Иногда мне попадались книги-перевертыши, книги-оборотни; скажем, отпечатанный на машинке текст "Мастера и Маргариты" имел обложку от заурядного военного романа "Танки идут ромбом"; стихи Цветаевой были укрыты под обложкой избранных стихотворений Алексея Суркова; бабушка, знаток книжного дела, знала ремесло переплетчика, секреты сшивки и склейки; отец рассказывал мне, как принес домой копию "Архипелага ГУЛАГ", сделанную на множительной машине, а вечером следующего дня обнаружил, что роман Солженицына теперь в обложке от "Словаря атеиста".