Глава 1. Полёты во сне и наяву

Лето выдалось незабываемым. После двух недель ознакомительной практики и полётов мы получили заслуженный отдых. За пару месяцев лета, которые оставались до начала второго курса, я успел пару раз смотаться с друзьями на Исаковское водохранилище и побывать там, откуда началась моя история.

– Мишка, представляешь, в начале июня выловили одного прыгуна. С такой же высоты прыгал, как и ты, – произнёс Макс. – Вот только у него ситуация хуже – разбился, так что тебе ещё повезло.

Ага, знал бы ты, Рыжий, как мне «повезло», да только не могу я тебе этого рассказать.

– Миш, купи мне мороженое, – попросила Даша.

– Идём! – ответил я с улыбкой.

По дороге я то и дело бросал взгляды на стройную фигурку девушки в чёрном купальнике, который лишь подчёркивал её красоту.

Нашим отношениям с Павловой давно пришло время перейти на новый уровень, но я особо не торопился. Не потому, что был неуверен в своих чувствах к девушке, или сомневался в её отношении к себе. Просто сейчас это означало крест на моём предназначении. Да и отец Даши не особо обрадуется, если снова появится помеха учёбе в моём лице. Как бы банально ни звучало, нужно дождаться окончания учёбы, а тогда уже думать о совместной жизни, свадьбе и семье.

Идти до магазина пришлось минут пятнадцать, но за разговором мы не особо заметили как пролетело время. Магазинчик располагался в гараже, на дачном участке, стоявшем недалеко от автобусной остановки. Его держал ушлый мужичок лет пятидесяти, вести дела которому помогала жена.

– Ты какое будешь?

– Выбери на свой вкус, – предложила Даша и хитро сощурилась.

Я отлично понимал, что мороженое было лишь поводом, чтобы избавиться от компании и поговорить с глазу на глаз.

– Два пломбира в шоколаде с орехами, пожалуйста, – произнёс я, протягивая купюру в двести рублей. Цены здесь, конечно, было немного выше, чем в городской черте, но и магазин был рассчитан на отдыхающих и на дачников, которые забыли купить что-то в городе, или не захотели тащить с собой.

Девушка с благодарностью приняла угощение из моих рук и сделала вид, что полностью поглощена поеданием мороженого.

– Миш, а мои сегодня на дачу едут, – неожиданно произнесла девушка. – Мама заберёт Вику с садика, а бабушка с самого утра поехала.

– Так ты в город не поедешь, а сразу к своим? – спросил я, будто не понимал к чему Павлова начала этот разговор.

– Поеду. Но так страшно оставаться самой. Мало ли что.

– Ты ведь взрослая девочка, – начал было я и заметил, как улыбка медленно сползала с лица девушки. – Хочешь, я с тобой останусь, чтобы тебе было не страшно.

– Хочу, – просияла девушка, но немедленно взяла себя в руки и приняла невозмутимый вид. – Очень хочу, Миша!

Этим вечером я заскочил домой лишь на пару минут, чтобы принять душ после водохранилища, переодеться и забрать вещи. Маме сказал, что ночевать буду у Макса, но я прекрасно понимал, что эта версия тянула на «троечку». С другой стороны, какая разница, если мама и так всё понимает? Тем более, что после Нового года она постоянно интересовалась как у Даши дела.

Я зашёл в знакомый двор, поднялся наверх и позвонил в звонок. Даша открыла не сразу. Я собирался звонить во второй раз, когда послышался звук открывающегося замка, а потом дверь отворилась, и на пороге показалась Павлова в полупрозрачном белье.

Я не успел и слова сказать, как девушка взяла меня за руку и поцеловала. Мне лишь оставалось перехватить инициативу, закрыть дверь, а потом полностью забыться в объятиях любимой.

За лето мы ещё трижды встречались у Даши и с дюжину раз девушка ночевала у меня, когда мама работала в ночную смену. Я боялся, что наши отношения станут помехой на пути к цели, но они только подстёгивали и придавали сил. Всё свободное время от общения с Дашей я занимался физподготовкой, штудировал учебники, которые могут пригодиться мне для поступления в Центр подготовки космонавтов и следил за новостями.

За этот год страны проделали большую работу в освоении космоса. Индия запустила спутник на орбиту Земли, Япония отправила луноход на спутник Земли и добилась его успешного возвращения, а Макс Лион представил новый проект ракеты, которая должна полететь к поверхности Красной планеты с американскими космонавтами на борту.

Наши космонавты тоже не остались в стороне. В следующем году планировался запуск беспилотной ракеты к поверхности Красной планеты с марсоходом на борту. Ракета должна успешно приземлиться на поверхности планеты, выгрузить марсоход, который проведёт анализ грунта, пробы химического состава воздуха, замеряет уровень радиации на поверхности планеты и передаст эти данные на Землю. А уже следующей миссии с космонавтами на борту предстоит высадиться неподалеку от марсохода, забрать образцы и вернуть его домой. Звучало невероятно, но я знал, что эта задача вполне реальна, ведь невыполнимых целей не бывает.

В конце лета мы с мамой отправились в Таганрог, чтобы проведать бабулю, а ещё погулять на свадьбе у Саши и Лиды. Ещё одно приятное событие, которое оставило свой след.

Два месяца лета пролетели, словно один долгий день, в котором было место и для приятного отдыха, и для упорной работы. Отъезд в академию не стал для меня неожиданностью, но заставил немного взгрустнуть, ведь к хорошему быстро привыкаешь.

Второй учебный год начался с лётной практики. Лётчики свои часы налетали ещё в августе, а первым курсам ещё рано было садиться за штурвал, поэтому нам никто не мешал. Иван Степаныч полностью восстановился после полученной травмы и вернулся к полётам, чтобы было вдвойне приятно. Смирнов снова шутил и болтал, словно пару месяцев назад не случилось ничего ужасного.

За пару летних месяцев академия активно поработала над расширением парка самолётов и добавила сразу десять новых единиц, которые уже облетали сначала инструкторы, а потом и студенты. В первый же день нас повели знакомиться с обновками.

– Перед вами Diamond DA40 – австрийский легкомоторный четырехместный самолет с поршневым двигателем, – гордо заявил Смирнов. – Переоборудован для пилотирования совместно с инструктором.

– А что, наших самолётов нет? Тот же ЯК-18, например. Это же классическая школьная парта, – вспомнил я старую историю.

– С ЯКами неприятная вышла история, – поморщился Иван Степанович. – Они используют устаревшие двигатели, и требуют больше внимания при ремонте. Новые купить негде – они у нас не производятся, а за рубежом найти проблемно. Поэтому те ЯК-18, которые уже куплены, стоят на балансе воздушно-космических академий, а новые не поставляют. А потом ещё и катастрофа, в которой погибли инструктор и курсант академии… В общем, ЯКи сейчас не в фаворе.

Жаль. А ведь я ещё в прошлой жизни застал ЯКи. Теперь уже не услышишь знакомой до боли фразы: «Педаль нажать до упора, штурвал на себя!» Прошла эпоха! Хотя, нельзя сказать, что это плохо. Нет, прогресс важен. Сейчас все самолёты оснащаются современной авионикой, и даже хорошо, что в академии нас учат в соответствии с современными реалиями, иначе грош цена таким знаниям и навыкам, когда выходишь из вуза и начинаешь заново учиться, а усвоенный материал можешь забыть.

– А с австрийскими самолётами будто бы другая ситуация! – не выдержал я. – Будто бы у них проблем с обеспечением деталями нет.

– Удивишься, Михаил, но нет. В Екатеринбурге собирают «австрияков», там же и детали на них производят. У нашего конструкторского завода есть прямой договор с австрийцами. Вам, как инженерам, думаю, это должно быть интересно.

Иван Степаныч повёл нас к другим самолётам. Эти были практической копией DA40, если особо не присматриваться.

– Ещё одни австрийцы? – догадался Березин.

– Верно! Diamond DA42 – тоже дизельные поршневые двигатели, тоже четырёхместный, но двигателей два. Считаются более надёжными, так как в случае выхода двигателя из строя, есть возможность спокойно завершить полёт на работающем движке и дотянуть до посадочной полосы.

Я тут же вспомнил летнюю практику и случай с Фоминым, когда Макс со Смирновым едва не разбились во время учебного полёта из-за отказа двигателя.

– Постепенно будет переходить на эти модели и ещё одну, тоже двухмоторную, – Иван Степаныч кивнул в сторону другого самолёта, а затем повёл нас знакомиться с ним поближе.

Эти самолёты были куда крупнее. Готов поспорить, сюда поместится уже не четыре человека, а куда больше.

– Девятнадцать мест, – подтвердил мои догадки Смирнов. – Перед вами L-410 Turbolet, двухмоторный самолёт, как и предшественник. У них есть ещё кое-что общее – они тоже собираются в Екатеринбурге. Двухмоторные самолёты не только более безопасные, но и пригодятся для обучения. Мы с вами попробуем полетать на одном двигателе. Вы должны вырабатывать навыки компенсации асимметрии тяги, которая появляется при отказе одной из силовых установок. Это задание – одно из основных для выпускников, но пока можете не волноваться. Это ждёт вас на третьем курсе. Для начала научитесь хотя бы самостоятельно летать.

– Было бы на чём! – пробормотал Куприянов. – У нас и самолётов всего раз-два и обчёлся.

– Вы не смотрите, что у нас небольшой парк, – возразил Смирнов. – Если вы ориентируетесь на другие воздушно-космические академии и считаете, что у них самолётов больше, то попробуйте разобраться сколько из них можно эксплуатировать. Из дюжины если половина будет в состоянии взлететь, уже хорошо. А у нас работает более девяноста процентов парка. Один Л-39 потеряли в июне, а второй пока на ремонте. Зато все остальные самолёты готовы к использованию. Это я к чему? Если вы хотите сказать, что у вас плохие условия, забудьте! У вас есть возможность полетать на четырёх моделях самолётов, а парк больше, чем в половине других академий.

Увы, но полетать на двухмоторном «австрийце» нас не пустили. Нужно сперва поучиться на тренажёре для этого самолёта, а потом уже переходить к полётам с инструктором. А вот нарезать пару-тройку кругов на Л-39 запросто! Второй полёт стал для меня не таким волнительным, но не менее приятным. Что ни говори, а это замечательное начало учебного года.

Немного позже я узнал, что Макс тоже выполнил задачу на «отлично». Парень справился с волнением после неудачного первого полёта и катастрофы во время второй попытки покорить небо.

– Третий раз – алмаз! – широко улыбаясь, произнёс Фомин, когда мы встретились с ним на территории академии. Пусть полёты у его курса прошли раньше, из-за плотного графика мы смогли пересечься с Рыжим только в начале сентября.

– Что Смирнов говорит? – поинтересовался я у Макса.

– В этот раз я летал с Рязанцевым. Целый час провели в воздухе, представляешь? Ну, понятное дело, что Лев Михайлович ничего не сказал, он вообще редко делится впечатлениями и тяжёлый на похвалу, зато Смирнов на следующий день пообещал, что если я и дальше буду делать такие успехи, можно будет провести первый самостоятельный полёт немного раньше.

Первый самостоятельный полёт без инструктора был пределом мечтаний каждого лётчика. Это особенное событие в жизни покорителей неба, ведь именно после этого можно считать, что ты стал лётчиком. Да, будут ещё полёты, испытания, многочисленные задания и самые разнообразные самолёты, но этот день запомнится на всю жизнь и станет определяющим.

– Ты только не дури, Макс, и всё у тебя получится! – забеспокоился я. Фомин ведь талантливый парень, но есть у него слабое место – ответственность. Сейчас загуляет по девкам, расслабится после похвалы и быстро скатится. В какой-то степени Рязанцев даже правильно делает, что ничего не обещает заранее и скупится на похвалу. Иначе студент расслабится, и тогда из него уже ничего не слепишь.

– Разберёмся! – заверил Рыжий и умчался по своим делам.

Перед началом учёбы я заглянул в академию и уточнил расписание. В этом семестре у нас произошли небольшие изменения. Ушла культурология и информатика, зато добавились такие предметы, как русский язык и культура речи, материаловедение, а также метрология, стандартизация и сертификация. Предметов стало ещё больше, а нагрузки – тем более. Кроме того, появилась курсовая работа по теории механизмов и машин, а это дополнительные хлопоты.

На кураторском часу Быков выглядел серьёзным и всеми силами старался настроить нас на рабочую волну:

– Вы должны понимать, что вы перешли на второй курс, а это значит, что поблажки закончились. Вы больше не вчерашние школьники, а матёрые прожжённые студенты, которые должны соответствовать высокому статусу академии. Надеюсь на дисциплину и прилежание, потому как вылетать из академии из-за неуспеваемости или дисциплинарных нарушений после года обучения невероятно обидно.

Ночью мне плохо спалось. То ли причина в духоте, которая стояла на улице, и даже открытые окна не спасали, то ли в кошмарах, которые мне снились. Сколько бы раз я не просыпался, мне постоянно снился сон, что я сижу за штурвалом объятого пламенем падающего самолёта. Самое любопытное, что это был не Л-39, и даже не DA42, на котором нам предстояло летать в этом семестре. Я вообще не видел таких самолётов в нашем авиационном парке.

Казалось бы, нужно катапультироваться, но внизу город, а это значит, что могут быть жертвы и разрушения. Нет, нужно уводить самолёт в сторону, но огонь уже пробрался в кабину и обжигает тело, а высота катастрофически снижается. Ещё немного, и спасаться из горящего самолёта будет уже бессмысленно. В конце воздушное судно ещё и трясти начало, а потом… Потом я открыл глаза.

– Миха, ты чего кричишь? – издалека, словно из другого мира, донёсся до меня слегка охрипший голос Лёхи, моего соседа по комнате.

– Где мы? – я осмотрелся и в предрассветных сумерках с трудом смог рассмотреть очертания комнаты.

– В общаге, где же ещё? Тебе какой-то кошмар приснился, ты кричал, вот я и решил тебя поднять, пока коменда не примчалась и соседи с ближайших блоков.

– Ага, спасибо!

Я сел на кровати и протёр глаза, прогоняя прочь остатки сна. К счастью, сегодня не четверг, можно надеяться, что сон не вещий. К чему вообще могло такое присниться?

Несмотря на опасения после увиденного кошмара, неделя прошла вполне спокойно и не принесла неожиданностей. Мы уже были готовы к тому, что на лабораторные работы требуется оформлять допуски, на практику приходить с методичками и базовыми знаниями о работе, а к семинарам готовить материал. Чтобы все могли получить оценку, мы распределяли материал между одногруппниками и вызывались докладывать по очереди.

Прошли первые лабораторные и практические работы, возобновились наши исследования на стенде у Быкова, а на следующей неделе Валерий Дмитриевич снова собрал кураторский час, чтобы выдать очередную порцию новостей.

– Друзья, на выходных случился трагический инцидент на одном из факультетов академии. Студент-первокурсник попал в аварию и сейчас в тяжёлом состоянии находится в больнице. В связи с этим необходимо провести инструктаж и напомнить правила поведения на дорогах.

Когда мы выслушали монотонную лекцию Быкова и расписались в журналах, куратор выдал новость, которая стоила того, чтобы в солнечную сентябрьскую погоду вариться в аудитории:

– Со следующей недели начинаются олимпиады по профильным предметам. Для нашего факультета это русский язык, теоретическая механика, сопротивление материалов, инженерная графика. Конечно, вы можете попытать удачи в каждом направлении, но я рекомендую не распылять свои силы, ведь если отборочный этап будет относительно простым, то заключительный потребует серьёзной подготовки.

– Простите, Валерий Дмитриевич, а можно подробнее об этих этапах? – заинтересовалась Федосеева, опередив меня буквально на секунду.

– Разумеется! Отборочный этап проходит дистанционно. За отведённое время вы отвечаете на тестовые задания по выбранной вами дисциплине. Проверка проходит моментально после прохождения олимпиады. То есть, свой результат вы получаете сразу, а вот узнать прошли вы или нет, можно только в конце периода, когда будут доступны результаты всех участников.

– А закрытый? – не выдержала Оля. От волнения девушка так сильно сжимала столешницу, что кончики её пальцев побелели.