Человек человеку… как бы это получше выразиться – табула раса. Иначе говоря – все, что угодно. В зависимости от стечения обстоятельств.Человек способен на все – дурное и хорошее. Мне грустно, что это так.Поэтому дай нам Бог стойкости и мужества. А еще лучше – обстоятельств времени и места, располагающих к добру…За двенадцать лет службы у Егорова накопилось шесть пар именных часов «Ракета». Они лежали в банке из-под чая. А в ящике стола у него хранилась кипа похвальных грамот.Незаметно прошел еще один год.Этот год был темным от растаявшего снега. Шумным от лая караульных псов. Горьким от кофе и старых пластинок.Егоров собирался в отпуск. Укладывая вещи, капитан говорил своему другу оперу Борташевичу:– Приеду в Сочи. Куплю рубаху с попугаями. Найду курортницу без предрассудков…– Презервативы купи, – деловито советовал опер.– Ты не романтик, Женя, – отвечал Егоров, доставая из ящика несколько маленьких пакетов, – с шестидесятого года валяются…– И что – ни разу?! – выкрикивал Борташевич.– По-человечески – ни разу. А то, что было, можно не считать…– Понадобятся деньги – телеграфируй.– Деньги – не проблема, – отвечал капитан…Он прилетел в Адлер. Купил в аэропорту малиновые шорты. И поехал автобусом в Сочи.Там он познакомился с аспиранткой Катюшей Лугиной. Она коротко стриглась, читала прозу Цветаевой и недолюбливала грузин.Вечером капитан и девушка сидели на остывающем песке. Море пахло рыбой и водопроводом. Из-за кустов с танцплощадки доносились прерывистые вопли репродуктора.Егоров огляделся и притянул девушку к себе. Та вырвалась, оскорбленно чувствуя, какими жесткими могут быть его руки.– Бросьте, – сказал Егоров, – все равно этим кончится. Незачем разыгрывать мадам Баттерфляй…Катя, не замахиваясь, ударила его по лицу.– Стоп! – выговорил капитан. – Удар нанесен открытой перчаткой. Судья на ринге делает вам замечание…Катя не улыбнулась:– Потрудитесь сдерживать ваши животные инстинкты!– Не обещаю, – сказал капитан.Девушка взглянула на Егорова миролюбиво.– Давайте поговорим, – сказала она.– Например, о чем? – вяло спросил капитан.– Вы любите Гейне?– Более или менее.– А Шиллера?– Еще бы…Днем они катались на лодке. Девушка сидела на корме. Егоров широко греб, ловко орудуя веслами.– Поймите же, – говорила Катя, – цинизм Есенина – это только маска. Бравада… свойственна тем, кто легко раним…Или:– Прошлым летом за мной ухаживал Штоколов. Как-то Борис запел в гостях, и два фужера лопнули от резонанса.– Мне тоже случалось бить посуду в гостях, – реагировал капитан, – это нормально. Для этого вовсе не обязательно иметь сильный голос…Или:–