Цитаты из книг автора «Сергей Анисимов»

Двадцать лет назад в «эм-пы» запрещалось брать людей с ростом менее 180, сейчас в ней полно хилятиков, но все равно: до рукопашной российскую морскую пехоту допускает только тот из врагов, кто является полным идиотом.

Вы знаете, что в докладах русских авторов на любых переговорах и конференциях нечто хорошее на слайдах, что угодно, всегда выделяют красным цветом, а что-то плохое – синим? Совершенно привычно, как само собой разумеющееся. А вот во всем остальном мире поступают ровно наоборот. Красный цвет там – это символ опасности, признак обозначения плохой, враждебной стороны на квадратиках и стрелочках, впечатанных в карты и схемы в учебниках истории. Условный цвет обозначения финансовых рисков и потерь, осложнений и побочных эффектов – в докладах бизнесменов и врачей. Ну так вот. Исторически сложилось, что «союзники», Allies, – это правильная сторона. Все привыкли к этому термину еще в начале 40-х годов XX века, а потом были десятки тысяч книг с этим словом на обложке и тысячи фильмов с этим словом в титрах и в устах героев.

Сначала вскочил и на полусогнутых потрусил назад один из них, потом второй. Как и положено, убегающих не трогали – зрелище стимулировало остальных. Через полминуты поднялись и помчались назад все

тут детали. Хвост собственно колонны ушел дальше вперед

если все по уставу, то служить невозможно, а если начать его коллективно презирать, то неожиданно получаешь по мозгам от папуасов

блокировки могут быть самые разные. Но авионика беспилотников и электроника систем радиоэлектронной борьбы были более уязвимы, чем все остальное. – Пора. Моргнув двумя глазами сразу и машинально приоткрыв рот, второй номер их расчета перещелкнул тугой тумблер и резким движением кисти прокрутил на несколько оборотов миниатюрную рукоять. Механизм подрывной машинки взвыл и утих. Ей лет сорок минимум, ее сделали еще до бума электроники. На электромагнитные импульсы ей наплевать. – Рви. Две кнопки одновременно, до хруста. Управляемый фугас на обочине в районе головы колонны взорвался даже не с грохотом – с ревом. Вложенный в косую бетонную яму заряд наискосок провел по колонне потоком щебня. Совершенно обычного, гранитного, какой используют в строительных работах. Четвертькилограммовые пирамидки и кубики с острыми и тупыми гранями не могли пробить даже сантиметр брони – но по открытой пехоте, по небронированным машинам они сработали так, как не могут стандартные шарики и ролики «МОНок»[1]. Первый номер не отвел взгляда от цели ни на мгновение. Хотя от передавшегося с земли в тело удара рот наполнился кислым металлическим вкусом, направляемый его руками луч вильнул лишь немного и тут же вернулся на место. Вопли и вой на дороге были почти не слышны – уши будто забило ватой. Столб дыма и пыли скрыл почти четверть длины колонны, но автоплатформы было все еще отлично видно. Несколько одиночных выстрелов и коротких очередей: неприцельных, не по ним, просто в воздух и в стороны. Спаренный выстрел автоматической пушки, и тут же еще один, из другого места. В норме малокалиберные пушки били звонко – так, что отдавалось в зубах. Сейчас все было глухим. – Держи, держи. Расползающиеся клоки дыма и пыли начали закрывать колонну. Сколько у них еще времени? Успеет ли подходящая ракета? Оба мужчины не были военными, они понятия не имели, как все будет. Вызывали добровольцев, и потом еще переспрашивали: понимают ли они, что это почти точно маршрут в один конец? Когда оба подтвердили, инструктажи, тем не менее, не

твои костыли, и смертельная рана сквозная, и могилы над Волгой, где тысячи юных лежат, — это наша судьба, это с ней мы ругались и пели, подымались в атаку и рвали над Бугом мосты. …Нас не нужно жалеть, ведь и мы никого б не жалели, Мы пред нашей Россией и в трудное время чисты…   С. Гудзенко, Моё поколение. 1945

ателя выдавала, что машина не проста. За рулем и на переднем пассажирском месте были два давно знакомых

память вообще» у нее была отличная, а все последние годы она непрерывно и действительно серьезно училась. Поэтому воспроизвести почти точно, слово в слово буквально десяток минут назад прочитанный текст ей было легко.

Слово «демократия» в наши дни – это бренд. Трэйдмарк. Торговая марка. Существует сверхдержава, мощь которой позволяет ей эту торговую марку присваивать кому-то или, наоборот, отбирать.