Отзывы на книгу «Зона. Записки надзирателя»

Мрачная книга. И авторский юмор только усугубляет эффект.

Думаю, её нужно обязательно читать как почитателям, так и ненавистникам Довлатова чтобы лучше понять откуда растут ноги у его мировоззрения, диссидентства, алкоголизма. До "Зоны" я читал только "Компромисс" (который мне очень понравился). Думаю, что теперь он понравился бы мне ещё больше. С другой стороны, начинать знакомство с Довлатовым с "Записок", наверное, не стоит, а то до других книг могут не дойти руки.

Одна из главных мыслей "Зоны" достаточно проста: Советский Союз - это и есть зона. Большой лагерь, где надзиратели и заключенные могут легко поменяться местами, где они живут в почти одинаковых условиях и имеют почти одинаковые права и обязанности. Эта теория "равноправия" остроумна и наверняка имеет под собой основание. Но уж слишком часто автор её доказывает. Вообще, в "Зоне" много интересных идей и остроумных мыслей. Но иногда кажется, что Довлатову так важно, чтобы его наверняка поняло как можно больше читателей, что он интенсивно вдалбливает свои мысли там, где достаточно было бы одного намека. Жертвует художественностью книги в угоду её доступности.

Мне не очень понравилась заочная полемика с Шаламовым (его я пока не читал - боюсь). Автор упрекает Шаламова, что у того всё слишком черное и он не видел того, пусть немногого, но всё-таки хорошего, что было в лагере. Например - прекрасный блатной язык. ******!!! Нет, правда. *******!!! Мне кажется, что Довлатов слишком далеко зашёл в своей теории всеобъемлющего лагеря. Думаю, если бы Сергей Донатович побывал в шкуре заключенного (а он имел на это все шансы), вряд ли бы он на зоне слишком увлекался филологией. Если его так сломала роль надзирателя, то чтобы с ним стало от роли заключенного? Хотя... Написал же Губерман целые главы в автобиографии о живительной силе русского мата на примерах своего лагерного опыта. Справедливости ради, его заключение так же отличалось от Шаламовского, как лагерь пионерский от лагеря исправительного. И всё же.

Ну, довольно о грустном. Книга-то, несмотря на мрачность, жизнеутверждающая. Она о том, что везде можно найти как плохое, так и хорошее. И что деление людей на плохих и хороших в корне неправильно. В людях намешано всякого. И только жизненные обстоятельства, окружающие люди, среда решают в какую сторону склонится в человеке чаша весов добра и зла. Я совершенно согласен с этой теорией, она мне давно близка. Я и сам об этом иногда думаю (хоть и не сидел, и не охранял). Автор дальше сворачивает эту мысль к тому, что в условиях лагеря чаша весов чаще склонялась в сторону плохого. В обоих лагерях - внутреннем и внешнем. И с обеих сторон барачных стен.

Понравился тон рассказа - живой, естественный, искренний, но при этом без ужасающих подробностей. Они видны между строк.

Истории из зоны перемешаны с письмами американскому редактору, написанными двадцать лет спустя. Это создаёт эффект третьего измерения, разбавляет мрачность лагерных рассказов и доказывает одну из главных мыслей этих записок - "ад - внутри нас". Можно поменять страну лагерей на самую свободную страну в мире. Можно поменять медицинский и технический спирт на самые изысканные напитки нью-йоркских пабов. Можно в плавках с нарисованным огурцом переплыть Миссисипи вместо того, чтобы в шинели и кирзовых сапогах тонуть в сугробах русского севера. Но нельзя убежать от собственного внутреннего ада.

К счастью для нас, Довлатов пытался освободиться из своего ада не только с помощью самолета и алкоголя, но и с помощью литературы. Внутри каждого из нас есть свой ад, но только у избранных есть и своё чистилище.

"Ад - это мы сами", - писал Довлатов. Подписываюсь под каждым словом. Не важно, что вокруг, важно то, кем мы являемся, что для нас важно, ценно и имеет какой-либо смысл. Мы не есть наши ощущения и чувства, но они определённым образом нас очень точно характеризуют.
Общалась недавно с тюремными надзирателями по долгу службы, они говорят всё то же самое, только не так пронзительно чётко, как Довлатов. Выходит, правда в чистом виде.

Вот в который раз с огорчением убеждаюсь в собственной серости. Ну как могло получиться, что я никогда до сих пор не читала Довлатова? Хотя - видит Бог! - давно хотела. Подруга, которая дала мне книгу, на вопрос - понравилось ли ей, пожала плечами и сказала - неважно, просто её обязательно надо прочитать. Я прочитала, и это стало потрясающим открытием. Довлатов - необыкновенно умный человек, с философским складом ума, с потрясающей толерантностью - желанием все увидеть все понять... и все простить, наверное.
И книга его, несмотря на заигранную тему, совершенно необычная! Нет в ней ни зверей-надсмотрщиков, ни страдальцев-зэков, нет гневных филиппик по поводу системы, ни душераздирающих историй о сидельцах. Есть другое. Показанная без осуждения, без восхваления, вообще почти без эмоций, вот такая грань действительности. Характеры потрясающей силы - как герой книги Алиханов или зэк Купцов. Любовь. Смерть. Театр. И что бы ни думали по поводу этого - но это тоже Жизнь, откуда не выкинешь эту грань, называемую Зоной, как из песни слова. Обязательно буду читать Довлатова еще и потом перечитывать.

Довлатов в своей обычной манере — трагическая простота с вкраплениями смехуёчков сквозь скрежещущие от неуютности жизни зубы — показывает читателям, что любое место лишения свободы становится сакральным. Оно затрагивает не только тех, кто отбывает наказание, но и тех, кто за ними надзирает, так что первых от вторых иногда очень трудно отличить. Обволченные люди, которые существуют в каких-то немыслимых условиях, но при этом не превращаются в труху, а как-то умудряются шутить, приспосабливаться, вести дела, строить планы... На этом фоне сам альтер-эго Бориса Алиханов смотрится даже противоестественно: вот зэки сидят и точно знают, что делать и что они будут делать потом, а он вроде как на свободе, но при этом в жизненных координатах и путеводных огнях полный раздрай.

Сергей Донатович всегда хорошо знал то, о чём писал, так что его наблюдениям можно верить. Литературоведы много спорят о том, зачем этой нежно выпестованной повести, которая на самом деле всё равно представляет себе кучку новелл с общим местом и примерным временем действия, нужно обрамление в виде писем. Чтобы было более автобиографично? Чтобы связать эти фрагменты воедино? Наверное, всё сразу. Мне кажется, что больше всего эти письма нужны, чтобы смазать особенно жёсткие места, выдернуть нас на секунду из этой морозной и душно-угарной реальности — эй, очнись, ты тут, читаешь в тёплой квартирке у уютной лампы за кружкой чая. Они там, держи дистанцию.

В отличие от большинства другой лагерной прозы, в "Зоне" нет упора на какие-то детали быта, которые нас должны поразить своей суровостью. Всё это упоминается вскользь, как декорации. На сцене человеческие чувства, которые одинаковыми бывают что на воле, что за решёткой. только на зоне они острее и ярче, чтобы пробиться через это отупление и мороз, поэтому и смотрятся более выпукло. А так что музей Пушкина, что редакция газеты, что место отбывания наказаний — всё одно. Человеческое варево страстей.

Далеко не первое произведение автора, которое читаю. Но, увы, не самое интересное и не самое выдающиеся.
Однако его необходимо было прочитать, чтобы лучше прочувствовать более позднее творчество писателя.
Сама книга распадается на два плана:
1. рассказы Довлатова, написанные им ещё в СССР, потом кем-то случайно вывезенные
2. письма Довлатова к своему издателю (само собой разумеется, что это часть произведения!), написанные уже в США.
Получается, что автор сам с собой ведет беседу, обменивается какими-то замечаниями, житейским опытом. Сами рассказы слабы, хотя через них явственно просвечивает Довлатов, которого мы ценим и любим. А вот письма к издателю представляют собой определенный интерес.
Если хотите почувствовать творчество писателя, лучше для первого знакомства выбрать что-то другое, например, «Заповедник» , «Наши» , «Чемодан» .