Сейчас проще всего писать в каком-нибудь модном жанре, типа дизельпанк, и очень любить себя. «Как хочется быть кем-то — миллионером, рок-звездой, святым, пророком, просто сумасшедшим, или хотя бы самим собой» (Майк Науменко). Самим собой быть конечно сложнее всего. Этим и привлекает «Посейдень» — честностью.
Сергей Иннер взялся за нелегкое дело — он пишет про бытовые вещи, про то, что происходит с обычным парнем в самом обычном городе. В рассказах упоминается Питер, но это не Петербург и не Ленинград. Это next-door Piter. Челлендж в том, что легче всего скатиться на таком фоне в маленького человека, в эту нудливую эстетику позднего совка. Но нет. Благодаря отборной, рафинированной мизантропии никаким маленьким человеком здесь и не пахнет. «Завидовать пока нечему, а уважать еще не за что» — отличная формула, баланс.
Герой «Посейдня» не вписывается ни за кого, не поддерживает споры, не примыкает ни к одной стороне, он сам себе сторона. Где-то мелькает Довлатов, чуть-чуть Войнович, а местами даже Хармс, но в целом Сергей Иннер вполне самодостаточен. Его герой — наблюдатель, муха на стене — ироничная, бородатая, вопреки обстоятельствам сохраняющая способность смотреть на всё как бы со стороны.
Это не литература для миллениалов, потому что слишком отрезвляет. И это не рок-н-ролл, как пишет сам автор, ибо рок-н-ролл мертв (хотя автор почитает его воскресшим), так что «поспособствуйте материально выпить за упокой нации, коль скоро конец света». И это не игра в эстетику, хотя безусловно, и игра, и эстетика в книге присутствуют. И это не написано под песню Sex and Violence группы Exploited, как может показаться иногда, хотя что-то британское неуловимо присутствует в этих диалогах, so it’s a fascinating issue. Проза «Посейдня» отдает чем-то фильтрованным, очищенным, проверенным, откалиброванным, прецезионно точным и космически надежным. Мир катится ко всем чертям? Прочтите «Посейдень» и держитесь за него как за якорь. Или выбросьте этот балласт и отплывайте смело в океан, отрывайтесь от земли и летите. Но сначала прочтите.