Дягилев. С Дягилевым

"Тот, кто идет за другими, никогда не опередит их." (Микеланджело)

Сергей Дягилев однажды сказал: "Я лично ни для кого не интересен: интересна не моя жизнь, а мое дело." А вот мне как раз интересна жизнь, личность, Дягилев в искусстве. Он прошел от "Мира искусства" до Русского балета. От художественного журнала и выставок живописи до невероятного триумфа в Европе наших спектаклей. Одни только имена - на века: Павлова, Карсавина, Спесивцева, Хохлова, Рубинштейн, Нижинская, Нижинский, Фокин, Мясин, Лифарь; Прокофьев, Стравинский, Равель, Баланчин; Бенуа, Коровин, Малявин, Бакст, Рерих, Добужинский, Гончарова, Ларионов; Кокто, Шанель, Пикассо; Шаляпин... Это все Дягилев: "Дягилев - вечен, Дягилев - чудо." Великий и ужасный, невероятный! Безумной энергии и пробиваемости, великого обаяния, умения добиваться своего и увлечь за собой.
Он терпеть не мог передвижников, считая, что искусство должно нести красоту, свет и радость, а не суровую правду жизни. При всем своем новаторстве, "бегу впереди времени", предчувствии новых веяний, ненависти к самоповторам, Сергей Павлович считал, что во всем должна быть крепкая классическая база. Вот тогда можно экспериментировать.
За образом сибарита и барина скрывался бешеный темперамент. Когда они разругались с Матильдой Кшесинской, то бросали друг в друга мебель. Расставание с Философовым прошло так же бурно, когда от устроенного им скандала разбежался весь ресторан. Когда Лифарь от первого испуга попасть в фавориты и первые танцовщики, просил Сергея Павловича отпустить его в монастырь, Дягилев сначала заорал, потом заплакал, после чего Серж осознал, что не уйдет никуда и никогда.
Лифарь пишет о Сергее Павловиче с большими уважением, любовью и откровенностью. Как мечтал с ним работать, сначала боялся его до ужаса, относился как к не досягаемому божеству. В Русский балет Лифарь ("17-летний беглец из Киева") был принят в начале 1923 г. Дягилев видел талант Сержа, начал заниматься его образованием, присылал книги, водил по музеям, опекал. И Лифарь полностью растворился в танце и Сергее Павловиче: "Я хотел быть и умнее, и лучше, для того, чтобы и духовно, а не только душевно приблизиться к нему, понять его и чувствовать так же глубоко, как мыслит и чувствует Он - Дягилев, Сергей Павлович, Серёжа..." Но юному Лифарю хотелось больших разговоров по душам, выражения эмоций, а Дягилев был рад просто близкому человеку рядом. Сергей Павлович ревновал дико, на разрыв, особенно к балеринам и поклонницам, которые, как ему казалось, "покушаются" на "смазливого мальчишку" Серёжу. После премьеры "Ромео и Джульетты" (в финале герои не умирали, а улетали на аэроплане) Лифарь получил от Карсавиной огромный букет роз, а Дягилев выкинул цветы в окно. Как-то одна из поклонниц пробралась в спальню Лифаря, тому пришлось отбиваться от настойчивой девицы, и вышел жуткий скандал. Но Дягилев, "Котушка", умел рассмешить до слез, например, исполняя балетные "экзерсисы". Большой, добрый человек с грустными глазами. Эгоист, деспот, тиран, подчиняющий волю, считающийся только со своими желаниями, забывающий друзей... Однажды они даже подрались, поссорившись из-за пустяка, и Дягилев угрожал выброситься из окна. Серж бросил курить, Сергей Павлович бросил наркотики... Но Лифарь становился слишком независимым артистом, его "душила золотая клетка", и Дягилев начал потихоньку отпускать его от себя.
Выросший в большой, дружной, шумной, художественно одаренной семье, Дягилев мечтал о такой же. Но, по большому счету, был одинок, и Русский балет в полной мере не мог заменить семью. Незадолго до смерти Сергей Павлович сказал Лифарю: "Серёжа, женись, обязательно женись! Я буду крестить твоего сына. Он будет называть меня дедушкой и будет меня любить. В старости это будет моя радость, может быть, единственная радость..." Когда Дягилев умирал, мучительно, страшно, все дни рядом был Серж. Потом с нечеловеческим спокойствием готовил его к похоронам. А на кладбище с Лифарем случилась истерика...
Читала очень долго, сложно, с перерывами (что для меня не характерно), с осмыслением обрушившейся информации, в которой я не всегда разбиралась. Лифарь разбирает и раскладывает по полочкам каждый балет, технику танцовщиков. Честно? Скучновато, но познавательно. Через I-ю часть ("Дягилев") буквально продиралась, II-я ("С Дягилевым") - интереснее.

Если бы Сережа больше сконцентрировался не на чувственной и эмоциональной стороне, а постарался бы наполнить книгу добротным количеством подробностей о деталях, рисующих дух того времени, она была бы, безусловно, во много раз интереснее. При всём моём уважении к маэстро Сергею Павловичу Дягилеву, при всём уважении к талантам самого Сережи Лифаря, мне не очень нравится почти женская, какая-то "щенячья" мелодраматическая позиция рассказчика, его повышенное внимание к простым человеческим проявлениям, эмоциям. Любовные переживания, какие-то обиды, ожидания, всё это напоминает период подростковой сексуальной озабоченности, девиантности в поведении, вызванной гормональными изменениями, которые мешают оценивать происходящее более трезво. А ведь личность Дягилева была довольно интересной, как и многие личности, его окружающие, и обо всём этом можно было написать гораздо более информативнее, если не уделять столько внимания любовной и эмоциональной сфере.

Хотя возможно танцоры не имели возможности слишком тесно общаться с концертмейстером, за исключением тех случаев, когда становились его фаворитами.

Очень интересным для меня было открытие, что Сергей Павлович увлёкся под конец коллекционированием книг, и его интерес к театру остывал. Это приятно осознавать, что в нём начинали брать верх некие аристократические черты в характере. Возможно, не случись этой болезни, он бы вообще сменил сферу своей профессиональной деятельности и вошёл бы в историю как коллекционер и собиратель редких книг. Кстати, уцелевшие письма Пушкина, во многом его заслуга, как и многие другие интересные, но уже утраченные реликвии.

Возможно, эта книга должна быть интересна тем, кто исследует тему однополой любви. Ничего похабного я в ней не нашёл, и если кто-то хочет лучше понять мир чувств между мужчиной и мужчиной, она будет также интересна. И всё же слишком "женский" внутренний мир автора, его восприятие окружающего, всё это меня немного коробит.

Не плохо. Но можно было бы добавить больше гомоэротики. Видимо Серж Лафарь немного стыдился своих чувств к Дягилеву, хотя сам Дягилев действовал всегда более решительно.

Интересно наблюдать за трансформацией личности и вкусов у Дягилева, которые походят на некое взросление. Жалко, что маэстро покинул мир так рано.