклом и высоко прыгая, скачут на ту сторону пади или подушки.

Может поэтому, когда жили на сенокосе, мне здорово везло, я часто встречал коз, когда ходил по лесу. Тогда был ещё мальчишкой, но всё же иногда подкрадывался и добывал их.

В то время у нас стояла нетронутая тайга и только начинали работать леспромхозы. Это сейчас много современной техники, все набросились на лес и беспощадно истребляют его, хотя об этом ещё пожалеют. Ну, хватит рассуждать о плохом, вернёмся в то время.

На следующий день папа встал рано утром, когда на улице было ещё серо. Наступал новый день и на востоке, где всходит солнце, над горизонтом алела заря. В пади, ближе к речке стоял густой туман, который медленно опускался на землю. По всем приметам сегодня должен быть хороший день.

Посмотрев в ту сторону, где всходит солнце, папа улыбнулся и тихо произнёс:

– Нам повезло, сегодня будем работать целый день, так как по всем приметам должна быть отличная погода. Если будет жаркий день и подует ветер, то быстро сохнет трава, и её можно будет копнить завтра. Эх, постояла бы с десяток дней такая погода, мы быстро откосились. Ладно, хватит мечтать, надо приготовить завтрак и будить Серёгу. —

Он настрогал смоляных щепок от сухой сосны, которая стояла недалеко от табора и развёл костёр. Когда заполыхало пламя, налил воды в чайник и повесил на таган. Спустя некоторое время, когда образовались угли, достал яйца и поджарил яичницу. Это была у нас самая ходовая еда на сенокосе, ведь она готовится быстро и без всяких премудростей. Поджарил в сковородке куски сала, а потом бухнул туда несколько яиц, вот и готово кушанье.

Приготовив завтрак, папа подошёл к палатке и дёрнув меня за ногу, сказал:

– Просыпайся лежебока, ведь нам уже давно пора быть на сенокосе, потому что выпала обильная роса и в эту пору легко косится трава. Да и комары в это время ещё спят, а то пригреет солнце, вылезут проклятые и начнут сосать нашу кровушку. Так что подъём, быстро умывайся и за стол. —

Как только он напомнил про комаров, у меня зачесалось тело. О, это злейшие враги всему живому, как будто специально природа создала этого кровопийца, который без разбора налетает на всех. Этот маленький монстр может пролезть в любую дырочку или щель и ни на секунду не оставит тебя в покое.

Я вылез из палатки, быстро умылся и подошёл погреться возле костра.

– То же мне называется лето, так холодно утром, как будто живём на севере, рядом с белыми медведями. – стуча зубами от холода произнёс я.

Папа посмотрел на меня и посоветовал:

– Возьми в палатке телогрейку и набрось на себя, а то замёрз и ноешь, как маленький ребёнок. Потерпи немного, сейчас пригреет солнышко и станет тепло. —

Действительно, в летние дни утром в тайге до тех пор холодно, пока не пригреет солнце. Поэтому постелив небольшой брезент на землю и положив на него продукты, завтракать нам приходилось около костра, чтобы не мёрзнуть.

Позавтракав, мы взяли свои косы и пошли на сенокос. Там папа осмотрелся вокруг, что-то прикинул про себя и мы начали косить.

В старших классах я подрос и уже был повыше папы, поэтому становился первым на прокос, когда начинали косить. Стараясь не отставать он шёл следом за мной. В то время я научился хорошо косить, потому что много лет ездил на сенокос, так что догнать меня было трудно. Папа шёл позади и нарочно подгонял меня своими шутками.

– Серёга, прибавь скорость и быстрей махай литовкой, а то сейчас догоню и подрежу твои пятки. У нас раньше в колхозе женщина за день косила в два раза больше, чем мы с тобой вдвоём. – кричал он и смеялся.

Непроизвольно я оглядывался, чтобы убедиться в том, что действительно он догоняет меня и сейчас подрежет пятки. Отстав от меня, папа улыбался и подмигивал мне, что в очередной раз я поверил ему.

В свою очередь, продолжая косить и не останавливаясь, я подкалывал его:

– Папа, это не мне, а тебе надо прибавить газу и косить нужно руками, а не языком. Вот сейчас закончу косить свой прокос, а ты сильно далеко отстал, ползёшь где-то позади меня и ещё шутишь. Зайду на следующий прокос и догоню тебя, а там посмотрим, кто из нас обрежет пятки. —

Таким образом, подсмеиваясь друг над другом, мы косили и от шуток у нас прибавлялось сил.

Рано утром, обильно смоченная росой, трава клонилась к земле и легко поддавалась косьбе. Она ложилась в волки, которые ровными рядами оставались за нами. Пройдя несколько прокосов, мы усаживались на перекур и отдыхали. Так продолжалось до обеда и было радостно смотреть на скошенную траву, которой становилось всё больше и больше. Наконец, дойдя до конца свой прокос, папа остановился, вытер пот со лба и сказал:

– Серёга, уже много времени, так что пора идти обедать. Ты что-нибудь сваришь на обед, а я отобью литовки. После обеда сделаем тихий час и немного поспим, а потом будем косить до вечера. —

Когда пришли на табор, я разжёг костёр и стал варить борщ. Тем временем папа сел на своё место, где находились бабка с молотком, надел очки и начал отбивать косы. Сделав свою работу, он пересел в тень под сосну и закурив папиросу, стал ждать, когда я приготовлю обед.

Я сварил борщ и сняв котёл с тагана, поставил его на стол. Затем нарезал хлеб и налил полные миски борща. Мы сели за стол и стали кушать.

После обеда залезли в палатку, чтобы немного отдохнуть после утренней косьбы. Но, какой тут сон, когда на улице жара, поэтому в палатке стояла духота и пот катил с нас ручьём. Недолго думая, мы вытащили постель из палатки и постелили её в тень под раскидистую сосну. Решили под ней немного подремать и переждать жару, потому что сегодня сильно пекло солнце и стояло затишье. В тени было удобно лежать, поэтому сразу уснули, так как усталость дала знать о себе, всё-таки косили несколько часов.

Первым проснулся папа, потянулся и толкнул меня в бок, чтобы я просыпался. Мы встали и сразу разделись до пояса, чтобы помыться, потому что сильно вспотели. Оказывается, пока спали, солнце выглянуло из-за кроны сосны, поэтому мы оказались под его лучами.

Я взял кружку и зачерпнув воды из ведра, стоящего возле стола, полил папе на руки, а затем на спину. Фыркая от удовольствия, он помылся и вытерся полотенцем, которое я подал ему. После этого он взял у меня кружку и стал поливать мне.

Сделав водные процедуры, мы сели за стол и выпили по кружке холодного чая, потому что сильно захотели пить.

Папа выкурил папиросу и сказал:

– За нас никто не будет косить, так что давай собираться на работу. —

Мы взяли свои косы, а также не забыли захватить чайник с холодным чаем, чтобы утолять жажду, переглянулись и пошли на сенокос, где продолжили косьбу до самого вечера.

В этом году за время проживания на сенокосе стояла прекрасная погода, а это бывает очень редко. Поэтому заготовка сена у нас шла полным ходом, мы работали каждый день без перерыва. За это время у нас выработался свой распорядок дня, который не нарушали мы. Каждый день вставали рано утром, ещё до восхода солнца и позавтракав, выходили косить траву. Проработав до обеда, возвращались на табор и варили что-нибудь покушать. Сытно пообедав, вставали из-за стола и ложились отдыхать, чтобы переждать самую жару. Затем снова шли на сенокос, сгребали высохшую траву в кучи и ставили копна. Заканчивали работу вечером, когда солнце клонилось к закату, а иногда приходилось задерживаться и по темноте мы возвращались на табор.

Высохшую траву нужно было обязательно сгребать и ставить копна, чтобы сохранить сено, а то, не дай бог, налетит дождь и намочит. Если сухая трава попадала под дождь и мокла, на следующий день она чернела и теряла свои качества. Об этом знают все, кто заготавливает сено, поэтому каждый погожий день на сенокосе ценится на вес золота.

Порой сядем отдыхать, папа посмотрит на нашу работу и улыбнувшись, делает вывод:

– Серёга, ведь в копнах ещё не сено, а когда стоит зарод, это только половина сена. Настоящее же сено зимой у коровы на языке, когда она жуёт и даёт обильно молоко. —

А ведь действительно это мудрые слова, когда узнаешь сам, каких трудов и нервов стоит заготовка корма для скота.

Поздним вечером, когда заканчивали трудиться, мы отходили в сторону и смотрели на проделанную работу. До чего же приятно на душе смотреть такую картину, когда друг за другом копна рядами стоят в пади. С каждым днём их становилось всё больше, это означало, что к концу подходил сенокос. Иногда зайдя на бугор, папа показывал на них и шутил:

– Серёга, ты только посмотри, какие высокие и красивые у нас копна, такие рисуют только в букваре. Эх, очень жалко, что они сами не появляются в пади, как в сказке, а надо потрудиться, чтобы посмотреть на такое зрелище. Сначала нужно скосить траву, затем сгрести её в кучи, а когда высохнет она, только потом ставить копна. —

Вот и этот день прошёл, как обычно. Хорошо потрудившись, вечером мы вернулись на табор. Солнце клонилось к закату и спала жара, которая стояла сегодня весь день. Каждый из нас делал своё дело, мы собирались поужинать и отдыхать после трудового дня.

Я разжёг костёр и повесил на таган котёл с чайником. Когда подошёл к столу, мне показалось, что где-то далеко гудит мотоцикл.

Я прислушался и обратился к папе:

– Ты слышишь, мне кажется, что где-то в пади гудит маленький мотоцикл? Может кто-то едет к нам.

Он прислушался и пожав плечами, ответил:

– Я ничего не слышу, может тебе показалось, что гудит мотоцикл. А кто к нам должен приехать, вроде не заказывали никого? —