Без Сечи не было б и Гетманщины, но сама Сечь почти все сто лет существования Гетманщины противостояла ей. Для гетмана запорожцы всегда были головной болью. Во всё правление Ивана Мазепы вплоть до его измены не прекращалась вражда с запорожцами. На Сечь убегали недовольные промосковской политикой гетмана, Сечь была центром оппозиции гетманской и царской власти, оппозиции отнюдь не «парламентской».
Однако летописец Григорий Грабянка, прославлявший доблесть казачества, относился к запорожцам совсем иначе. По крайней мере со времен Брюховецкого Сечь изображается у него притоном голоты, черни, разбойников[489]. Взгляд Грабянки на сечевиков вполне классовый. Это взгляд гетманского полковника на вольницу, не подчинявшуюся ни его власти, ни даже власти гетмана и самого царя.