Я, Дарья Куракина, напарница и подруга сыщика Серафима Мирутина, решила наконец попробовать себя в роли писательницы. Идея описать приключения моего патрона и одного из лучших сыщиков современности витала у меня в голове давно. Но, как мне казалось, не будучи сколь-нибудь пригодной к такому ремеслу, я постоянно откладывала это нелегкое, однако же увлекательное занятие. Пока, наконец, не решилась.

И, как это свойственно новичку во всяком неведомом прежде деле, решила начать с малого – небольшого детективного рассказа.

Теперь, когда мое витиеватое (ввиду неопытности в вопросах пера) вступление позади, пришло время, наконец, положить начало самому рассказу.

Глава первая

Случилось это в конце февраля 2018 года в Москве. К тому времени с Серафимом Дмитриевичем Мирутиным я была знакома всего два года. Но все это время мы были с ним практически неразлучны.

Тогда ему было сорок четыре, а мне ненамного меньше. Впрочем, на сколько именно, не так важно.

Наш адвокатский офис располагался на первом этаже небольшого двухэтажного особняка по улице Студенческой, в трехстах метрах от одноименной станции метро. Адвокатский статус Мирутин получил примерно за год до описываемых событий, я же пока довольствовалась должностью его помощника.

Стояло морозное утро понедельника, когда мы с Серафимом вошли в холл нашего офиса, в котором уже находился пожилой высокий мужчина в добротном черном пальто. На вид ему было не меньше семидесяти пяти, однако для своих лет выглядел он прекрасно. Наметанным взглядом бывшего офицера полиции я мгновенно определила в нем большого начальника. Широкоплечий, с густой копной седых аккуратно уложенных волос. И хотя его лучшие годы остались далеко позади, держался он с той статью, в которой легко угадывалась порода настоящего аристократа.

Несмотря на два удобных кожаных кресла, имевшихся в холле и отсутствие других посетителей, старик предпочитал ожидать стоя.

– Добрый день, – приятным четким голосом поздоровался гость. – Серафим Дмитриевич Мирутин это вы? – глядя на моего босса, поинтересовался он.

– Доброго времени, – улыбнулся адвокат и, подтвердив предположение собеседника, пожал протянутую ему руку.

Я тоже улыбнулась, и, сделав реверанс, поприветствовала нашего возможного клиента.

Открыв ключом дверь кабинета, Мирутин пригласил его внутрь, разделся сам и помог снять верхнюю одежду сначала мне, а потом и нашему посетителю.

Когда мы оказались за столом, гость представился:

– Меня зовут Алексей Тимофеевич Лоскутов. Я являюсь вице-президентом адвокатской палаты Москвы и председателем президиума коллегии адвокатов «Монополия права».

Я наблюдала за обоими мужчинами. Несмотря на то, что на Серафима должность посетителя оказала должное впечатление, выражение его лица почти не изменилось. Он вежливо кивнул.

– Очень приятно. Чем обязан визиту уважаемого коллеги?

Сколько его знаю, а не перестаю любоваться. Красивый он мужчина. Высокого роста, худощавый, с мужественным волевым лицом. Широкие плечи и рельеф знающего толк в спортивных упражнениях тела. Невозмутимый независимый вид.

Лоскутов многозначительно посмотрел на меня, потом перевел взгляд на Мирутина.

– Мне бы хотелось пообщаться с вами наедине, – твердо сказал он, глядя в глаза моему начальнику.

Выдержав взгляд высокого чиновника от адвокатуры, Серафим прежним тембром голоса невозмутимо сообщил:

– Дарья Куракина является моим помощником и компаньоном, и на нее, как вы понимаете, распространяется режим адвокатской тайны. Кроме того, она является бывшим офицером полиции, несколько лет проработавшим в российском отделении Интерпола. Надо ли говорить, что все сказанное в этом кабинете здесь и останется?

Уверенность «дедушки» (как я окрестила про себя Лоскутова) поколебалась, но он все же продолжал гнуть свою линию:

– И все же, я бы хотел…

– Извините, что вас перебиваю, – немного смутившись, однако же твердокаменным голосом произнес сыщик, – но я уже сказал, что Дарья мой компаньон. Причем равный. И, если вы в качестве гарантии хотите это услышать – я за нее ручаюсь!

– Ну что ж, если так, – сдался «дедушка», – тогда хорошо. – Он улыбнулся, разряжая повисшее в воздухе напряжение.

– Когда это произошло, – приступил он наконец к цели своего визита, – я понял, что помочь в этом вопросе родственникам погибшего и нашей адвокатской корпорации сможет только частный сыщик. Причем высокой квалификации и имеющий хорошие связи в следственном комитете. Желательно, его бывший сотрудник. Не буду говорить кто, но мне посоветовали обратиться именно к вам. У вас, молодой человек, очень хорошая репутация. Когда я навел о вас справки, то, признаться, был удивлен, что для моего возраста и опыта бывает редкостью.

Серафим внимательно слушал, задумчиво глядя на своего визави. В руках у него была ручка, а на столе перед ним ждал своего часа раскрытый блокнот.

– Удивлен я был тем, – продолжал рассказчик, – что вы были представлены не столько в качестве адвоката, сколько именно сыщика с адвокатским статусом. Мне было сказано, что статус для вас – всего лишь возможность для официального представления интересов потерпевших в рамках уголовных дел. Чтобы, так сказать, без проблем общаться со следствием и иметь право доступа к материалам дел. Основной же вашей целью является изобличение преступников, преимущественно убийц. Причем не в рамках бытовых или каких-нибудь бандитских дел, а именно в сложных и запутанных случаях. Как любят выражаться наши правоохранители, – убийств, совершенных в условиях неочевидности.

Но вернусь к цели своего визита. Три недели назад в здании управления следственного комитета, здесь, на улице Студенческой, трагически погиб адвокат моей коллегии Семен Ильич Большаков.

Серафим нахмурился и кивнул в знак того, что ему известен этот случай.

– По факту его гибели была проведена доследственная проверка, в результате которой в возбуждении уголовного дела отказано. Следователь установил, что причиной гибели Семена явился несчастный случай.

Старик возмущенно заерзал на своем месте и его лицо покрылось красными пятнами.

– Я провел свое собственное расследование и выяснил, что накануне этого происшествия к Большакову обратился некий господин Билык, его бывший сослуживец. Дело в том, что Большаков до поступления в адвокатуру несколько лет прослужил вместе с ним в органах военной прокуратуры. Так вот, этот Билык попросил Семена на следующий день поприсутствовать на допросе в качестве свидетеля некоего Петровского. Адвокат согласился и заключил с Билыком соглашение, после чего они встретились с Петровским.

Утром следующего дня Большаков и Петровский прибыли в первое управление следственного комитета, где в течение шести часов участвовали в следственных действиях.

– Каких именно, известно? – уточнил у старшего коллеги Серафим.

– Да. Сначала был допрос, после чего у Петровского были изъяты образцы его подписи и голоса для проведения почерковедческой и фоноскопической экспертиз.

– Что было дальше? – кивнув, поинтересовался сыщик.

– А дальше было вот что, – с волнением проговорил Лоскутов. – Спустя минут десять после ухода адвоката и его клиента из кабинета следователя, в помещении мужского туалета этажом ниже был обнаружен труп Семена с электрометкой на руке. В раковине, где он, видимо, мыл до этого руки, находился залитый водой его мобильный телефон с вставленным в него зарядным устройством, вилка которого находилась в розетке. Погибший лежал на полу у входа, рядом с раковиной. Кроме тела нашего товарища в туалете никого не было.

– Кто его обнаружил? – быстро спросил Серафим. – Петровский?

– Уборщица.

– Как я понимаю, если труп лежал у входа, то, увидев его, она вряд ли сразу бросилась осматривать кабины туалета на предмет наличия там посетителей? – проницательно глянув на «дедушку», спросил у него Мирутин.

– Я тоже так подумал, – признался Алексей Тимофеевич.

– А где был Петровский?

– Ожидал адвоката внизу, на улице. По утверждению Петровского, они с Большаковым, выйдя из кабинета следователя, находившегося на четвертом этаже, двинулись по лестнице вниз. Когда они проходили третий этаж, защитник сообщил, что решил посетить туалет. Петровский сказал, что будет ждать его внизу.

– А каким образом он узнал о смерти адвоката?

– Ему набрал следователь.

– Где именно Петровский находился в момент получения звонка от следователя, и каковы были его дальнейшие действия?

– Заявил, что был на улице, где примерно минут двадцать до этого звонка ожидал Большакова.

– Интересно, – глаза Серафима загорелись в предвкушении нового расследования. – Скажите, а происшествие с ударом Большакова током, не вызвало короткого замыкания?

– Не знаю, – растерянно поглядел на него Лоскутов. И, немного подумав, ответил: – Думаю, что нет. Если бы это случилось, я бы знал. Те же следователи в кабинетах начали бы выходить в коридор и интересоваться…

Они говорили еще какое-то время. Лоскутов, обдумывая каждое слово, рассказывал, а сыщик задавал уточняющие вопросы, аккуратно записывая все, что его интересовало, в блокнот.

Когда, наконец, Мирутин получил всю интересующую его информацию, он дал свое согласие на участие в деле и попросил собеседника заключить с женой погибшего соглашение на представление интересов по этому делу. При этом Серафим предложил включить в это соглашение его самого в качестве компаньона Лоскутова.

– Хорошо, – посмотрев на дорогие наручные часы известной марки, сказал «дедушка» и поднялся с места. Он подошел к шкафу, чтобы взять свое пальто. Мой руководитель остался сидеть в кресле.

– А что по деньгам? – осведомился Лоскутов. – Мы тут в коллегии сбросились понемногу…

– Ни в коем случае! – поднимаясь с места, чтобы проводить гостя и протестующе выставив вперед ладонь, воскликнул сыщик. – Это наш с вами товарищ и я никогда себе этого не прощу, если возьму за это дело хоть копейку.

– Но на текущие расходы-то все равно что-что понадобится, – озадаченно глядя на него, пробормотал вице-президент адвокатской палаты.

– Разберемся, – неопределенно махнув рукой, негромко сказал Мирутин.

Попрощавшись с нами и оставив все необходимые контакты (не только свои, но и следователя, Билыка и Петровского), Лоскутов ушел.

Едва дверь за ним закрылась, как проводивший гостя до двери мой напарник, внимательно посмотрев на меня, спросил:

– Ну и что ты обо всем этом думаешь?

– Не знаю, – пожала я плечами. – Может, это и правда несчастный случай?

– Может быть, может быть, – задумчиво пробормотал он. – Как говаривал незабвенный Шерлок Холмс: «кардинальная ошибка – строить теории без фактов!»

Глава вторая

Не откладывая дело в долгий ящик, Серафим набрал номер мобильного телефона Билыка. Представившись и обрисовав суть вопроса, по которому он хотел с ним встретиться, сыщик договорился о встрече.

– Он будет нас ждать у себя в офисе, на Люсиновской. В двенадцать часов.

В оговоренное время мы вошли в один из подъездов, вытянувшихся в линию и ведущих в длинное двухэтажное здание-пристройку к громадному, как небоскреб, монстру из стекла и бетона.

Поднявшись по лестнице на второй этаж, я увидела в нескольких метрах перед собой открытую пустую переговорную комнату. Слева находился вход в коридор офиса, откуда в этот момент вышел невысокий, чуть полноватый мужчина лет сорока пяти в темных брюках и синей рубашке.

Им оказался сам Константин Билык. Представившись, он вежливо, однако неприятным луженым голосом предложил нам пройти в переговорную комнату. Закрыв дверь и предложив снять верхнюю одежду, он уселся за один из стульев за большим круглым столом.

Вешая куртку на вешалку, я перехватила масленый взгляд беспардонно лапавшего меня им хозяина.

– Я вас слушаю, – сказал он, когда мы наконец заняли предложенные места. – И учтите, времени у меня мало. Максимум через полчаса я должен ехать на важную встречу.

– Если так, буду краток, – с показной вежливостью начал Серафим. – Формально я являюсь адвокатом, а моя напарница моим помощником. Однако не буду скрывать, что адвокатское удостоверение служит нам лишь неким пропуском к материалам уголовных дел. В действительности же наша деятельность связана с разоблачением убийц и привлечением их к законной ответственности. В данном случае нас попросили прояснить обстоятельства гибели вашего знакомого, адвоката Семена Большакова.

– А кто вас попросил этим заняться? – напрягся наш собеседник.

– Один из его родственников, – уклончиво ответил мой напарник. – Точнее сказать не могу, адвокатская тайна.

– Вы что, считаете, что Семена убили? – понял наш визави. – Но я знаю, что следственный комитет провел проверку и выяснилось, что причиной смерти Семена явился несчастный случай. Его убило током.

– Вот поэтому нам и нужно задать вам несколько вопросов, – терпеливо объяснил Серафим.

– Задавайте, только быстрее, – недовольно разрешил Билык. – Чушь полная, – одновременно возмущенно и озадаченно пробормотал он.

Первый этап беседы, задачей которого являлось убедить собеседника ответить на вопросы сыщика, был успешно завершен, и Мирутин перешел ко второму.

– Скажите, с какого времени вы знали Большакова и как с ним познакомились?

– Служили вместе, – буркнул Билык, – в военной прокуратуре. Он уволился давно, лет пятнадцать назад, и стал адвокатом. А я много где еще работал, сейчас вот владею своей собственной консалтинговой компанией.

– А откуда знаете Петровского? Кто он такой и где сейчас работает?

– Петровский – это мой давний товарищ, – неохотно ответил Константин. – Взрослый дядька, бывший генерал, его уволили по сокращению. Сейчас ему уже за полтинник. Не помню, сколько точно его знаю, но долго. Мы работали полтора года назад в одной строительной корпорации… Он осекся. – Я удовлетворил ваше любопытство?

– Константин, я и моя напарница приехали к вам не ради праздного любопытства. Вы наверняка были на похоронах Большакова и видели, насколько тяжело его гибель переживают родные. Мы здесь для того, чтобы снять все вопросы и восстановить обстоятельства его гибели. А что, если это правда не несчастный случай, а убийство?

Видя, как при этих словах Билык стушевался, Мирутин усилил напор.

– Я правильно понимаю, что вы просили Большакова представлять Петровского на допросе именно по делу, связанному с вашей прежней работой? – спросил он, проверяя свою догадку.

– Да, правильно, – сдался наконец тот и поведал нам такую историю.

Два года назад знакомый Билыка, генеральный директор и собственник строительной корпорации «Строительные перспективы» Игорь Вахрамеев, ставший впоследствии членом Совета Федерации, предложил ему занять должность своего заместителя по общим вопросам.

Собираясь уходить на государственную службу, Вахрамеев искал себе преемника, и Билык посоветовал ему Петровского, после чего познакомил мужчин между собой.

Желая присмотреться к новому знакомому, Вахрамеев, назначил Петровского сначала своим советником, а через три месяца – первым заместителем. Он вводил Петровского в курс дел и готовил его к должности генерального директора, поскольку тот проявил себя опытным руководителем и лояльным Вахрамееву сотрудником.

Однако спустя небольшое время после их назначения, Билык и Петровский, которым Вахрамеев до этого расписывал радужные перспективы своей компании, стали понимать, что это не совсем так. Проще говоря, компания должна была вот-вот обанкротиться. Новых заказов не поступало, а задолженность по налогам и зарплатам трудовому коллективу была около двух миллиардов рублей и росла с каждым днем. Но, самое главное, никто не знал, куда подевались огромные суммы, перечисленные компании ранее по действующим договорам строительного подряда.

Когда Вахрамеев стал сенатором, он был уволен со своей должности, а исполняющим обязанности генерального директора стал Петровский, который пробыл в этой должности чуть меньше двух месяцев. После его ухода кредиторами была запущена процедура банкротства компании.

Номинальными акционерами «Строительных перспектив» являлись жена Вахрамеева – Марина и некий Антон Песков. Вахрамеева владела 85 % акций, а Песков оставшимися.

Когда компания перешла под внешнее управление, по фактам невыплаты зарплат и уклонения от уплаты налогов было возбуждено уголовное дело.